Живодер - Джош Рейнольдс

подобного выбора? Он восседает на своем троне, застрявший между жизнью и смертью, — ради чего?

— Это другое.

— О, а я думаю, то же самое. Ибо он им полезен так же, как и я. Пока он существует, такие, как вы, обязаны бороться против него, А пока существую я, ваше число никогда не снизится до нуля, гарантируя, что война будет продолжаться. — Фабий горько рассмеялся. — Действительно, Долгая война.

— Такова воля богов, — благочестиво ответил Саккара.

Фабий фыркнул и повернулся.

— Иногда я сам удивляюсь, почему до сих пор не взорвал ту бомбу у тебя в голове.

— Ты ее не взорвал бы, даже если бы захотел. Я сумел отключить ее много лет назад. — Саккара посмотрел на него. — Пока ты был в Комморре.

Фабий нахмурился:

— Тогда почему ты все еще здесь?

Саккара улыбнулся:

— Я там, где хотят меня видеть боги.

— Знаешь, ты сошел с ума.

— Сказал один чокнутый другому.

Фабий покачал головой.

— Ну ладно. Если такова моя судьба — я приму ее с радостью. — Он подался ближе. — Я буду кормить твоих богов, пока они не лопнут, Саккара. И вы все еще скажете мне за это спасибо.

— Ересь, — ответил Саккара.

Фабий кивнул:

— Да. Думаю, да. Так ты поможешь мне или нет?

Саккара закончил умащивать свои доспехи.

— Конечно. Что тебе нужно?

— Как я уже сказал — демоны. Столько, сколько сможешь призвать.

Саккара несколько опешил:

— Я могу контролировать одновременно только нескольких.

Фабий улыбнулся:

— А про контроль я ничего не говорил.

Глава 25. РАЗБИТЫЕ ВОРОТА

Олеандр почувствовал всем телом, как орудийные системы Башни набрали заряд. Между стержнями генераторов, кольцом венчающих верхние сегменты, заметались дуги молний. Разошлись складки плоти, исторгнув огневые точки из усиленной кости под управлением развалин. Дезинтеграторы и пустотные копья загудели от разрушительной мощи, когда их расчеты приготовились к бою.

Он следил за всем этим по разнообразным голополипам, что росли вокруг него из пола. Гексахир зааплодировал, как в театре.

— Превосходно, не правда ли, Олеандр? Более тысячи орудий всех мастей, укомплектованных лучшими стрелками ковена.

— Это как раз подходящее слово, — отозвался Олеандр. На дисплеях он увидел впереди узел. Тот был укреплен, и это было как раз подходящее слово. Стены, ворота и пушки. Фабий хорошо потрудился. Очереди зенитных снарядов осветили темноту Паутины, когда Башня Плоти с грохотом поползла вперед, подгоняемая Диомоной. Та дергалась и крякала на своем троне от каждого попадания, словно Башня была просто продолжением ее тела.

Гексахир постучал по одному из полипов:

— Авара, как обстановка?

— Я разделила свои силы, как ты просил. Салар и Пешиг тоже. Мы на позициях — готовы и ждем сигнала.

— Хорошо. Вы входите после нас. Проследите, чтобы путь домой остался цел. — Гексахир повернулся: — Ждешь не дождешься, Олеандр?

— Жду не дождусь чего?

— Развязки наших приключений, — ответил гемункул. — Через пару коротких мгновений мы расколем этот жалкий бастион и выковыряем его сладкий мозг. И тогда ты исцелишься от своего недуга, а я свершу свою месть. И снова в мире станет все хорошо.

— А потом?

Маска Гексахира скривилась в улыбке.

— Это уж тебе решать. — Он снова повернулся к голополипам. — Ага, первые укрепления скоро падут. — Он повел рукой, и один из полипов расцвел, выплюнув огромное изображение. Олеандр увидел стену, увидел, как мутанты и зверье опустошают магазины боеприпасов в наступающее чудовище. Они сражались с отчаянием — и, пожалуй, с некоторой долей мужества.

А потом мелькнуло что-то серое. Олеандр чуть не повалился, шагнув вперед непослушными ногами. Наверху стены возвышалась фигура в доспехах, руководя обороной.

— Арриан, — пробормотал он. С доспехов апотекария свисали знакомые черепа.

Конечно, это Арриан. Кого еще Фабий мог поставить охранять свой порог, если не самого своего верного пса? Лучи сверкающей энергии прожигали воздух вокруг старого товарища. Крылатые развалины, выпущенные из верхних этажей Башни, пронеслись над стеной, снося на лету головы мутантам. Он увидел, как Арриан сбил одного, и картинка сместилась и раздвинулась, фокусируясь на Пожирателе Миров.

Гексахир схватил Олеандра за плечи:

— Еще один друг? Печально, что тебе придется смотреть, как он умирает: Да еще так бесславно — даже не в поединке до смерти.

Башня не остановилась. Даже не замедлилась и едва ли заметила старания защитников. Когда она ударила в ворота, они просто перестали существовать, как и все, что на них было, а Башня, качнувшись, двинулась к узлу Паутины. Орудийные установки, встроенные в узел, открыли огонь, стволы раскалились добела. Башня наклонилась к узлу поближе, с нее соскочили дуги разрядов и ударили в перламутровую поверхность. Узел затрепетал, активируясь. Олеандр ощутил знакомое головокружение открывающихся ворот, а затем Башня начала протискиваться внутрь.

Гексахир раскатисто захохотал. Сверху посыпались искры. Полипы лопались от перегрузок перехода, само сооружение издало оглушительный стон. Олеандра сбило с ног. Все работающие дисплеи заполнило белое сияние, становясь все ярче и ярче, пока едва не ослепило его.

И тут они прошли.

Он услышал скрежет камней и треск древней кладки — оглушительные звуки чего-то более древнего, чем сам Империум Человечества, разрываемого на куски. Когда Башня выпрямилась, все вокруг тяжело содрогнулось. Внешний скелет затрещал, словно тающий лед, и Олеандр едва не подпрыгнул, когда зал резко сжался. Снова полетели искры, снова лопались полипы. Развалины заорали в панике, пытаясь потушить огонь, угрожавший поджечь трон Диомоны.

Гексахир не обратил на все это никакого внимания. Он схватил рифленую переговорную трубку и принялся выкрикивать указания. Поглощенный своим делом, он едва не пропустил, что к нему подкрадываются.

Это был не самый удачный момент, но сойдет. План еще не сложился даже наполовину — все больше какие-то порывы и стремления. Трепеща от напряжения, Олеандр замер. Готовый к броску. Чувствуя на себе взгляд. Диомона следила за ним. Подгоняла его.

Как только он прыгнул, Гексахир развернулся и схватил его за горло. Гемункул со смехом швырнул раба через весь зал.

— Нет, Олеандр. Что бы там клоун тебе ни наплела, эта конкретная драма закончится совсем не так. Держите его.

Пока он с трудом поднимался на ноги, к нему поспешили развалины, чтобы схватить и задержать. Однако ноги отказались поднимать такой вес. Он чуть не упал, и развалины принялись бить его стрекалами, окончательно лишая возможности подняться. Олеандр взвыл.

— Ты думал, я не догадаюсь? — Гексахир поднял глаза на Диомону: — Я, конечно, задираю нос, признаю, но не настолько. Кроме того, ты сработала очень небрежно. Я почти сразу понял, что ты ковырялась в шлеме. Но аплодирую твоей изобретательности. А то я уже начал отчаиваться в тебе, дражайшая