Муж и жена - Уилки Коллинз

— Вы боитесь сглазить удачу, сэр.

— Жаргон у меня не в чести, Арнольд. Но в данном случае именно жаргон довольно точно отражает мое состояние, и я готов с ним примириться — на сей раз.

— Рано или поздно удача приходит к каждому, — убежденно заявил Арнольд. — Меня не оставляет чувство, что удача наконец-то идет к нам. Как насчет пари, сэр Патрик?

— Это более уместно в конюшнях. Право заключать пари, как и чистить лошадей, я предоставляю моему конюху.

Этим язвительным ответом и был завершен разговор.

Прошло несколько часов, в положенное время привезли почту — и она рассудила спор в пользу Арнольда! Неверие сэра Патрика в благосклонное покровительство судьбы было посрамлено вторым письмом от адвоката из Глазго, пришедшим на следующим день.

«Имею удовольствие сообщить (писал мистер Крам), что со следующей же почтой после отправки моего письма в Хэм-Фарм я получил известие от мисс Сильвестр. Не вдаваясь в подробности она пишет, что решила теперь обосноваться в Лондоне. Причини, побудившая ее к этому шагу — во время нашей последней встречи ничего подобного у нее и в мыслях не было, — заключается вот в чем: ее денежные средства вот-вот иссякнут. Решив откликнуться ни объявление певицы и пойти к ней в услужение, чтобы заработать на жизнь, она вверила свои интересы в руки старого друга своей покойной матери (которая, сколько можно судить, тоже была музыканткой): он — агент музыкантов и драматических актеров, давно обосновался в столице, мисс Сильвестр хорошо знает его как заслуживающего доверия и достойного человека. Она прислала мне его имя и адрес — я вкладываю эти сведения на отдельном листке бумаги на тот случай, если мне потребуется написать ей, прежде чем она устроится в Лондоне. Таково вкратце содержание ее письма. Могу лишь добавить, что в нем нет ни малейшего намека на надобность, заставившую ее покинуть Глазго».

Случилось так, что письмо мистера Крама сэр Патрик открывал в одиночестве.

Прочитав его, он первым делом обратился к железнодорожному расписанию, висевшему в холле. Выяснив все необходимое, он вернулся в библиотеку, черкнул письмецо музыкальному агенту и позвонил в звонок.

— Дункан, мисс Сильвестр вот-вот приедет в Лондон. Я хочу, чтобы с ней связался верный человек. Этот человек — вы.

Дункан кивнул. Сэр Патрик протянул ему конверт.

— Если отправитесь в путь немедленно, успеете на ближайший поезд. Поезжайте по этому адресу и справьтесь о мисс Сильвестр. Если она уже приехала, передайте ей привет от меня и скажите, что я почту за честь нанести ей визит (от имени мистера Бринкуорта) в самое ближайшее время, какое она сочтет возможным назначить. Поспешите — и вы успеете вернуться еще до последнего поезда. Мистер и миссис Бринкуорт уже вернулись с прогулки?

— Нет, сэр Патрик.

Ожидая возвращения Арнольда и Бланш, сэр Патрик внимательнее вчитался в письмо мистера Крама.

Он не был склонен думать, что основным мотивом поездки Анны на юг был мотив финансовый. Вспомнив, что тренеры Джеффри перевезли его в какой-то из районов Лондона, он засомневался: а не произошла ли серьезная ссора между Анной и миссис Гленарм, не явилось ли ее следствием желание Анны напрямую обратиться к Джеффри? В таком случае сэр Патрик безоговорочно отдаст всего себя в распоряжение мисс Сильвестр. Если она докажет справедливость своих притязаний — в пику притязаниям миссис Гленарм, — одновременно будет доказано и то, что она не замужем, а это уже в интересах Бланш, как и в ее собственных. «Помочь ей — это мой долг перед Бланш, — подумал сэр Патрик. — А приблизить час расплаты для Джеффри Деламейна — это мой долг перед самим собой».

Во дворе залаяли собаки, возвестив о приезде экипажа. Сэр Патрик вышел к воротам — встретить Арнольда и Бланш и поделиться новостями.

Именно в тот час, когда его ждали, с письмом от музыкального агента явился верный Дункан.

Мисс Сильвестр еще не добралась до Лондона; но должна прибыть не позднее вторника. Она строго-настрого наказала агенту выполнять все указания сэра Патрика Ланди. Сэр Патрик может не беспокоиться — мисс Сильвестр получит его письмо, как только приедет.

Итак, наконец-то новость, которая сулит надежду! Наконец-то забрезжила возможность увидеть Анну! Бланш вся светилась от счастья. Да и Арнольд впервые после возвращения из Бадена пребывал в приподнятом настроении.

Сэр Патрик изо всех сил старался заразиться бациллой веселья у своих молодых друзей; но к собственному удивлению, да и к удивлению Арнольда и Бланш, усилия эти оказались бесплодными. Казалось бы, события разворачиваются благоприятно — отпала нужда в сомнительном путешествии в Шотландию; через несколько дней наверняка состоится встреча с Анной, но весь вечер он был не в духе.

— Все еще боитесь сглазить удачу! — воскликнул Арнольд, когда он и хозяин дома сыграли партию на биллиарде и собрались расходиться по комнатам. — На следующую неделю у нас перспективы — радужнее не придумаешь, верно?

Сэр Патрик положил руку на плечо Арнольду.

— Причуды старческого ума, — сказал он с напускной строгостью, — зрелище унизительное, но давайте отнесемся к ним со снисхождением. Так вот, Арнольд, у меня сейчас такое чувство, что я отдал бы все, что у меня есть, лишь бы миновать следующую неделю и надежно пришвартоваться в будущем времени.

— Но почему?

— Это и есть причуда! Объяснить не могу. Казалось бы, можно приободриться, к тому есть все причины, а я подавлен — безотчетно, неодолимо, вопреки здравому смыслу. На какую мысль нас это наводит? Не предупреждение ли это свыше о грядущих невзгодах? А может, все проще, и у меня лишь временное расстройство печени? Вот в чем вопрос. Кто на него ответит? Воистину, Арнольд, человек достоин презрения, если покопаться в нем поглубже. Дайте мне свечу, и будем надеяться, что всему виной печень.

СЦЕНА ВОСЬМАЯ. БУФЕТНАЯ

Глава тридцать девятая

АННА ОДЕРЖИВАЕТ ПОБЕДУ

В один из сентябрьских вечеров (Арнольд и Бланш в это время возвращались из Бадена в Хэм-Фарм) мужчина преклонного возраста — один глаз затянутый туманцем и незрячий, другой глаз влажный и озорной — сидел один в буфетной гостиницы «Шотландская арфа» в Перте и спокойно помешивал сахар в стакане с крепким пуншем. Он уже появлялся собственной персоной на этих страницах, то как самозваный отец Анны Сильвестр, то как смиреннып слуга Бланш на пикнике в Суонхейвен-Лодж. Теперь он возникает на сцене, поддерживая дружеские отношения с третьей дамой, ибо загадочный «друг из тьмы» миссис Гленарм — это именно он.

Прибыв в Перт на следующий день после приема в Суонхейвене, Бишопригс направил свои стопы в «Шотландскую арфу» — в этом заведении, где давали приют путешественникам, он был известен хозяину как правая рука миссис Инчбэр и занимал высокое место в списке старших слуг, работавших на старых и близких друзей, и чувствовал себя здесь как рыба в воде.

Разыскав первым делом слугу по имени Томас (или Тэмми) Пенникуик, Бишопригс застал своего приятеля в крайне бедственном состоянии — душевном и телесном. Не в силах отбиться от грозных нападок ревматизма Томас Пенникуик предвидел горестную перспективу: он прикован к постели долгой болезнью, жену и детей кормить нечем, а доходы, связанные с его положением, уплывают в карманы первого встречного, кому подфартит устроиться на его место в гостинице.

Услышав эту печальную историю, хитроумный Бишопригс сразу понял: здесь можно обделать свои делишки, если сыграть роль бескорыстного и преданного друга Томаса Пенникуика.

Не мешкая, он предложил захворавшему старшему слуге занять его должность, не посягая на его доходы, но при условии, что хозяин позволит ему жить здесь и столоваться за счет гостиницы. Хозяин с готовностью согласился, и Томас Пенникуик удалился в лоно семьи. Итак, вступив в эту респектабельную должность, Бишопригс упрочил свое и без того прочное — за счет виртуозности действий — положение и оградил себя от всех подозрений, какие могли бы пасть на него, как на прибывшего в Перт с неясными целями, вздумай друзья миссис Гленарм заняться официальным расследованием — кто же стоит за анонимными письмами?

Мастерски развернув свою кампанию, Бишопригс и дальше действовал с завидной предусмотрительностью.

Письма к миссис Гленарм он писал исключительно левой рукой — определить личность пишущего в этом случае никак не возможно, ибо, если человек привык писать другой рукой, почерк его меняется до неузнаваемости. Не меньшей дальновидностью и коварством отличались его действия, когда он отвечал на рекламные объявления, своевременно помещаемые в газете адвокатами миссис Гленарм. Для встреч с представителями интересов миссис Гленарм он назначал часы, в какие хозяин отсылал его из гостиницы по поручениям, и места, через которые пролегал его маршрут; как обычно в подобных случаях, был определен пароль, который сторонам полагалось произнести при встрече. Как ни тщательно адвокаты готовили западню — то обряжали нужного им «свидетеля» в художника, рисовавшего с натуры по соседству, то ставили на угол старушку, продававшую фрукты, то еще что-то выдумывали, — проницательный глаз Бишопригса немедля распознавал ловушку. Не произнося пароля, он спокойно шел мимо выполнять свое поручение; заподозрив его, адвокаты пускались следом; но выяснялось, что это всего лишь «респектабельная личность», и личность эта выполняет поручение хозяина «Шотландской арфы»!