Цветы на камнях - Сергей Байбара

И вот Сергей, сжимая автомат, уже идет с группой американских бойцов к последнему вагону. Трудно дышать в респираторе…Поезд замер, видимо, по дороге в сторону Мцхеты, и поэтому досмотр пришлось начинать с последнего вагона.

Бойцы спецназа приближались к поезду с разных сторон, перебежками, пригнувшись, прильнув к прицелам. Они были сосредоточены и были готовы открыть огонь на любое движение.

Первая пара воинов застыла с разных сторон двери, вторая пара, к которой примкнул Сергей, навела стволы на раскрытую створку двери. Еще двое держали под прицелом окна, еще пара зашла с противоположной стороны. Будто штурмовали поезд, захваченный террористами.

Сержант Гарро достал гранату и жестом приказал отойти от дверей. Бойцы залегли на песок, прижались к колесным каткам. Сергей последовал их примеру.

Гарро бросил внутрь гранату. Нахрена?! Раздался громкий взрыв, оглушивший Сергея. Полетели куски железа, стекла. По команде сержанта бойцы ворвались в раскуроченный тамбур, водя стволами по сторонам в поисках целей.

Взрывом сорвало дверь в кабину машиниста. Сергей прошел в нее, поглядел на покрытые ржавчиной и каким-то бурым налетом приборы, на мертвые стрелки на циферблатах, на драные кресла машинистов. И тут Сергей отпрянул.

На сиденье застыл человеческий скелет в обрывках железнодорожной формы. Его руки, как плети висели перпендикулярно полу, на котором виднелась большое бурое пятно. Тут же валялся ржавый перочинный нож. Лезвие ножа тоже было бурым, и это была не только ржавчина…

В дверь вошел сержант. Он скептически посмотрел на Сергея, на скелет машиниста, на приборы, опять на сергея и спросил на неплохом русском:

- Я вам не помешал? – прогудел сквозь фильтры респиратора его недовольный голос.

- Бедняга… - Сергей кивком показал на машиниста.

- Вскрыл себе вены, - пояснил сержант. – Что с радиацией и химией?

- Не успел проверить, - схватился за приборы Сергей. – Прибор молчит. Если бы была опасность, он бы верещал как резаный.

- Может, у него звук сломался? Посмотри все-таки на экран, - зло выпалил Гарро. –Будет хреново получить дозу только потому, что рашен дозиметрист охренел от впечатлений!

Сергей проверил фон. Да нет, норма, нефиг ерепениться! Химия тоже в норме. Сергей увидел под приборами толстый путевой журнал. Недолго думая, Сергей ухватил его, бросил в рюкзак.

- Почитаем на досуге, - пробубнил под нос Сергей, выходя из кабины. Он перекрестил скелет и двинулся по вагону. Там уже вовсю шуровали спецназовцы.

Обычная электричка, подобная тем, на которых Сергей вдоволь наездился в России. Те же запыленные окна, пластмассовые лавочки, схемы линий на стенах. Солдаты шли между рядами скамеек, готовые в любую минуту открыть огонь. Интересно, почему все окна целые и невредимые? Только пара стекол выпала от времени.

Второй вагон, третий, четвертый…Кое-где валялись на полу и на лавках пустые рюкзаки, чемоданы, сумки. Распотрошенные бумажки, газетные листы. В третьем вагоне один из спецназовцев откинул щиток силового оборудования в тамбуре, - оттуда на него с визгом выпорхнула парочка летучих мышей. Боец в испуге отшатнулся, вскрикнул, затем долго и, видимо, смачно ругался вслед проклятым рукокрылым.

- Ничего мы здесь не найдем, - сказал Сергею один из бойцов по-грузински. – Кроме того парня в кабине ничего интересного.

- Сэр! – Сергей позвал сержанта Гарро.

- Чего тебе?

- Смотрите, - Сергей протянул ему путевой журнал. Тот недоверчиво оглядел его, раскрыл, пролистал несколько страниц, затем молча отдал Сергею.

- Возьми. Потом почитаем. Возможно, этот бедолага описал здесь последние дни своей жизни. Такое бывало.

Так они прошли весь состав. Больше в вагонах человеческих останков не обнаружили. Сержант доложил Крайтону по радио о результатах, и приказал заканчивать осмотр. Остался только один вагон…

Пройдя в тамбур, бойцы застыли, как вкопанные. Один из них перекрестился на католический манер и прошептал:

- O, my God…

На скамейках и на полу лежали в изобилии тонкие человеческие кости. Фрагменты На черепах и белых высохших костях были видны следы царапин, повреждения, вмятины. Но самое страшное то, что кости и черепа были слишком маленькие. Видимо, детские… Пол был весь в засохших темно-красных пятнах. Солдаты ходили по засохшей детской крови.

Догадка подтвердилась, - солдаты увидели запыленные, полинявшие от времени ранцы и портфели, когда-то ярко раскрашенные. Пять или шесть порфтелей были сложены в кучку у входных дверей, остальные валялись в беспорядке по всему вагону. А вот спецназовец поднял кипу бумаги в клеточку, - остатки школьной тетради.

Богобоязненный солдат опустившись на одно колено, прочитал короткую молитву по-испански, затем снова перекрестился и встал. У Сергея комок подкатил к горлу, защекотало в носу. Он поднял одну из школьных тетрадей, - она рассыпалась у него в руках. Сергей приставил датчик к вещам погибших детей, - цифры на экране подскочили до сорока микрорентген.

- Наверное, школьники, - заключил Гарро. – Куда их дьявол понес всем классом в этом чертовом поезде?

- Может, на экскурсию? – предположил Сергей.

- Хотя, какая теперь разница? – мрачно усмехнулся сержант. – Наверное, стали жертвой нападения хищников… Волков или шакалов… Как они только пролезли в вагон?

- Мне хочется поднять сразу обе ноги, - сказал Сергей. – Мы ведь по крови ходим…

- А мне хочется сесть и хорошенько посрать! – обозлился сержант. – Выкинь из башки эти чертовы сентименты! Что ты ожидал увидеть здесь?! Цветущие сады и голых баб между деревьев?! Здесь смерть, за границей поселений смерть, это и тупому понятно! Если оплакивать каждого, кто погиб по всей земле, слез не хватит!

- Это же дети, сержант!

- Дети? Kiss my ass, Russian! А знаешь, сколько детских костей сейчас валяется по всей Америке?!

- И что вы хотите этим сказать?!

- Лучше заткнись, russian! – прошипел сержант. – Не выводи меня!

Солдаты смотрели, чем закончится конфликт между русским и сержантом. При других обстоятельствах Сергей бы дал ему по морде. В Гоми, в Хашури… А здесь из него будто бы выдернули стержень, его основу. Сергей почувствовал себя никчемным слабаком, ибо его сейчас переполняли противоречивые эмоции. Поэтому он не стал раздувать ссору а только сказал:

- Портфели фонят…

- Хрен с ними! – отрезал сержант. – Сходи, посмотри, что в кабине машиниста.

Один из бойцов уселся на лавку и пытался прочитать записи в найденном школьном дневнике. Ничего не разобрав, он окликнул Сергея:

- Эй, рашен! Ты по-грузински читать умеешь? А то я буквы так и не учил.

- Пошли, - Сергей кивком показал в сторону кабины. Американец вышел за ним.

В кабине ничего примечательного они не увидели. Те же приборы, рычаги, кресла. Сергей проверил фон, затем уселся в машинистское кресло. Глянул на уходящие вдаль, к синеватым горам ржавые рельсы. Взял у американца дневник и стал читать:

- Так… Задание на субботу… Экскурсия в … какой-то монастрь. Девочка была родом из Мцхэты. Вот здесь, двадцать девятого июня последняя запись про эту чертову экскурсию… Взять деньги, питание, платок…

- А платок зачем? – удивился солдат?

- По древнему обычаю женщина не может входить в храм или в монастырь с непокрытой головой.

- Какая дикость! – сказал американец, усаживаясь в другое кресло. – И женщины не разу не пытались оспорить это в суде? Это же дискриминация их прав! У нас бы точно подняли шум!

- А ты взгляни на это с другой стороны, - посоветовал Сергей. – Вот мне очень хочется ходить в церковь в шапке, а мне не дают. А им можно в головном уборе. Несправедливость?

- Не совсем. Им ведь не оставляют выбора.

Сергей, не найдя, что ответить, перевернул страницу. И там, на чистом листе, мелким девчоночьим неровным почерком было вот что:

«Мы сидим в поезде уже третьи сутки. Все пассажиры ушли в ближайший поселок за помощью, но до сих пор никто не вернулся. Правда, что началась война? Господи, спаси нас, пожалуйста! Идет снег… Небо стало темно-серым, … Страшно… Учитель сказал не открывать окна, но дышать совсем нечем. Мобильники не работают ни у кого… Мама, спаси меня!»

Потом еще, чуть ниже:

«Мамочка, ты придешь за мной, я знаю… Помощи нет. Очень хочется есть…Идет снег. Учитель украдкой плачет. Машинист говорит, что радио не работает... Никто не знает, что делать. Как же жутко!.. Вокруг бродят огромные волки, я таких только на картинках видела. Они смотрят на нас через стекло… Воют… Страшно… Мамочка, милая, я буду самой хорошей, самой послушной, только забери меня домой!!!»

И последняя запись…

«Прошло уже шесть дней… Все плачут, а я уже не плачу… Хочу на небо, там нет этого страшного снега. А теперь идет дождь… Учителю плохо, он лежит прямо на полу, еле дышит… Волки не уходят… Мамочка…»

Сергей закончил читать, молча передал дневник американцу. Тот молча положил его на приборную доску. Он молчал. Потом сказал только одну фразу, по-грузински: