Коллекция - Мария Барышева

— Не кажется! — процедила Кира, не обращая внимания на пальцы Вики, настойчиво дергавшие ее за рукав. — За каким чертом мне должно что-то казаться?! Своими действиями он сравнил меня с проституткой, справедливо получил в рог от моего брата, а теперь пусть извинится передо мной! Вы пытаетесь вести себя, как цивилизованный человек? Будьте цивилизованным до конца.

Человек дернул бровью и повернулся.

— Вечно из-за тебя какая-нибудь херня — во всех странах! — прошипел он негромко. — Извинись, к еб…ям, перед этой бабой, пока я тебя сам не убил!

Гражданин Канады, подчеркнуто глядя на один из пустующих столов, выжевал извинение, за которым явственно чувствовался с трудом сдерживаемый мат. Кира коротко кивнула и вышла в дверь, открытую для нее Сергеем.

На улице Вика схватила подругу за руку и как следует встряхнула.

— Ты что — сдурела?! Что на тебя нашло?!

Руки Киры сделали в воздухе презрительный жест.

— Мало того, что меня оскорбили, так еще и суют мне подачку?!

— Да при чем тут подачки?!

— Она все сделала правильно! — вмешался Стас, закуривая, и Вика возмущенно закатила глаза.

— Стас, вы как дети! Она, между прочим, могла и по морде схлопотать, и ты бы не успел…

— Иногда лучше и схлопотать! — буркнул он. — Зато потом перед самим собой не противно! Все, Вика, тема закрыта!

— Вот тебе и четкий пример на твои недавние рассуждения, — Сергей с усмешкой посмотрел на свой кулак. — Они к нам прицепились, а выгнали нас.

— Мы ушли сами. Нас никто не выгонял.

— Правда?

Стас что-то буркнул, снова потирая пальцы, и Вика, вздохнув, ласково погладила его по руке.

— Для гуманитария это было совсем неплохо! Мощно засветил суке канадской, и мы с беспредельным восхищением наблюдали за изящной траекторией ее полета! Я могу спокойно прятаться за твою ученую спину, о великий и могучий, зная, что ты кому угодно дашь тяжелой дланью по челу и добьешь философской лекцией!

— Да, я такой, — скромно сказал Стас, приваливаясь к ее плечу.

— Сережа тоже лихо срубил одного в бреющем полете! — одобрительно заметила Кира, беря Сергея под руку. — Ужас, как свирепствуют люди, когда у них заканчиваются сигареты! Как рука?

— Да нормально, чего, — Сергей сжал и разжал пальцы. — С армии движения автоматом идут — нипочем не забудешь. Особенно, когда еще воображение подключаешь… Я представил, что это наш старшина первой статьи, короче. Такой был урод!.. ладно, не важно.

— Действительно, не важно, — отозвался Стас, сгребая взвизгнувшую Вику в охапку. — Господа, как вы отнесетесь к тому, чтобы продолжить прогулку вдвоем?

— А вы что — собрались отколоться? — удовольствие в голосе Сергея настолько явно проглядывало сквозь огорчение, что Кира покосилась на него и руку убрала, но он подхватил ее ладонь и уложил обратно на свой локоть, прижав сверху своей ладонью, словно пойманную бабочку.

— Ну, как бы так. Рука побаливает — хочу записаться на прием к врачу, причем прямо сейчас. Ты меня примешь, солнышко? — Стас поцеловал Вику в подбородок, и она скромно опустила глаза.

— Пожалуй, хотя принимать тебя в больших дозах вредно для душевного равновесия. Идем, я осмотрю твою руку и все остальное.

— А ты будешь нежна со мной? Я боюсь злых врачей.

— По-моему, их лучше оставить наедине, — заметил Сергей с улыбкой. Кира кивнула.

— Похоже на то. У-у, предатели!

— Я тяжко раненый! — заныл Стас. — Мне необходимы медицинские процедуры! Пошли, Викуля… а вы гуляйте дальше. Серега, головой мне за сестру отвечаешь!

— Да все нормально будет, — Сергей отступил назад, не выпуская Кириной руки. Кира недовольно взглянула на подругу, но та так сияла, что ругать ее было бы кощунством. — Тогда пока.

— Пока-пока! — сказала Вика, отворачиваясь. Стас молча сцепил руки над головой, потряс ими, после чего обнял Вику за плечи, и они неторопливо пошли через аллею к остановке.

— Нас бросили, — уныло протянула Кира. — Ну что — пойдем еще побродим? Или и ты сейчас запросишься домой?

— Ни за что! Я могу гулять хоть до утра!

— Ну, ты меня переоцениваешь.

— Проверим? — спросил он с улыбкой, и Кира кивнула.

И они снова неспешно и бесцельно бродили у тихого моря, широкими дорогами, парками и аллеями, сквозь теплый поздний вечер и раннюю ночь, под звездами и едва слышно шелестящими деревьями, и людей становилось все меньше, а тишины — все больше, и в конце концов они оказались на краю старой деревянной пристани, погруженной в полумрак. Серебристое от лунного света море с легким плеском колыхалось перед ними, на другом берегу бухты виднелись темные очертания спящих домов, где-то неподалеку играла музыка — тихая, переливающаяся, ночная, и, вслушавшись в нее, Кира чуть отодвинулась от Сергея, и тот неохотно оторвался от ее губ, но не отпустил.

— Давай потанцуем?

— Сейчас? — изумился Сергей. — Здесь?

— Почему даже теперь тебя это смущает? — она усмехнулась, опять прижимаясь к нему, — ощущение от прикосновения было приятно-возбуждающим, и в ней проснулось легкое нетерпение. — Теперь-то нас точно никто не видит… а даже если и видит — что с того? Ты боишься, что о тебе плохо подумают?

— Да нет, просто… — Сергей закинул голову, глядя на звезды. — Я бы предложил тебе поехать ко мне, если б не был уверен, что ты снова пошлешь меня ко всем чертям…

— Ты совершил большую ошибку, не сделав этого, потому что я, как раз, собиралась согласиться.

Сергей пронзительно взглянул на Киру, перебирая пальцами ее волосы на затылке.

— Ты это серьезно?

— Разумеется. Это все равно случится. Почему не сегодня?

Он обрадовано кивнул, потом поцеловал ее. Поцелуй был долгим и каким-то восторженным, после чего они развернулись и начали подниматься по лестнице в неспящий город, не выпуская рук друг друга, и ранняя ночь поднималась вслед за ними, улыбаясь звездной улыбкой, от которой пахло солью.

Сергей задремал, прижавшись лицом к ее плечу, и кожей Кира чувствовала его горячее мерное дыхание. Было немного щекотно, но она не отодвигалась, боясь его разбудить. Пусть его, пусть спит.

Она лежала на спине, укрывшись одеялом до пояса, и рассеянно смотрела в потолок. Длинные пряди волос разметались по ее голой груди, словно утомленные змеи. У Сергея в квартире было очень тепло, даже жарко, по сравнению с ее квартирой, и Кира подумала, что днем здесь, наверное, бывает и очень светло. Но, тем не менее, она предпочла бы сейчас лежать в постели именно в своей квартире, хотя и не знала почему. У Сергея было хорошо, тепло, чисто, вещи лежали в относительном порядке, вся техника была новой, и с ней было бы очень интересно повозиться, и лежать на большой мягкой кровати было очень приятно, но ей хотелось к себе. Она знала, что квартира сейчас пуста, что Стаса там нет, что там сыро, темно и холодно, но отчего-то не переставала о ней думать — думать с беспокойством, как думают о живом существе, оставшемся где-то далеко.