Арийский миф III рейха - Андрей Васильевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1939 год
"
10,6
1940 год
14,4
1941 год
14,8
1942 год
15,7
1943 год
16,6
1944 год
17,2
Увеличение рождаемости в домах «Источника», которое подразумевало увеличение приема матерей, было обусловлено целым рядом факторов. Принципиально нельзя исключать, что это было связано с перестройкой самих домов, в результате чего появлялись новые родильные места. Однако, кроме этого, имеются указания, которые проливают свет на практику пребывания в «Лебенсборне». В апреле 1943 года, когда «Источник жизни» вместе с домом «Шварцвальд» насчитывал в рейхе шесть родильных домов, Золльман был вынужден признать, что все они были переполнены матерями и роженицами. Действительное состояние домов можно будет понять, если обратиться к документам пяти старейших из них: «Харц», «Хохланд», «Курмарк», «Померания» и «Венский лес». По состоянию на 22 октября 1939 года, в каждом из них содержалось в среднем 30 женщин. В 1944 году этот показатель составлял 50 женщин. Два дополнительных дома, «Шварцвальд» и «Таунус», задуманные как родильные, в итоге не привели к разгрузке остальных домов. К тому же, так как был уменьшен срок пребывания женщин в домах, автоматически увеличивалась частота рождений. Так, например, в доме «Померания» в срок между 1938 и 1942 годами незамужние женщины оставались по 80—100 дней, а матери, состоящие в браке, — по 40—60 дней. Укороченное пребывание матерей в родильном доме отнюдь не было единичным явлением, характерным только для «Померании». Если говорить об общей статистике, то замужние женщины пребывали в домах «Лебексборна» в среднем 49 дней, а незамужние — 82 дня.
Получается, что на указание Эбнера о пребывании матерей в домах «Источника» не менее четырех месяцев или вообще не обращали внимания, или выполняли их лишь отчасти. Временное уменьшение количества детей могло высвободить места для матерей. Как помним, этому предшествовали многочисленные жалобы, что родильные дома постепенно превращались в детские. Появление детских домов «Солнечный луг», «Мозельланд», «Франкен-1», «Франкен-2» служило отнюдь не тому, чтобы освободить родильные дома от большого количества детей, а тому, чтобы предвосхитить ситуацию, которая была связана с неуклонно увеличивающимся количеством родов. В той ситуации и речи не могло быть, чтобы прекратить или хотя )5ы временно приостановить прием матерей в дома «Лебенсборна», мотивируя этот шаг их переполненностью. И то и другое сразу бы привело к падению рождаемости в «общности СС», что могло иметь большие политические последствия. Увеличение срока пребывания матерей в домах также имело бы своим следствием снижение рождаемости. Только правильная организация всех процессов могла снизить наполнение домов и оставить рождаемость хотя бы на прежнем уровне. По этой причине «Шварцвальд» и «Таунус» должны были не разгружать дома «Лебенсборна», а увеличивать рождаемость, что, впрочем, оказалось взаимосвязанными процессами. Но однозначно можно говорить о том, что меры, предложенные в 1940 году (в частности, создание отдельных детских домов), служили не улучшению ухода за матерью и ребенком, а увеличению «родовой общности СО, то есть в основе лежало не социальное, а политическое решение. Этот вывод примечателен тем, что в целом в рейхе наблюдалась обратная ситуация. Если в 1939 году на тысячу человек рождалось 20,4 ребенка, то затем это показатель стал падать: 1940 - 20; 1941 - 18,6; 1942 - 14,9; 1943 - 16,0.
Гиммлер и руководство «Источника жизни» оказались перед сложной дилеммой. Когда в 1940 году дома «Лебенсборна» стали усиленно наполняться, а количество родов расти, то стала увеличиваться и детская смертность. Эсэсовцы оказались перед сложной альтернативой либо бороться со смертностью, но при этом следовал спад рождаемости, либо смириться со смертностью и довольствоваться ростом рождаемости. Был выбран второй вариант. Это решение не было оформлено никаким документом, но подтверждалось планомерными действиями, которые должны были хоть как-то компенсировать человеческие потери во время войны. После 1940 года очередной скачок рождаемости наблюдался в 1942— 1943 годах. Эта дата обусловлена началом деятельности «Лебенсборна» в оккупированной Германией Норвегии. К тому же на тот момент «Источник» лишился одного родильного дома. Четырехлетняя пауза в рас-ширении «Лебенсборна» сменилась созданием целой сети родильных и детских домов, «Материнских общежитий». Очевидно, что «Источник» планировалось сделать одним из главных инструментов форсированной демографической политики. Хотя никто не снимал с него задачи предотвращения абортов, старый стиль ухода и обеспечения матерей и детей безвозвратно уходил в прошлое. В 1942— 1943 годах «Лебенсборн» готовился начать осуществление специальной демографической программы, наброски которой Гиммлер сделал в самом начале войны. Начинать ее можно было л ишь после того, как «Источник» избавился от контроля со стороны государственных и партийных органов.
Воспринимая нападение на СССР как начало «расовой войны», Гиммлер считал необходимым дополнить радикальную национал-социалистскую демографическую политику проектом по «собиранию германской крови», который касался прежде всего оккупированных Германией территорий,
РЕОРГАНИЗАЦИЯ «ИСТОЧНИКА ЖИЗНИ»
Как уже упоминалось выше, после сентября 1939 года в условиях Второй мировой войны «Лебенсборн» стал следовать новому курсу в своей работе. Это выразилось в поддержке семей «фольксдойче» из Бромберга, а также в попечении над семьями погибших на войне эсэсовцев. Ко всему этому добавились такие трудности, как растущая детская смертность, связанная с неэффективным управлением «Источником» и плохим финансовым положением. В итоге «Лебенсборн» оказался в тяжелейшем кризисе с которым Пфлаум и другие ответственные лица не могли справиться. Следствием этого стало преобразование всей структуры «Источника жизни», которое началось с верхушки организации.
В самих СС Пфлаум был известен своим чрезвычайным честолюбием и жаждой власти. Подобные черты характера подталкивали его к самоуправству, что еще более осложняло ведение дел в «Лебенсборне». Например, о создании служебного отдела, который бы занимался делами бромбергских «фольксдойче», он даже не уведомил Эбнера. Пфлаум с яростной энергией пытался расширить круг задач, которыми бы занимался «Лебенсборн», но при этом не задумывался о необходимости подходящего финансирования. В итоге в «Источнике» возник тяжелейший финансовый кризис. В 1939 году бюджетный дефицит организации составлял 800 тысяч рейхсмарок. Гиммлер, крайне щепетильный в денежных вопросах, в феврале 1940 года в роли имперского комиссара по укреплению немецкой народности отдал приказ особому уполномоченному по финансовым вопросам и референту по хозяйственной деятельности оберст-штурмбанфюреру СС Золльману провести аудиторскую проверку «Источника жизни». Первое, что бросилось в глаза проверяющему, была небрежность в ведении дел отдела, занимавшегося Бромбергом. Вывод проведенного расследования был однозначным — необходима отставка Пфлаума. Ему было поставлено в вину непогашение займов, недостаточное финансовое управление, дезорганизация общего руководства «Лебенсборном». Все это стоило ему занимаемой должности. По приказу Гиммлера весной 1940 года Пфлаум покинул «Лебенсборн» и вступил в ваффен-СС. Его преемником стал Золльман.
Гиммлера настолько впечатлило проведенное Золльманом финансовое расследование, что почти сразу же после выполнения задания рейхсфюрера СС он был формально поставлен во главе «Лебенсборна». 15 мая 1940 года Золльман приступил к исполнению своих новых обязанностей.
Макс Золльман родился 6 июня 1904 года в Байройте. Сразу же по окончании школы он стал обучаться в Мюнхене коммерции. В 20-е годы он работал в нескольких художественных издательствах и мастерских прикладного искусства, в конце концов став коммерческим директором предприятия «Античное искусство». Но кризис 1929 года поставил крест на его блестящей карьере. Золльман направился в Южную Америку, в Колумбию, где влачил жалкое существование в качестве мелкого служащего одной торговой фирмы. На жизнь он зарабатывал выполнением мелких заказов и поручений. Так, например, некоторое время он исполнял обязанности инспектора мелкой лавочной торговли, В январе 1934 года Золльман возвратился обратно в Германию. Будучи еще юношей, он оказался вовлечен в вихрь политической борьбы. В те дни Золльман выступал против молодой Веймарской республики. В 1920—1921 годах он участвовал в боевых действиях добровольческих корпусов фон Эппа. В возрасте 17 лет он вступил в корпус «Оберланд» и вел бои против поляков в Верхней Силезии. Еще 20 декабря 1922 года Золльман вступил в нацистскую партию (срок вступления позволял ему быть едва ли не ветераном движения). В ноябре 1923 года он участвовал в провалившемся мюнхенском («пивном») путче, который был организован Гитлером. После провала переворота НСДАП была запрещена, но Золльман вновь вступил в нацистскую партию после ее легализации. Впрочем, его переселение в Южную Америку автоматически повлекло за собой выбывание из партийных списков. После возвращения в Германию он вновь, уже в третий раз, вступил в НСДАП. В январе 1937 года, после вступления в СС, ему был возвращен старый, «ветеранский» номер партийного билета.
