Обратная сторона. Том 1 - Виталий Вавикин

– Не вини себя, – сказал ему Макговерн. – Мы бы все равно не смогли ничего изменить, – он выдержал тяжелый взгляд Данинджера. – Твое предложение о том, чтобы не давать им вакцину, могло убить их, если бы у нас на тот момент была вакцина и мы бы не дали им ее. А так… – Макговерн вздохнул. – Это просто случайность, неизбежность, – он увидел, как Данинджер отвернулся от него и снова посмотрел на бездыханные тела рабочих. Он ошибся! Сделал предположение и промахнулся.

– Даяна! – прошептал он, представляя, что бы могло случиться, если бы она послушала его. – Я мог убить ее!

– Но ведь не убил, – Макговерн заставил себя улыбнуться. Вышло это крайне комично – губы трясутся, глаза напуганные, но рот растягивается в улыбке.

– Господи! – Хэлстон вошел в палату, с трудом понимая, что происходит. Чертов адвокат ошибся! И ошибка эта едва не стоила жизни женщине, которая вынашивает его ребенка. – Господи! – он подошел к койке с мертвым рабочим. Посмотрел на его сжатые в предсмертной судороге кулаки, поднял голову. – Ты понимаешь, что могло случиться?! – спросил Хэлстон Данинджера. – Ты… – он заставил себя замолчать, решив не высказывать свои эмоции на людях. Может быть, позже, когда они останутся наедине, но не сейчас. – Нужно вынести мертвецов, – сказал Хэлстон, сдерживая гнев, который вместо того, чтобы затихнуть, продолжал разгораться. Желание ударить Данинджера стало таким сильным, что у Хэлстона побелели костяшки сжатых в кулаки пальцев.

– Здесь есть носилки, – осторожно предложил Макговерн, чувствуя, что обстановка накалена до предела. Он посмотрел сначала на Хэлстона, затем на Данинджера и, осознав, что никто из них не собирается обращать на него внимание, сам принес носилки. – Вот, – он протянул их Хэлстону, разделив этой преградой его с Данинджером. – Внизу есть морозильная камера… – он замолчал, встретившись взглядом с Хэлстоном. – Вы, конечно, можете остаться здесь и сделать уколы остальным рабочим, а я пока с Луизой отнесу тела вниз, но не думаю, что это будет разумным, – Макговерн сжался, ожидая, что сейчас поплатится за дерзость, но Хэлстон лишь согласно кивнул, обернулся, посмотрел на Луизу и еще раз кивнул.

– Пойдем, – сказал он Данинджеру, решив, что в словах Макговерна есть здравый смысл. Единственный здравый смысл из всего, что он услышал за весь сегодняшний день. – Не нужно заставлять тех, у кого есть шанс, смотреть на тех, у кого этого шанса нет, – он положил носилки на пол и взялся за ноги ближайшего мертвеца. – Берись за руки, – велел он Данинджеру. – А ты делай свою работу! – добавил он, цыкнув на Макговерна.

Макговерн кивнул и, обернувшись, попытался улыбнуться Луизе. Она все еще икала, но слез уже не было. Молодая и растерянная, она была лет на десять-пятнадцать младше него, но он чувствовал, что не может смотреть на нее как на девочку, которой нужна забота. Конечно, он готов был заботиться о ней, но не как о девочке. Она нравилась ему как женщина.

– Луиза! – позвал ее Макговерн, решив, что его действия смогут заставить действовать и гостей из Вашингтона. – Ты не поможешь мне? – он увидел, как Луиза вздрогнула. Отсутствующий взгляд обрел осмысленность. – Ты не поможешь мне? – повторил Макговерн, решив, что первую его фразу Луиза не поняла.

– Я? – она растерянно хлопнула глазами, посмотрела на Данинджера, на Хэлстона, на мертвецов.

Никогда прежде Луиза еще не видела мертвых людей. Даже домашние питомцы, жизнь которых была такой короткой, избавляли ее от необходимости созерцать их смерть. И вот сейчас сразу пять трупов. Слава богу, что она не знает их. Хотя это слабое утешение.

– Не бойся. Их сейчас унесут, – пообещал Макговерн, проследив ее взгляд. – Ведь так? – он повысил голос, обращаясь к Хэлстону и Данинджеру.

Фокус сработал, и гости из Вашингтона ожили и начали двигаться. Луиза смотрела на них, с трудом понимая, что происходит. Данинджер взялся за руки мертвеца, который показался ему слишком тяжелым для своего среднего роста и щуплого телосложения. Где-то раньше он слышал, что мертвые всегда кажутся тяжелее. Живой вес переносить легче. Да, кажется, именно так говорил Гарри Холл – коронер из Вашингтона, с которым Данинджер встречался, пытаясь разобраться в очередном деле. Тогда ему еще показалось, что от Холла исходит какой-то мерзкий, отвратительный запах смерти, которым он насквозь пропитался по долгу службы. Бесцветные глаза, гладко выбритое лицо. Данинджер поежился. Голова мертвого рабочего запрокинулась, и его глаза уставились на Данинджера, словно пытаясь обвинить в своей смерти. «Пошел к черту!» – мысленно ответил ему Данинджер. Тело неуклюже легло на носилки. Руки раскинулись в стороны. Данинджер взялся за ручки носилок, все еще испытывая неприятное ощущения от прикосновений к мертвецу.

– Руки ему сложи! – буркнул Хэлстон. – Или хочешь, чтобы они цеплялись за все подряд, пока мы несем его?!

– Руки? – Данинджер посмотрел на мертвеца, наклонился, сложил ему руки на груди. Руки соскользнули и снова свесились с носилок. Данинджер глуповато моргнул и снова сложил руки мертвеца на груди. И снова мертвец раскинул их.

– Господи! – раздраженно скривился Хэлстон, склонился над носилками и уложил непослушные остывающие руки вдоль туловища мертвеца. Данинджер глуповато хмыкнул и взялся за ручки носилок. – Когда закончишь здесь, док, пройдись по жилому корпусу, – велел Хэлстон Макговерну. – Там тоже много тех, кому нужна вакцина, – он поднял носилки, и шагнул вперед, заставляя Данинджера, идущего впереди, начать двигаться.

Луиза спешно отошла в сторону, выпуская их. «Думать о брате!» – велела она себе, но перед глазами были лишь бледные лица мертвых рабочих. Они пугали сильнее, чем уродливые образы, которые она видела.

– Спасибо, что спасли моего брата, – сказала Луиза, подходя к Макговерну.

Ее голос вылетел сквозь незакрытую дверь, достигнув ушей Данинджера. «Вот и вся благодарность», – подумал он, пытаясь хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей. Но легче от этого не стало. Несомненно, Макговерн прав – эти люди все равно бы умерли, но… Данинджер остановился и, отпустив одну ручку носилок, неуклюже вызвал лифт. «Лишь бы носилки поместились в нем», – мелькнуло у него в голове. Спускаться по лестнице хотелось еще меньше, чем запирать себя в лифте с мертвецом.

Стоя за спиной, Хэлстон заставлял себя не думать о том, что на месте этого рабочего могла быть Даяна. Если бы она послушала своего бывшего мужа, то ее пришлось бы тоже вынести из кабинета Макговерна и уложить на холодный пол рефрижератора. Ее и их нерожденного ребенка. Хэлстон нетерпеливо толкнул носилки вперед, ударив ими бывшего мужа Даяны. Данинджер не обернулся. Двери лифта открылись. Они неуклюже вошли в него, втиснулись как сельдь в консервную банку.