Приключения Перигрина Пикля - Тобайас Смоллет

Приблизившись к ее двери, он не почувствовал того трепета, какой, казалось бы, должен охватить влюбленного, не думал ни о чем, кроме своего тщеславия и гордости, которым благоприятствовала данная ему возможность отличиться, и вошел в дом своей Эмилии, как самодовольный petit-maitre, но отнюдь не как почтительный поклонник, явившийся к предмету своей страсти после разлуки, длившейся семнадцать месяцев.

Молодая леди, будучи весьма обижена его оскорбительным молчанием в ответ на письмо ее брата, призвала на помощь всю свою гордость и стойкость и благодаря счастливому своему нраву с таким успехом преодолела печаль, вызванную его равнодушием, что могла держать себя в его присутствии с напускным спокойствием и непринужденностью. Она даже порадовалась тому, что случайно он выбрал для своего визита тот час, когда она была окружена несколькими молодыми джентльменами, которые открыто причисляли себя к ее поклонникам. Как только доложили о нашем кавалере, она воспользовалась всеми кокетливыми ухищрениями, приняла самый веселый вид и постаралась смеяться в тот момент, когда он появился в дверях. После обмена приветствиями она небрежно поздравила его с возвращением в Англию, осведомилась о парижских новостях и, не дожидаясь ответа, попросила одного из джентльменов продолжать прерванное повествование о некоем комическом приключении.

Перигрин улыбнулся про себя такому приему, ибо, будучи убежден в том, что сердце ее всецело ему предано, объяснил подобное поведение желанием наказать его за невежливое молчание, покуда он был за границей. Исходя из этого предположения, он воспользовался парижскими уроками в искусстве вести беседу и начал рассыпать пустые комплименты, с такой невероятной быстротой работая языком, что соперники его онемели от изумления, а Эмилия рассердилась, видя себя лишенной прерогативы ее пола. Однако он не прекращал своей болтовни, покуда остальные гости не сочли нужным удалиться, после чего свел все свои речи на любовь, которая ныне приняла облик, совсем непохожий на тот, какой имела раньше. Вместо глубокого благоговения, которое испытывал он прежде в ее присутствии, вместо целомудренного чувства и деликатного обхождения он смотрел теперь на нее глазами распутника, он сгорал от необузданного желания, вел разговор, едва не преступая границ приличия, и пытался похитить те знаки благосклонности, которые она в пору нежных взаимных признаний когда-то считала возможным ему дарить.

Огорченная и обиженная этой явной переменой в его обхождении, она, однако, не стала напоминать о прежнем его поведении и с притворным добродушием принялась подсмеиваться над его успехами в галантном искусстве и ухаживании. Но, отнюдь не допуская тех вольностей, каких он домогался, она не разрешила ему прикоснуться к ней и даже не позволила поцеловать ее прекрасную руку. Итак, изощрив свои таланты, он не пожал никаких плодов во время этого свидания, которое длилось целый час, и узнал только, что переоценил свою неотразимость и что сердце Эмилии непохоже на крепость, готовую сдаться на любых условиях.

Наконец, ухаживание его было прервано приходом матери, вернувшейся из гостей, и когда разговор стал общим, он узнал, что Годфри находится в Лондоне, добиваясь места лейтенанта, которое освободилось в том полку, где он служил, и что мисс Софи живет дома со своим отцом.

Хотя наш искатель приключений не имел при первом свидании того успеха, на какой рассчитывал, он не терял надежды завладеть крепостью, веря, что со временем там поднимется мятеж в его пользу, и в течение многих дней не снимал осады, не извлекая никакой выгоды из своего упорства. Наконец, проводив обеих леди в их загородный дом, он начал смотреть на эту авантюру, как на зря потраченное время, и решил отказаться от атаки впредь до более благоприятного случая, ибо сейчас он горел желанием проявить в более высоких сферах те способности, которые, как подсказывало ему тщеславие, были в настоящее время плохо использованы.

Глава LXYIII

Он с любовью ухаживает за своим дядей во время приступа болезни. — Снова едет в Лондон. — Встречается со своим другом Годфри, который соглашается сопровождать его в Бат; по пути туда они обедают с человеком, который занимает их любопытным повествованием о шайке авантюристов

Приняв такое решение, он распрощался с Эмилией и ее матерью, ссылаясь на неотложные дела, призывающие его в Лондон, и вернулся в крепость, оставив добрую старую леди весьма озабоченной, а дочь взбешенной его поведением, совершенно для них неожиданным, ибо Годфри сообщил им, что коммодор отнесся одобрительно к любви своего племянника.

Наш герой застал своего дядю столь страждущим от подагры, которая впервые затронула желудок, что жизнь его была в великой опасности, а вся семья — в смятении. Посему он взял бразды правления в свои руки, вызвал всех окрестных докторов и сам ухаживал за ним с нежной заботливостью, покуда болезнь, длившаяся две недели, не была побеждена сильным организмом коммодора.

Старый джентльмен, оправившись от недуга, был столь растроган поведением Перигрина, что готов был перевести на его имя все свое состояние и впредь зависеть от него, но наш юноша, прибегнув к своему влиянию и настойчивости, восстал против осуществления этого плана и даже убедил его написать завещание, в котором отнюдь не были забыты его друг Хэтчуей и все прочие его приверженцы, а тетка обеспечена соответственно ее желаниям. Уладив денежный вопрос, он с разрешения дяди выехал в Лондон, поручив предварительно ведение всех домашних дел мистеру Джолтеру и лейтенанту, ибо к тому времени миссис Траньон была целиком поглощена своими спиртуозными интересами.

Тотчас по приезде в Лондон он послал записку Гантлиту, следуя указаниям, полученным от его матери, а наутро сей молодой джентльмен явился к нему с визитом, не обнаруживая, впрочем, той радости и тех теплых, дружеских чувств, каких можно было ждать, судя по прежним их близким отношениям. Да и сам Перигрин не питал к солдату того искреннего расположения, какое воодушевляло его прежде. Годфри, не говоря уже о той обиде, которую нанес ему Пикль, не поддержав переписки с ним, узнал из письма своей матери о невежливом обхождении юноши с Эмилией во время последнего его пребывания в Винчестере, а наш молодой джентльмен, как мы уже упоминали, был возмущен тем, что в его отсутствие солдат якобы раскрыл его тайну коммодору. Они заметили взаимное охлаждение при встрече и обошлись друг с другом с той сдержанной учтивостью, которая свойственна людям, чья дружба на ущербе.

Гантлит сразу угадал причину неудовольствия Пикля и после обмена приветствиями воспользовался случаем оправдаться и, осведомившись о здоровье коммодора, сообщил Перигрину, что в ту пору, корда он, возвращаясь из Дувра, гостил в крепости, как-то вечером речь зашла о любовном увлечении нашего героя, и старый джентльмен выразил свои опасения по поводу этого дела, заметив между прочим, что, по-видимому, предметом его любви была какая-нибудь ничтожная девка, которую он подцепил, будучи еще школяром; тогда мистер Хэтчуей уверил его, что молодая особа происходит из прекрасной семьи, одной из лучших в графстве, и, расположив его в ее пользу, отважился, побуждаемый дружескими чувствами, объявить, кто она. Посему это разоблачение не следует приписывать какой-либо другой причине, и он надеется, что Пикль убедился в полной его непричастности к этому делу.

Перигрин был чрезвычайно доволен тем, что его вывели из заблуждения; лицо его мгновенно прояснилось, церемонное обхождение уступило место обычной фамильярности; он извинился за грубое пренебрежение письмом Годфри, каковое, по его словам, было вызвано отнюдь не презрением или охлаждением дружеских чувств, но вихрем юношеских развлечений, в результате которых он со дня на день откладывал ответ, покуда не пустился в обратный путь.

Молодой солдат удовлетворился этим объяснением, а так как намерения Пикля по отношению к его сестре были все еще неясны и не высказаны, то он не почитал себя в настоящее время обязанным выразить по этому поводу неудовольствие; у него хватило ума понять, что возобновление дружбы с нашим молодым джентльменом может вновь раздуть то пламя, которое почти угасло вследствие разнообразия новых впечатлений. Побуждаемый этими чувствами, он отбросил всякую сдержанность, и отношения между ними вошли в прежнее русло. Перигрин поведал ему обо всех приключениях, в которых участвовал со дня их разлуки, а он с неменьшим доверием рассказал о памятных событиях своей жизни и между прочим сообщил, что после получения им патента на офицерский чин отец его дорогой Софи, даже не полюбопытствовав о причине его повышения, не только стал относиться к нему лучше, но пришел ему на помощь и даже обещал предоставить свой кошелек для приобретения лейтенантского чина, которого он в ту пору усиленно домогался; тогда как, если бы не удалось ему, благодаря счастливой случайности, подняться до офицерского звания, у него были все основания предполагать, что сей джентльмен и все прочие его богатые родственники позволили бы ему прозябать в неизвестности и нищете и, сделав его несчастье поводом для упреков, этим оправдали бы свою скупость и недружелюбие.