Том (5). Льды возвращаются - Александр Казанцев

Вверху, на пути к «бездне Бурова», на вершинах гор, подобно вышкам старинного сигнального телеграфа, поднялись над облаками исполинские мачты беспроволочной энергосети. Вместо проводов они соединялись острыми нерасходящимися лучами света колоссальной яркости, в миллионы раз превосходившей солнечную. Мечта фантастов о тепловом луче, разрезавшем пополам броненосцы, воплотилась теперь в лазер не для целей уничтожения, а для передачи энергии на расстояние без проводов. Роль «гиперболоида инженера Гарина» или загадочных марсианских треножников ныне играли синтетические кристаллы, обладавшие многократно умноженной способностью узким пучком направлять квантовое излучение атомов, прокладывая в воздухе нити лучистых каналов. Эти каналы должны были донести до пещеры Росова величайший всплеск энергии, какой только способны были дать все энергосети Европы, Азии, Африки во время «великого короткого замыкания».

Решительная минута близилась.

Сотни научных сотрудников, рабочих и инженеров, затаив дыхание, думали о ней. Кто знает, что произойдет во время подготовленного опыта.

Ладнов заблаговременно уехал, заявив, что теоретику надлежит ждать результатов опыта в кабинете. Безошибочные выводы требуют тишины. Люде было досадно, что Буров не мог без него обойтись. Она гневно называла Ладнова крысой, покинувшей корабль.

Но, кроме Ладнова, пещеру Росова должны были покинуть и все остальные специалисты, не занятые проведением опыта.

Люда все еще надеялась, что останется с Буровым.

Накануне для опыта в пещеру Росова прилетел Овесян. Он совещался теперь с Буровым в бункере.

Люди в комбинезонах собирались группами, смотрели на напоминавшую Великую ярангу «беговую дорожку», словно прощаясь с ней.

Люда делала вид, что следит за светящимися циферблатами приборов, но на самом деле не спускала глаз с серого черепашьего панциря наблюдательного дота.

И вдруг завыла сирена. Люда вздрогнула. Из-под свода пещеры раздался усиленный репродукторами, гулкий под землей, энергичный, не терпящий возражений голос Бурова:

– В течение десяти минут всем без исключения предлагается покинуть пещеру Росова и подняться на поверхность земли. – И он еще раз повторил: – Всем без исключения. Однозначно!

Люда встревожилась, но старалась улыбаться, словно к ней это строгое предупреждение не могло относиться.

Из бункера вышли трое. Они стали подниматься по окружающим «беговую дорожку» ступеням, так похожим на скамьи трибун стадиона.

Люда нерешительно направилась к бункеру. Ей встречались спешащие к выходу подземники. Они с удивлением оглядывались на медлившую почему-то девушку.

С бьющимся сердцем и напускной беззаботностью предстала Люда перед Буровым.

– Люд? – удивился он, потом строго добавил: – Почему ты здесь? Разве ты не слышала предупреждения?

Люда привычно закусила губы, потом, глядя в упор на Елену Кирилловну, непринужденно сказала:

– Я хотела идти вместе с Еленой Кирилловной.

– Иди, мой Лю, иди, – обняла ее Шаховская. – Я остаюсь с Сергеем Андреевичем.

Буров положил руку на остренькое плечо Люды и сжал его. Женским чутьем Люда поняла, что не должна прощаться. Нужно было уйти, словно выходишь в соседнюю лабораторию.

– Я схожу наверх за сигаретами для Сергея Андреевича, – чуть лукаво сказала она.

Буров улыбнулся ей. Он провожал ее глазами, пока она, не оглядываясь, шла к выходу. Кажется, он догадывался, чего это ей стоило.

Овесян уходил последним. Он крепко пожал Бурову руку:

– Ну как договорились, богатырь! Но смотри, при малейшей опасности…

– Будьте уверены, Амас Иосифович, это единственный вопрос, в котором Сергею Андреевичу придется подчиниться мне, – вмешалась Шаховская.

– Ну ладно, ладно!.. Я царь еще!.. – полушутливо прервал ее Буров.

Овесян ушел, тяжело ступая, свесив на грудь голову и опустив плечи. Елена Кирилловна подумала, что ему ведь много лет. Буров проводил его до входа в туннель. Рядом с Овесяном он казался огромным, тяжелым, уверенным в себе и во всем, что произойдет.

На обратном пути он задержался у одного из пультов.

Шаховская ждала его, опираясь рукой о бетонную полусферу бункера. Она смотрела на игольчатый свод с остатками сталактитов, ярко освещенных сейчас прожекторами.

И вдруг прожекторы стали гаснуть. Шаховская зябко повела плечами. Из глубины пещеры на нее двинулась тьма.

Это Буров выключал ненужный уже свет.

Шаховская торопливо открыла тяжелую дверь в бункер и вошла в тесное и светлое помещение, где стрелки приборов, тревожно дрожа, предупреждали о надвигающейся космической буре в недрах Земли.

Толстая бетонная броня с прослойками свинца и антирадиационного пластика должна была во время дерзкого эксперимента предохранить скрытых в бункере ученых от неизвестных излучений.

Нагнувшись в дверях, в бункер вошел Буров. Ему пришлось сразу сесть в вертящееся кресло, чтобы не упереться головой в свод. Шаховская уже сидела в соседнем кресле, глядя на клавиатуру кнопок перед собой, как пианистка, готовящаяся взять аккорд.

Буров подумал, что ему не хватает дирижерской палочки, взмахом которой он начнет «галактическую симфонию». Но надо было ждать, когда «публика наверху займет места».

– О чем думаете? – спросил он.

– О Рое, – ответила Шаховская чуть сдавленным голосом.

– Сколько ему теперь?

– Двадцать девять… – сказала она и поспешно добавила: – Конечно, недель… то есть что я это! Больше! Одиннадцать месяцев.

– Он как… уже сидит? – рассеянно продолжал спрашивать Буров.

Шаховская улыбнулась:

– Он уже ходит, Буров. А я сейчас думала… будет ли Рой, – она подчеркнула это имя, – когда-нибудь стоять на собственных ногах.

– Ну если уже ходит, так и стоять будет, – безучастно отозвался Буров.

Через час Овесян сообщил, что всем энергостанциям Евразии и Африки дан сигнал готовности.

Буров подумал, что сейчас все энергетическое вооружение человечества, созданное разными народами в разное время и на разных принципах, должно будет послужить единой цели. Гигантские гидростанции, построенные на великих реках или в морских заливах, где использовалась энергия приливов и отливов, знаменитое кольцо ветростанций с их огромными вращающимися башнями или дорабатывающие свой век, дымящие, как в старину, тепловые станции, термоядерные установки типа «Подводного солнца», превращающие в электричество энергию синтеза водорода в гелий, и, наконец, гигантские, вымощенные фотоэлементами поля Средней Азии (и Сахары!), снимающие самую богатую солнечную жатву в виде того же электрического тока… – все это всей мощностью установок и энергией магнитного поля сетей, своей колоссальной мощностью обрушится в момент общего короткого замыкания на скрытую в глубинной скважине пружинку искусственного протовещества. Для этого Бурову надлежало лишь нажать неприметную кнопку, напоминающую дверной звонок. Ведь совсем такая же с виду безобидная кнопка могла еще недавно вызвать термоядерную войну и конец цивилизации. Теперь она включала в единый канал всю силу человека.