Превращение - Дженнифер Арминтраут

Он прочел мои мысли, и раздражающая боль завибрировала через узы. Его руки отпустили мои запястья и обвились вокруг талии, прижимая меня к нему, пока его язык скользил по моей нижней губе.

«Верь мне», — прозвучал его шепот в моей голове. Но он не доверял себе. Я уловила его попытку заблокировать эмоции, не чувствовать ко мне ничего, кроме физического желания. И почувствовала его смущение, когда это оказалось невозможно.

Затем понимание ударило меня. Я его первый потомок.

Он не мог справиться с потребностью защищать меня, с потребностью быть рядом со мной. Эта потеря контроля пугала Натана сильнее всего.

Как будто чтобы доказать, что он все еще силен, все еще контролирует себя и ситуацию, Натан обхватил меня за ягодицы и притянул мои бедра к выпуклости своего члена.

Хихикающая девчонка-подросток во мне отметила, что комплектация моего нового создателя намного лучше, чем у предыдущего.

Натан услышал эту мысль. Я почувствовала, как его губы, прижатые к моим, изогнулись в улыбке.

Вот как это должно было быть. Наши кровные узы не были злом. Не были тяжкой ношей или чем-то, от чего я должна была защищаться. Узы крови — мощная связь. И она была унижена и растоптана моим предыдущим создателем.

Я была унижена и растоптана им. Кровь Натана в моих венах и его руки на моей коже облегчили боль, которую я чувствовала с тех пор, как Кир стал моим создателем.

Натан тоже нуждался в этом, хотя бы ради развлечения. Все его мысли были подчинены чувству крайней необходимости. На чем он мог сфокусироваться в данный момент, чтобы не допустить вторжения несчастливого прошлого в настоящее? Это заставляло мою голову кружиться. Я не могла вообразить подобное существование на протяжении каждой секунды каждого дня своей жизни.

Я схватила Натана за плечи, когда мы упали в одну и ту же постель по разным причинам. Он уклонялся, я пыталась его удержать.

— Прошло действительно много времени, с тех пор как я занимался этим, — оправдываясь, пробормотал он, уткнувшись в мою шею, пока его руки скользили под моей футболкой.

Движения его пальцев вызывали мурашки на моих бедрах. Я дрожала.

— Ты отлично справляешься.

Каждый дюйм его тела был таким же твердым, каким выглядел. На нем не было ни единой лишней унции плоти, и когда Натан стащил рубашку через голову, я не знала, где хочу прикоснуться к нему в первую очередь. Мои руки беспокойно двигались по его гладкой груди, твердым рукам, мускулам на его животе.

Расположившись между моих ног, он смял мою футболку, обнажая бедра, живот, грудь. Я стащила футболку, и он положил голову на впадину моего живота. Когда Натан поцеловал меня там, я сжала колени вокруг его талии. Мое дыхание прервалось.

С каждым нежным прикосновением его пальцев, каждой лаской языка на моей коже, он отдавал еще одну маленькую часть себя тому, что происходило. Его благодарность ошеломила меня.

Натан взял мой сосок в рот, и я могла сосредоточиться только на движениях его языка и трении его щетины о мою кожу. Запустив пальцы в его волосы, я закрыла глаза. Натан двигался вверх по моему телу, покрывая поцелуями шею.

— Это самая невероятная вещь, — прошептал он. — Я могу слышать, о чем ты думаешь. Где ты хочешь, чтобы я коснулся тебя. Это было также с…

В то же мгновение, как он сказал это, мое тело заледенело.

Он выругался.

— Это, вероятно, было самое тупое из всего, что я когда-либо говорил.

Я очень сильно хотела прикрыться. Я была слишком обнаженной, слишком уязвимой.

— Это точно было не умно.

— Я только… — он покачал головой. — Ты знаешь, что ты мой первый потомок. Это совершенно новое ощущение для меня. Я не привык быть тем, кому нужна информация. Обычно я парень, дающий ответы.

Он встал на колени, и это выглядело так, как будто он собирается выбраться из кровати. Его отвергнутая потребность болезненно пульсировала в моем ноющем теле, и я потянулась к Натану. Я никогда не была инициатором в сексе. Большую часть времени я просто терпела движения того, кто был сверху, желая доставить удовольствие ради одобрения. Теперь я просто хотела заставить его почувствовать что-то иное, кроме страха или страдания. И я действительно хотела его.

— Что ты…

Я шикнула на него, потянувшись к сверкающей пуговице на его ширинке. Натан резко вздохнул, когда я расстегнула пуговицу, потащила язычок молнии и скользнула рукой в его брюки.

Несмотря на заминку, он все еще был твердым. Его член дернулся, когда мои пальцы сжались вокруг его немалой толщины, и его дрожь отозвалась во мне. Я ласкала его, моя голова кружилась еще и от тех ощущений, которые действовали на меня через кровные узы.

Натан поднялся с кровати, чтобы избавиться от джинсов, а я скользнула по матрасу, чтобы сжать твердые мускулы его бедер. Он застонал, когда я потерлась щекой о его бедро, мое легкое дыхание дразнило его напрягшийся член. Я уступила его молчаливому требованию, которое распознала с помощью уз крови, открыла рот и обхватила его губами.

На вкус он был соленым, но приятным. Я кружила языком вокруг набухшей головки, вбирая его все больше в себя. Возбуждение Натана росло, также как и мое. Когда он схватил меня за волосы и нежно отстранил, я знала, что он почти достиг конца.

Уложив меня на спину, Натан доверился узам крови, чтобы узнать, что мне нравилось. Он стремился выполнить мои запросы жаждущими руками и губами. Он наслаждался моим откликом. Не так как Кир. Натан не рассматривал мое желание как способ манипулировать мной или контролировать меня.

Осознание этого смело последние из моих комплексов. Если я потеряю контроль с Натаном, то не потеряю часть себя. Я почувствовала такое облегчение от этого, что кончила, когда он скользнул двумя пальцами внутрь меня. Судя по выражению его лица, он был удивлен так же, как и я.

— Очевидно, я не такой уж отсталый в этом, как думал. — Натан расположился между моих ног, перенося свой вес на руки.

Движение мускулов под его кожей завораживало меня.

— Берегись. Я получила то, что хотела. Я могла бы просто решить, что закончила с тобой, и что бы ты тогда стал делать?

— Мастурбировал бы, как делал это в течение последних двадцати лет. Но ты никуда не денешься.

Я легонько шлепнула его по плечу за это грубое замечание, а он просунул руку между нашими телами и направил свой член в скользкий вход в мое тело.

У меня сжались легкие, пока мои мышцы растягивались, чтобы приспособиться к нему. Я задохнулась, обвивая его руками.

— О, мой… о…

Он скользнул ладонями мне под спину и усадил себе на колени. Я держалась за его плечи, пока каждый дюйм его длинного члена двигался во мне.