Асы контрразведки - Сергей Москвин

Главнокомандующий ВВС РФ

Маршал авиации Мотыль.

«…нагрузили «волынов» полный кузов, распихали по шкафам и в диван. А «Копье» Блэк, голова, велел завернуть в ковер. Так и ехали почти до самой Москвы… А когда в джип «шпалеры» перегружали, Блэк велел их из шкафов вынуть. Я так и сделал, только мы с Колчаном ковер разворачивать не стали, так вместе с «Копьем» в багажник и запихнули…» – доносился из диктофона посмертный голос захваченного в Люберцах боевика. Кудрявцев остановил пленку. Дальше шло бессвязное бормотание до того момента, пока Горбунов не задал следующий вопрос. Евгений уже шесть раз прослушал откровения боевика о привезенном оружии и выучил его ответ наизусть, но ясности это не добавило. Во время допроса Горбунов в первую очередь старался выяснить местонахождение тайника с оружием и не счел нужным более подробно расспрашивать задержанного о хранящемся там оружии. К тому же он был ограничен временем действия введенной боевику «сыворотки правды», поэтому сосредоточился на самом важном вопросе.

Отставив от себя диктофон, Евгений устало прикрыл глаза: «Слишком мало информации для выводов. Ничтожно мало! Горбунов был абсолютно прав, когда сказал, что боевик нес на допросе сплошной бред. А я возлагал столько надежд на эту пленку. Обрадовался, как мальчишка, когда Платов приказал своему офицеру выдать мне ее. Даже не поехал со штабом в аэропорт, надеясь прямо здесь, в управлении, получить из пленки ответы на все вопросы. И что в итоге? Несколько слов о способе транспортировки оружия, без упоминания конкретных образцов. Одни «волыны», «шпалеры» и… «копье», – Кудрявцев задумался. – «Волыны» и «шпалеры» – это чисто уголовный жаргон, а вот «копье»… очень похоже на армейский термин. Сходные названия «Стрела», «Игла» имеют переносные зенитно-ракетные комплексы, но «копье» не из этой области. Если только диверсанты не назвали тот же «ПЗРК» по-своему. – Кудрявцев мысленно перебрал названия всех реактивных противотанковых гранат и огнеметов. – «Муха», «Нетто», «Аглень», «Таволга», «Рысь», «Шмель» – ничего похожего!» И все же мысль о том, что он уже когда-то слышал упомянутое боевиком название, не давала армейскому разведчику покоя. Кудрявцев встал из-за стола и несколько раз прошелся по предоставленному ему свободному кабинету. В какой-то момент его взгляд упал на стоящий на столе телефонный аппарат. Евгений резко остановился, потом забрал со стола диктофон и вышел из кабинета.

В приемной генерала Платова, помимо секретаря-адъютанта, никого не было. Полчаса назад первый заместитель начальника ФСО вместе с созданным под его началом оперативным штабом выехал во Внуково-2 для непосредственного руководства осуществляемыми в правительственном аэропорту и на трассе охранными мероприятиями.

– Соедините меня с дежурной частью Ханкалинской военной базы. Телефон… – потребовал от адъютанта генерала Кудрявцев, продиктовав ему оставленный Снежиным номер.

При этом у него было такое лицо, что адъютант, носящий то же звание, что и явившийся к нему офицер, не посмел ослушаться и, придвинув к себе аппарат ВЧ, набрал названный ему номер. Услышав ответ, он протянул Кудрявцеву телефонную трубку.

– Главное разведывательное управление, майор Кудрявцев, – представился Евгений дежурному по штабу военной базы. – Соедините меня с майором Снежиным из отделения контрразведки.

«Только бы ты был на месте», – мысленно повторял он, пока дежурный офицер или прапорщик пытался установить соединение. Наконец в трубке раздался короткий гудок, Евгений испугался, что линия сейчас разъединится, но вместо этого услышал знакомый голос:

– Слушаю, Снежин!

Евгений облегченно выдохнул:

– Это я.

– Что, соскучился?! – обрадованно воскликнул Снежин, но Кудрявцев оборвал его восторженный возглас:

– У меня срочное дело. Тебе известно штатное вооружение гранатометного взвода, которым командовал Молчанов?

– Надо посмотреть в документах, – несколько обескураженно ответил контрразведчик. – Куда тебе перезвонить?

– Это крайне срочно! Давай быстрее! Я жду на телефоне!

Вместо ответа Евгений услышал стук и сообразил, что его собеседник поспешно положил трубку на стол. Пару минут в трубке стояла тишина, потом послышался шелест бумаг, затем новый стук подсказал Евгению, что ее вновь взяли в руку, и наконец в трубке зазвучал голов Снежина:

– Вот, зачитываю: два станковых гранатомета «Копье»…

– Стой!!! – выкрикнул Кудрявцев. – Еще раз!

– Станковых противотанковых гранатомета «СПГ-9» «Копье» – два, ручных противотанковых…

– Достаточно, – остановил его Кудрявцев. – Меня интересует только «Копье». Его боевые возможности, технические характеристики, обслуживающий расчет.

– Орудийный расчет четыре человека: командир, наводчик, заряжающий и подносчик, – ответил контрразведчик. – А насчет технических характеристик тебе лучше обратиться к специалисту. Я знаю только, что эти гранатометы предназначены для борьбы с танками и бронемашинами на средних дистанциях: от двухсот или трехсот метров до полутора километров. В зависимости от вида цели используются боеприпасы различных типов. Весит все это хозяйство вместе со станком и оптическим прицелом что-то около пятидесяти килограммов.

«Вот каким оружием располагает диверсант, – понял Кудрявцев. – Вот для перевозки чего потребовалась вторая лошадь и грузовик. Вот они недосчитанные пятьдесят килограммов снаряжения».

– Ты мне очень помог. Я перезвоню тебе позже, – ответил контрразведчику Кудрявцев и быстро положил трубку.

Для несведущего человека такой ответ мог показаться невежливым и даже оскорбительным, но оба собеседника являлись профессионалами и прекрасно понимали, что поспешность вызвана чрезвычайными обстоятельствами и служебной необходимостью.

После того как Снежин расшифровал, что скрывается за условным названием «Копье», Кудрявцев удивился, как сам не вспомнил этого раньше. Ведь контрразведчик не сказал ничего нового. Офицеру армейской разведки было прекрасно известно, что на вооружении мотострелковых и парашютно-десантных подразделений, помимо ручных, состоят и станковые противотанковые гранатометы. Однако в силу своей массивности и громоздкости станковые гранатометы никогда не состояли на вооружении «Каскада», из-за чего даже зам командира отряда по боевой подготовке плохо знал этот тип оружия и не сумел вспомнить присвоенного ему в ходе разработки названия.

«Станковый гранатомет предназначен для борьбы с танками и бронемашинами на средних дистанциях, – мысленно повторил Кудрявцев слова майора Снежина. – Как же диверсант собирается его использовать? Отрытый им в семидесяти метрах от шоссе стрелковый окоп для «Копья» явно не годится. Потому что это не та дистанция, на которой его можно использовать. Станковый гранатомет перед ручным имеет только одно преимущество – дальнобойность. А на семидесяти метрах это преимущество теряется. К тому же вести на прицеле несущийся по шоссе на полной скорости автомобиль, вращая ручки механизма наведения станкового гранатомета, практически невозможно. Значит… Значит, подготовленная диверсантом огневая позиция является ложной!» Кудрявцев вздрогнул, пораженный внезапной догадкой, и, вновь взглянув на адъютанта, потребовал:

– Соедините меня с генералом!

Адъютант поспешно придвинул к себе другой телефон и, соединившись с Платовым, сначала представил добивающегося разговора офицера, после чего протянул трубку Кудрявцеву:

– Что у вас? – нетерпеливо спросил Платов.

– Товарищ генерал, возле шоссе диверсант создал ложную, точнее, имитационную позицию, а его настоящая огневая позиция находится в совершенно другом месте.

– Это ничего не меняет, – выслушав Кудрявцева, ответил Платов. – Вся трасса находится под нашим наблюдением. И где бы ни появился террорист, он будет немедленно обнаружен.

– Нет! Диверсант не будет подходить к трассе! – попытался объяснить ситуацию Кудрявцев. – Он вооружен станковым гранатометом, поражающим цели на дальностях до полутора километров.

– Не говорите глупостей, – после паузы ответил генерал. – Гранатомет не снайперская винтовка, чтобы попасть из него с полутора километров в быстро движущийся автомобиль… Подождите, – Платов сделал новую паузу и спустя несколько секунд добавил: – Вот и подполковник Варенцов подсказывает мне, что все прилегающие к шоссе участки открытой местности контролируются нашими снайперами. Честно говоря, мне кажется, вы уже слишком увлеклись своими предположениями. Все, мы подъезжаем к аэропорту, – объявил Платов и, добавив: – Меня ждут дела, – отключился.

Кудрявцев в растерянности возвратил его адъютанту телефонную трубку. Однако его растерянность вызвало вовсе не несогласие Платова с изложенной версией. «Механизм наведения станкового гранатомета действительно не позволяет прицелиться в быстро движущийся автомобиль, – неожиданно понял Кудрявцев. – Это оружие предназначено для поражения других целей. Но ведь Молчанов опытный гранатометчик, он не может этого не знать! Значит, он собирается стрелять… не по автомобилю. – Евгений тряхнул головой, стараясь подстегнуть воображение, и уже в который раз повторил: – Гранатометные комплексы служат для поражения танков и другой бронированной техники, а также живой силы противника. А ведь осколочная граната станкового гранатомета не идет ни в какое сравнение с ручной гранатой. Она выкосит все живое в радиусе нескольких десятков метров. Что, если диверсант запланировал покушение на индийского премьера во время церемонии его официальной встречи в аэропорту?! В случае попадания даже одной осколочной гранаты в толпу погибнут десятки людей, как среди встречающих, так и среди прибывшей индийской делегации!»