Житие Сергия Радонежского - Борис Клосс

Ни же се млъчяти подобаеть, наипаче проповѣдати съ дръзновениемъ Божья чюдеса, бываема угодником Его. Бысть иже в нарочитых от великых и славных велможь Захарья именемъ, мужь благоговѣинъ и многъ в добродѣтелех, старѣишина величеством и честью въ всѣх граду Твери[698], и донынѣ во всѣхъ странах похваленъ житием. Сии от обители преподобнаго яко 200 поприщь или мнѣе, но аще и далече бяше растояниемъ мѣсто, но близ вѣрою. Сему бо случися болѣзнь чревным недугом съдръжиму быти, день от дне утроба его растяаше, смертью претящи. Имяше же велию вѣру къ святому Сергию, помышляаше в себѣ, глаголя: яко аще токмо хлѣба с трапезы святого начну причящатися и надѣюся на молитву святого, всяко исцѣлѣю. И тако въсприимаше, посылаа къ обители святого Сергиа, хлѣбъ от трапезы, еже ядяаху братьа, и по вся дни на трапезѣ своеи, от него же преже всего вкушааше за молитву святого с вѣрою. И тако ему творящю на многы дни, и абье по малѣ дни болѣзнь от него отогнана бысть. И бысть сдравъ, яко же ничто же пострадавъ, и обѣщася, глаголя, поити въ обитель и поклонитися мощем преподобнаго Сергиа, о исцѣлении благодарение въздати, еже сътвори на нем милость святы. Се же помысливъ, день от дни в забытие прииде, яко же и въ мнозѣх прилучяется: егда бо въ мнозѣ есмы бѣдѣ, тогда къ Богу прибѣгаем, по избавлении же тогда неблагодарны бываем. И того ради мы обрѣтаемся непотребны, прогнѣваем человѣколюбца Бога, наказаниа не приемлемъ и погибаем от пути праведнаго. И тако по сему образу сие бысть: въ множествѣ мирскых попечении великодержавному[699] времени же минувшю доволну, не попусти Господь Богъ мужю добродѣтелну в конець в забытие приити, и пакы наказуеть его. Случи бо ся ему в болѣзнь тяшку впасти зубную, и толика болѣзнь множаашеся, яко мнѣти им и челюстѣм его съкрушитися от многыя болѣзни. На многы дни ни брашну, ни сну нимало причяститися, и тако многы дни стражющу ему. Бѣ же подружие его издавна къ святому велию вѣру имѣя, и благословениа ради скуфью его дръжащи в дому своем, и приимши же благыи[700] помыслъ сии и възложе ю на главу мужю своему. Вечеру же сущю, и тако по малу отраду приемши, в сонъ сведенъ бысть. В полунощи же, яко самъ глаголаше, свѣтилнику горящю и подружию его спящю, онъ же не свершенѣ[701] [спяше], ни бдѣти можаше[702], [но] яко же обычяи болящим, отягчену лежати, душа же его бдящи, мыслию своею призывааше святого Сергиа, яко да посѣтит его и подасть здравие ему. Внезаапу видит блаженнаго отца Сергияпредставша[703] ему. [Немощныи же аще хотяше въстати][704] или что проглаголати, но не можааше. Святыи же рече к нему: «Захарьа, что болѣзнуеши». Он же рече: «Еи, господи, зѣло стражду злѣ». Святыи же рече к нему: «Поне же нѣкогда не въсхотѣ приити ко мнѣ въ обитель мою и нынѣ, аще хощеши цѣлъ быти, поиди в мои манастырь». Он же рече: «Господи, хощю, но не могу». Святыи же рече: «Вѣм, нинѣ же немощенъ еси, когда же здравъ еси не благодарьствуеши [и обѣщание забываеши][705], аз же всяко нынѣ отнесу тя и поставлю тя въ обители своеи. И зрить тако немощныи взята себе из дому своего и отнесена въ обитель святого и положена у ракы блаженнаго. Немощныи же видѣвъ раку преподобнаго, припаде с плачем, вкупѣ и радостию облобызааше и болѣзнеными уды касаашеся, и тако съвръшеное исцѣление въсприимааше. И обрѣтеся в дому своем абье здравъ. И от видѣниа възбнувъ и никако же болѣзни ощюти и бѣ, яко николи же болѣвъ. И пригласив свое подружие, в радости мнозѣ вся по ряду исповѣда. И чюдишяся зѣло съ всѣми ближними своими чюдному посѣщению святого, како единѣмъ чясом взятъ бысть немощныи[706] из дому своего святым Сергиемъ и принесенъ въ обитель его, и прикосновениемъ ракы здравье получивъ, и обрѣтеся в дому своемздравъ. И тако възрадовашяся радостию великою зѣло, въздающе славу Христу Богу и Его угоднику славному в чюдесѣх. И тако скоро потщався исцѣлѣвыи, съ многым учрежениемъ иде къ обители святого, не закоснѣвая обѣщаниа исполнити, бояся, да не горше того что постражеть. И прииде въ обитель святого и преподобнаго Сергиа, исповѣдаа чюдеса великаа святого, сбывшаяся на нем, и благодарныя пѣсни въспѣвааше ему благоподобно[707], и любезнѣ облобызающе многоцѣлебныя мощи святого. И братью доволно учредивъ, и милостыню многу вдавъ, отиде в дом свои, радуася.

В та же времена, въ видѣнии нашем, бѣ нѣкии мужь от великых купець славных господьствующему граду Москвѣ, Семионъ именем, рода славна и великоименита[708], сынъ Антонов и матери Марии, от благовѣрных мужеи и богатых, и любими премного святым Сергиемъ добродѣтелнаго ради житиа, иже по пророчеству святого родися. Съи убо предпомянутыи Семионъ познанъ бысть въ утробѣ матере своея, тако же и родителя его велию вѣру имущи къ святому. Сему же Семиону случися въ болѣзнь тяшку впасти, яко на многы дни ни брашну, ни сну никако же причяститися, и до сего зѣлною болѣзнию стисняем, [ни же на одрѣ двигнутися можаше], но подружиемъ своим едва обращаем и ближними носимъ бывааѣше. И сему бывшю на много врѣмя. Нѣкогда же въ едину от нощии въспомянувъ чюдеса блаженнаго Сергиа, колика творить Богъ чюдеса его ради и подаеть исцѣлениа просящим с вѣрою, и начатъ молитися въ умѣ своемъ, съ слезами глаголаше: «Святыи великии чюдотворче Сергие, помилуи мя, егда бѣ в жизни съи, колику любовь имѣлъ еси к родителем моимъ, и благодѣтельство, мене же недостоинаго еще въ утробѣ матернѣ познал еси, и по твоему святому пророчеству родихся, [слышах бо неложно от своихъ родитель, но отнеле же родихся] и донынѣ твоими молитвами окръмляемъ[709] живот мои, и аще многыми грѣхы съдръжим есмь, тако же и нынѣ вѣру и надежю непреложну имѣю на тя, умилосердися на мнѣ многогрѣшнем и недостоинѣм, не прогнѣваися до конца на раба своего неключимаго и избави мя от болѣзни сея. Вѣм бо, святе, великая твоя чюдеса всѣм подаеши скоро, уже къ концю исхода[710] приближихся[711], услыши, святыи, и подаи же руку долѣ лежащему, да всегда прославлю и аз съ всѣми великая твоа чюдеса». Сиа же[712] много молениа немощному [простираше къ святому] с плачем, внезаапу явися ему скорыи в помощьх святыи Сергие, с ним же присныи ученикъ его бываемыи[713] по нем настоятель обители его Никон. Свѣтилнику горящю, всѣм же в дому его спящим. Сему же немощному Семиону видяаше [святого] въ свѣтлости велицѣ приходящи к нему, страхом одръжимъ есть и не вѣдяаше его, кто ѣ[714] есть, но от послѣдѣющаго ему Никона разумѣ, яко святыи Сергии есть. Сего бо Никона извѣстно знаяше. Хотящу же ему въстати, но не можаше ничто же проглаголати, паче же в страсѣ мнозѣ. Святыи же ста близъ немощнаго и знамена его крестомъ, его же ношаше в руцѣ своеи. И по семь повелѣваеть послѣдующему ученику своему Никоноу, да знаменуеть его иконою, еже пред одромъ немощнаго стояше, ю же самъ Никонъ нѣкогда вдасть ему. Тако вземь по повелѣнию святого старца, знаменаеть его иконою немощнаго, и тако зритсяему, иже емше за власы его и содраша с него всю кожу с главы его и до ногу. И тако невидими быша. Сему же в тои час Семиону познавшу в себѣ облегчание болѣзни своея, и скоро въста на одрѣ своемъ, сѣде никимъ подкрѣпляем, еже преже двигнутися не моги. Възбудивъ подружье свое, исповѣда все по ряду чюдо, како прииде святыи Сергии и ученика, его же возлюби, явлена сего сътвори здѣ знающимъ в познание всѣмъ, яко съпричтенъ в чюдесѣх своему учителю, и тако вкупѣ с нимъ немощному исцѣление дароваста. И толико бысть ему здравье: въ явление всѣм въста с одра своего и сътвори метании 15 до земля пред образы честных иконъ. И разумѣ содрание кожное — боѣлѣзни своеа скоро отъятье, и возрадовашеся радостью многою съ всѣм домомъ своим въ свѣтлости велицѣ и в славу Христу Богу и в похвалу великому в чюдесѣхъ святому Сергию и его присному ученику преподобному Никону, свидѣтельствовану от святого учителя своего неложно в чюдесѣх предняя простирая. Сия же и донынѣ от сего самого Семеона в слухи всѣм исповѣдающа сия.

Се ино чюдо скажем вашеи любви, иже быша вся нова в нынѣшняя лѣта, дѣиствуема святымъ дивна и преславна, всѣми вѣдома, еже [не][715] мощно писанию проповѣдати. Мы же нѣчто от части еже от проповѣдаемаго случишася ему слышимъ, предводящее слово скажеть. Яже изначала Богу наказающии нас за грѣхи наша и еже обратитися намъот злобъ наших, но покаяниемъ от прегрѣшениихъ обратить нас и казня овогда гладом, овогда моромъ, овогда нахождениемъ иноплеменикъ, яже чюдну повѣсть хощемъ простерети вашеи любви достоину се свидѣтельству. Случи бо ся, яко же предрекохомъ, в нынѣшняя лѣта нахожение безбожных агарянъ [на] наше христоименитое стадо, на Рускую землю, самомоу Ординьскому царю именемь Махметю приитти. Исшедшимъ же противу княземъ и воеводамъ и множьство воиньство християньское бесчисленое, и бысть сраждение страшно, и побеждени быша безбожнии прежде, и мнози от них избьени быша. Царю с воиньствомъ пристрашнымъ быша и зѣло смиряющимся, и еже токмо жиѣвы оставити их. Нѣции же от християньскаго воиньства ѣ[716] смиритися не въсхотѣшя и от них того ради погибошя, и с ними множество бесчисленое. Еже случися грѣх ради наших, еже безбожнѣмь малом воиньством попусти Господь Богъ на свое христоименитое стадо множество воиньства агарян, смирениа ради ихъ, не знающих Его, ни призывающим Его, тѣм побѣду подасть, [наказуя нас] непокорных[717], поне же вторым[718] сражьдением[719] все воиньство христианьское побѣжьдено бысть от поганых и от них многа телеса падошя, а инии руками яшя. В них же воинъ нѣкто, о нем же намъ слово, от полаты великаго князя дръжавнаго любимаго, Иванна именем, сына Михаилова, саном великаго[720] велможи. Сего отлучишя гонящии его от воиньства, яша его, напрасно достигше, и убити претящим. Сему же юну сущю и живота своего отчаявшюся, и вдасть ему Богъ благыи помыслъ, еже призывати скораго на помощь святого Сергиа ко избавлению его. И толико въ мысли своеи помянувъ святого и абье конь его скоро на бѣжание[721] простираашеся, яко крила вдасть ему, и еже невидиму быти ему от поганых. И достиже воеводы своего в радости мнозѣи, исповѣдуя всѣм великаа чюдеса, како избави его Господь от горкиа смерти молитвами святого Сергиа. И тако грядущю ему в путь с воиньствующими ему, веселяхуся и обѣщеваяся приити въ обитель святого и поклонитися мощем его, и благодареѣние въздати, и братью учредити. И по малѣ врѣмени премѣнися мысль его на лукавое, еже сам потом исповѣда, глаголя: «Что сътворю, мало имѣниа дръжю, аще въ обители святого учрежю и велику братьямъ милостыню подам, яко же обѣщахся, бояся убожества, пол имѣниа моего не станет ми на потребу». И сиа ему помышляющу, и внезаапу потчеся конь его под ним и паде напрасно, яко изъ устъ его и браздамъ исторгнутися, и тако самому с коня спаднутися. И нападе на ня страх велии, яко вси оставишя его страха ради свѣрѣпых тотаръ, сему же въ страсѣ трепещющи, конь свои управляющи от великаго страха. И в тъи чяс безбожнии приспѣвше [от иныя страны] и сего воина яша, и снемше же с него блистаяся оружиа его и на убииство его устремишяся. Тъи же, увы, и гръко рыдааше, юности своея милуя, и[722] всяческы живота своего отчаався, ничто же надежно имѣяи в себѣ къ избавлению. И укааряше свое лукавство о раскаании обѣта, еже къ святому, и срамляашеся прочее призвати святого Сергиа на помощь, сице глаголя: «Въ правду азъ умираю, оканныи, не съхраних обѣта еже к тебѣ, святыи Сергие. Аще не[723] прогнѣваешися на мя вконець, умилосердися, чая мое недостоиньство, сугубо и преславно показааше своа чюдеса, и пакы не могу сългати, уже бо безотвѣтенъ есмь, язык мои пресыхает ми, уста моя глаголюща[724] неправдупреже к тебѣ,[725] заградишяся, и что потом — се бо есмь студа исполнихся и злѣ умираю». И тако ему цвѣтущиа своеа юности внутрь рыдающи, и се они звѣровиднии въ овчюю кротость преложишяся, яко изумлени, оставивше его, отъидошя, ничто же зла сътворишя ему, ни ризъ многоцѣнных съвлекше с него. Сиа же он видѣв себе съхранена благодатью Божиею и заступльниемъ и молитвою святого, отчаянному живот даровавше ему, и абье на бѣжание себе вдасть. И се аще и нѣкто от[726] поганых срѣтааше его, но молитвами святого покрываем бѣ и къ своему дому доправлен здравъ. И тако притече въ обитель святого, побояся да не пакы тягчаиши нѣчто постражеть. И припаде к рацѣ святого, облобызаа съ слезами, изповѣдуя всѣм великаа Божия чюдеса и скорое заступление, и милость славнаго в чюдесѣх святого Сергиа, бывше сугубое на нем милосердие. И в радости мнозѣ благоподобныя пѣсни отпѣвъ и братью учредивъ и милостыню многу вдавъ, отъиде в дом свои, радуяся зѣло и поминаа наказание, еже бысть преславно к нему, и милость яко же присному чаду его.