Печать Индиго. Дочь Сварога - Арина Теплова

ее манящим косам и насладиться сладким обволакивающим запахом, о котором он отчего-то напряженно думал всю сегодняшнюю ночь, молодой человек чуть склонился к Славе, ощущая цветочный аромат жасмина.

От ее близости кровь быстрее побежала по его жилам и все разумные мысли куда-то улетучились. Странное сочетание ее невероятной молодости и свежести влекли Кристиана. Словно опьяненный, он всем телом подался к девушке, стоявшей перед ним. Правая рука молодого человека отпустила перила и потянулась к ее талии. Перед его глазами поплыли сладострастные образы.

В этот момент Слава, заметив замешательство фон Ремберга, поняла, что надо действовать. Она дернулась и резким движением протиснулась между Кристианом и резными деревянными перилами лестницы, устремившись вниз. Тремя быстрыми прыжками она слетела с лестницы и бросилась через широкую мрачную парадную к входной двери.

Кристиан среагировал не сразу. Во власти своих желаний он пришел в себя только спустя пару мгновений и понял, что девушка умудрилась вывернуться из его осады. Ругая себя за беспечность, а Славу за то, что она затуманила его разум настолько, что он потерял бдительность, фон Ремберг стремительно развернулся. И увидел, как она, открыв входную дверь, уже выбегает на двор. Бросившись вслед за ней, он одним прыжком перепрыгнул оставшиеся ступени и полетел к выходу. Он видел через открытую дверь, как конюх Иван подводит к ней рыжего скакуна.

Видя перед глазами только Славу, которая уже поставила ногу в стремя, фон Ремберг стремглав подбежал к двери. Он не смотрел под ноги, оттого неожиданно запнулся за маленькую банкетку, стоявшую у входа и упал на пол. Процедив проклятие сквозь зубы, молодой человек поднял голову и увидел в проем двери, как девушка на коне вихрем понеслась по пыльной дороге. Вскочив на ноги, Кристиан, не понимая, как умудрился упасть, словно ребенок, выбежал во двор. Славы уже не было видно.

Ярость охватила все существо молодого человека. Такого с ним еще никогда не было! Чтобы он, фон Ремберг, посланник Тьмы, запнулся и упал так глупо! Даже сражаясь с дюжиной противников в темноте, он был ловок и осторожен настолько, чтобы не задевать предметы. Но сейчас он просто свалился, потеряв на миг всякие ориентиры. И чувствовал, что в этом виновата только Слава. Затуманив своей близостью ему голову, она перехитрила его и обвела вокруг пальца, как мальчишку.

Мгновенно оценив, что его изворотливая женушка уже, наверное, за переделами усадьбы, Кристиан побежал к конюшням.

— Иван, немедля подай мне коня! — закричал фон Ремберг.

Конюх испуганно обернулся и увидел, что хозяин с перекошенным от бешенства лицом несется прямо на него.

— Слушаюсь, барин! — воскликнул Иван и побежал со всех ног вслед за молодым человеком.

Уже через несколько минут, быстро вскочив на неоседланного жеребца, Кристиан ловким движением ударил животное каблуками сапог по бокам, умело удерживаясь на покатом теле животного без седла. Темный жеребец от силы удара встал на дыбы и заржал. Кристиан натянул поводья и погнал коня к ажурной калитке сада. Галопом пролетев по двору, он направил коня в сторону полей, которые простирались прямо за усадьбой.

В клокочущем бешенстве фон Ремберг проскакал целую версту.

Однако в какой-то момент поймал себя на мысли о том, что ведет себя как глупец. Отчего он, как будто недалекий, несдержанный одержимец, устремился вслед за этой своевольной девицей, он не мог понять. Но последние полчаса им владело какое-то ненормальное непонятное состояние. Уже у кромки леса он резко осадил жеребца, понимая, что разум не контролирует его действия. Властным усилием воли фон Ремберг взял себя в руки и, развернув своего коня, галопом поскакал обратно в усадьбу. Уже через некоторое время мрачный и погруженный в свои думы молодой человек вошел в парадную и, едва не сбив с ног дворецкого, велел:

— Как только госпожа фон Ремберг вернется, доложить немедля!

— Слушаюсь, барин, — угодливо закивал дворецкий.

Проворным шагом Кристиан направился в свой кабинет и, с грохотом закрыв за собой дверь, пробурчал:

— Гадкая девица! Только вернись! Тогда ты узнаешь, как насмехаться над Кристианом фон Рембергом!

Быстро скинув душный камзол и небрежно кинув его на невысокое кресло, молодой человек уселся за стол, решив заняться бумагами, чтобы хоть немного успокоить бешено бурлящую кровь. Тут же схватив первое попавшееся письмо, что Людвиг услужливо положил на его столе, он начал читать строки, написанные на конверте. Однако через миг ощутил, что не понимает выведенные пером фразы. Перед его глазами стоял прелестный образ девушки с золотыми волосами.

Кристиан не помнил, когда он вообще так выходил из себя. Он всегда слыл человеком бесстрастным, разумным и немного флегматичным. Лишь когда ситуация обострялась, обычно в бою, он мог ощущать некий эмоциональный подъем, но не более. Однако в последние три дня он постоянно пребывал в каком-то лихорадочном возбужденном состоянии по вине этой неуправляемой девицы. В этот миг в его душе все клокотало от бессилия и ярости. Он ощущал, что еще никогда и никто так не выводил его из себя, как эта девица. Поскольку фон Ремберг привык все контролировать и подчинять своей воле. Но теперь все случилось вовсе не так, как он того хотел.

Она опять оставила его с носом и в этом противостоянии все сделала по-своему. И в этот миг мыслями он хаотично метался по обрывкам воспоминаний, размышляя, отчего так вышло, и где он допустил ошибку. А Кристиан никогда не ошибался. Единственной ошибкой, точнее, неудачно выполненным заданием, было как раз то, когда он едва не убил ее в лесу много лет назад, тогда ему помешал Лихой. И именно с этой девицей было связано то задание, и именно сейчас она вновь обвела его вокруг пальца. И все эти умозаключения доводили его до бешенства. Он не понимал, как ей удается все время одерживать над ним верх, но безумно хотел понять. Его расчетливый взбешенный ум не давал расслабиться ни на минуту.

— Маленькая бестия… — цедил то и дело фон Ремберг сквозь зубы, со злостью распечатывая очередной конверт.

Прошло полчаса, потом еще час. Взгляд фон Ремберга то и дело поднимался к каминным часам, и он отмечал каждые четверть часа, которые отбивал звон.