Токей Ито - Лизелотта Вельскопф-Генрих

В лунном свете Четанзапа заметил человека, который приближался к стоянке. На гребне высоты он стал отчетливо виден. Потом исчез в следующей ложбине. Наблюдатель уже знал, что это индеец. Он подтянул к себе ружье. Человек в лунном свете был на расстоянии выстрела.

Четанзапа узнал его. Это пришел Гром Гор. Он не пытался таиться, и поэтому Четанзапа не препятствовал его приходу.

Собаки проснулись. Они почуяли хозяина. Через группу тесно сидящих женщин и девушек словно прокатилась волна.

Черный Сокол не шевелился. Он спокойно лежал в траве, а Гром Гор уже вступил на край лощины и остановился.

Мужчины проснулись и смотрели на сиксика. Беспокоились лошади. Наверху, на вершине холма, Четанзапа заметил ружейный ствол, который Бобер направил на пришельца.

Долго стоял черноногий. Когда он убедился, что враг не удостаивает его сопротивлением, он двинулся дальше. Он обошел вокруг своих женщин и детей, не поднимая на них взгляда, подошел к связанным воинам. Скрученные лассо, лежали они между костром и местом Четанзапы. Дакота едва шевелил головой, но взгляд его не упускал ни единого движения Грома Гор.

Сиксик остановился. Правым плечом — рука была вывихнута — он подал своим какой-то знак.

Один из мальчиков черноногих встал и подошел к своему вождю. Вождь пошевелил губами; мальчик глянул ему в лицо и что-то ответил. Черный Сокол и сам не знал, почему он ничего не предпринимает. Все его тело было напряжено в каком-то неопределенном ожидании.

Мальчик черноногих, кажется, получил приказ. Он подполз под покрывало, где еще тлели угли, и взял уголек. Раздул его так, что он запылал жаром. Тем временем Гром Гор сел. Он сел спиной к обоим пленникам, лицом к Четанзапе. Правую руку он положил на левую и ждал. Подошел мальчик, положил пылающий уголь ему на плечо и ушел обратно к женщинам.

Сиксик сидел будто бы не у него горели кожа и мясо. Этим он хотел сказать мужчинам, не знающим его языка, что отдает себя в плен и хочет умереть смертью воина, что пытки не страшны ему.

— Хи-йе-хи-йе… хай-йе… — запел он.

Право умереть достойной смертью было у него единственным, за что он еще мог бороться.

Четанзапа смотрел на него. Еще мальчиком восьми лет, сидя у очага, он, укладывая себе на ладонь горящие щепочки, научился переносить боль. Он знал, что испытывает Гром Гор. Но ни один мускул не дрогнул в лице этого человека, чья гордость была попрана до основания.

Четанзапа поднялся и прошел мимо пленных к лошадям.

— Мы едем. Едем к Токей Ито, — сказал он своим товарищам. — Что нам тут еще оставаться? Тот, кого мы ждали, пришел. Черноногих мы погоним с собой. — Он прикрикнул на женщин и детей, и те послушно поднялись.

Гром Гор приготовился к выступлению. Он ждал, свяжут его дакоты или убьют. Однако Четанзапа сел на коня, а когда проезжал мимо своего противника, побежденного, но не покоренного, он кивнул, чтобы тот отправлялся с ними, и вражеский вождь двинулся позади женщин и детей.

Черный Сокол ехал шагом позади всех. Спутники его держались справа и слева, чтобы наблюдать за пленниками и охранять их. Старший из Воронов вел под уздцы коня, который вез своего убитого хозяина. Ситопанаки не захотела расставаться с телом мальчика и, согнувшись от тяжести, несла его на спине.

Скоро они достигли следа колонны рода Большой Медведицы, хорошо различимого в лунном свете. Он вел вверх по течению реки. Даже прошедший дождь не смог полностью уничтожить этот след. Четанзапа повел по нему друзей и пленников. То, что Токей Ито повернул на запад, было плохим признаком. Видимо, он счел невозможным пробиваться прямо на север.

Они шли всю ночь. К восходу солнца достигли места отдыха колонны рода Медведицы. Четанзапа приказал сделать остановку, и они провели тут несколько часов. В утомляющем тепле вешнего дня люди и животные снова потащились вверх по течению бурлящей реки. На южных склонах холмов появилась первая зелень, после дождя под солнцем распустились цветы.

Делавар подал девушке, несущей мертвого ребенка, солдатское одеяло, которое он прихватил в лагере у высоких тополей. Тельце завернули в него, и молодая вдова, которая помогала Бобру, сменила Ситопанаки. Лицо у этой женщины было приветливое и озорное. Даже теперь, когда она была печальна и измучена, на нем не изгладилось до конца смешливое выражение. За нее цеплялся маленький мальчик, должно быть сын. Чапа все чаще и чаще поглядывал на эту женщину.

Черный Сокол и его друзья с момента выступления едва ли обменялись парой слов. Наконец Бобер, кажется, уже не мог больше сдержаться:

— Зачем тебе столько женщин? — поинтересовался он и, поскольку Черный Сокол ничего не ответил, добавил: — Не думай, что я больше одной возьму в свою палатку. Остальных можешь взять себе. Почему ты не оставил их там, где они были?

— Что же, им умирать с голоду? У них нет ни воинов, ни оружия.

— Ну… если ты так считаешь, — Бобер был удивлен, он посмотрел на своего друга другими глазами.

Наступал вечер, когда они приблизились к лагерю Токей Ито. Разведчики, должно быть, уже сообщили о приближении воинов. Внезапно появились коричневокожие мальчишки, а впереди всех оба Мальчика Медведицы. Они ехали на захваченных лошадях. Несколько волкодавов прыгали среди юных всадников. Мальчики окружили возвращавшихся, то и дело поднимая коней на дыбы. В их сопровождении воины продолжали путь вверх по течению к одной из укромных низин, где их взорам открылись палатки.

В лучах вечернего солнца яркими красками сияли на кожаных стенках магические охранные знаки. День был теплый, жены и дочери отвязали полотнища от колышков, подняли их. Возвращающиеся воины видели внутри одеяла и шкуры, миски, горшки. Черный Сокол остановил коня у палатки жреца с изображенными на ней змеей и Птицей Гром. Вышел Хавандшита. Черный Сокол и его товарищи спрыгнули с коней, подошли к убеленному сединами жрецу. Они рассказали ему о том, что произошло, показали убитого Ворона и пленных.

— Убитый, да будет отомщен! — рассудил старый жрец, достал свой нож и вонзил его в сердце одного из связанных черноногих; убитый повалился в траву. — Он принадлежит братьям Воронам, — бесстрастно произнес Хавандшита, — он, его скальп и его оружие. Скальп и оружие должны сопровождать Старого Ворона в места вечной охоты. Вы дадите ему их с собой.

Жрец исполнил древний обычай кровной мести, который поддерживал нескончаемую вражду между индейскими племенами.

Четанзапа молча протянул братьям Воронам оружие, которое принадлежало пленнику. Те взяли его и отнесли своего мертвого отца, убитого Хавандшитой сиксика и оружие к своей палатке.