Лабиринт - Кейт Мосс

Тренкавель вдруг сверкнул глазами и сказал, обернувшись к де Кабарету.

— Оседлаем коней и сделаем вылазку! До захода солнца соберем четыре сотни лучших бойцов, искусных с мечом и копьем, и отгоним французов. Они не ждут, что мы развяжем сражение. Что скажете?

Пеллетье сочувствовал его желанию первым нанести удар. Понимал он и то, насколько безрассудно это желание.

— Эти наемники на равнине, мессире, малая часть наступающей армии.

Его поддержал Пьер Роже:

— Не бросайся жизнями своих людей, Раймон.

— Но если мы ударим первыми…

— Мы готовились к осаде, мессире, а не к битве в поле. Гарнизон силен. Самые храбрые и опытные шевалье ждут случая показать себя.

— Но?.. — вздохнул Тренкавель.

— Но ты бы пожертвовал ими впустую, — твердо закончил де Кабарет.

— Твои люди любят и верят тебе, — добавил Пеллетье. — Если надо, они умрут за тебя. Но нам придется выждать. Пусть французы развяжут сражение.

— Боюсь, что до этого нас довела моя гордость, — тихо заговорил виконт. — Я просто не ожидал, что до этого дойдет, и так скоро. — Он грустно улыбнулся. — Помнишь, Бертран, при моей матери Шато был полон песен и танцев. Лучшие трубадуры и жонглеры собирались, чтобы показать ей свое искусство. Аймерик де Пегульям, Арно де Каркассэ, сам Гильом Фабр и Бернарт Аланхам из Нарбонны. Вечные пиры и празднества…

— Я слышал, этот двор был прекраснейшим в землях Ока. — Пеллетье положил руку на плечо своего господина. — И будет таким снова.

Колокола замолчали. Все глаза обратились к виконту Тренкавелю.

Он заговорил, и Пеллетье с гордостью отметил, что все следы колебаний исчезли из его голоса. Теперь он был не мальчик, вспоминающий детство, но муж накануне битвы.

— Прикажи закрыть потерны и запереть ворота, Бертран. И вызови в донжон командиров гарнизона. Когда подойдут французы, мы будем готовы их встретить.

— Не следует ли послать подкрепление в Сен-Венсен, мессире? — предложил де Кабарет. — Воинство начнет штурм с него, а нам нельзя отдавать подходы к реке.

Тренкавель согласно кивнул.

Пеллетье задержался на стене, оглядывая округу так, словно стремился отпечатать в памяти.

Стена Сен-Венсена на севере была невысока и плохо защищена башнями. Если наступающие ворвутся в этот пригород, то смогут подойти к цитадели на расстояние выстрела от стены под защитой домов. И южный пригород, Сен-Микель, долго не продержится.

Да, Каркассона готова к осаде. Запасено достаточно провизии: хлеба, сыров, бобов — и дойных коз. Но в стенах города скопилось слишком много беженцев, и Пеллетье тревожился об источниках воды. По его приказу у всех колодцев выставили охрану и воду выдавали пайками.

Спускаясь с башни Пинте во двор, Пеллетье снова задумался о Симеоне. Он дважды посылал Франсуа в еврейский квартал, но тот возвращался, ничего не узнав, и Пеллетье с каждым днем все больше тревожился за друга.

Кастелян быстро осмотрел двор и пришел к выводу, что несколько часов без него обойдутся.

Он свернул к конюшням.

Пеллетье выбрал самый короткий путь через луга и лес. Он ни на минуту не забывал о стоящем невдалеке вражеском лагере.

Еврейский квартал был переполнен, и улицы кишели народом, однако здесь стояла странная тишина. Люди переговаривались шепотом, и на всех лицах, молодых и старых, Пеллетье видел страх. Они знали, что скоро начнется бой. Проезжая узкими переулками, Пеллетье встречал тревожные взгляды детей и женщин, с надеждой заглядывавших ему в лицо. Ему нечем было утешить их.

О Симеоне никто ничего не знал. Дом, где он остановился, Пеллетье отыскал без труда, но дверь была заложена засовом. Спешившись, он постучал в дверь напротив.

— Я ищу человека по имени Симеон, — крикнул он опасливо выглянувшей на стук женщине. — Ты знаешь такого?

Женщина кивнула:

— Он пришел из Безьера вместе с другими.

— Не помнишь, когда видели его последний раз?

— Он ушел в Каркассону несколько дней назад, еще до известий о Безьере. За ним пришли.

Пеллетье нахмурился:

— Кто пришел?

— Слуга знатного господина. Волосы как апельсин. — Она наморщила нос. — Симеон его, видно, знал.

Пеллетье совсем растерялся. Описание подходило к Франсуа, но ведь это не мог быть он? Он говорил, что не нашел Симеона.

— Тогда я его последний раз и видела.

— Говоришь, Симеон не вернулся из Каркассоны?

— Конечно, он умно поступил, если остался. Там безопаснее, чем здесь.

— А не могла ты не заметить, как он возвращался? — безнадежно предположил Пеллетье. — Может быть, спала? Могла ведь ты пропустить его возвращение?

— Смотри сам, мессире, — отвечала она, указывая на дом напротив. — Сам видишь. Vuèg. Пусто.

ГЛАВА 50

Ориана на цыпочках прокралась по коридору к комнате сестры.

— Элэйс!

Жиранда уверяла, что сестрица опять у отца, но проверить не мешает.

— Sorre!

Никто не отозвался. Ориана открыла дверь и, войдя, с искусством опытной воровки принялась обыскивать вещи сестры. Бутылочки, кувшинчики и миски, сундук, полный одежды, благовоний и сладко пахнущих трав. Прощупав подушки, наткнулась на мешочек лаванды и отбросила не глядя. Пересмотрела все еще раз, заглянула под кровать и не нашла там ничего, кроме пыли и паутины.

Снова обернувшись лицом к комнате, она заметила толстый охотничий плащ на спинке кресла. Рядом на столике для рукоделья были разбросаны нитки и иглы. Ориана встрепенулась. Зачем бы среди лета понадобился зимний плащ? И с какой стати Элэйс сама чинит свою одежду?

Она подняла плащ и мгновенно почувствовала: что-то не так. Ткань перекосилась и отвисала с одной стороны. Подняв отвисший угол, она убедилась: в кайму что-то зашито.

Она торопливо распустила шов, запустила пальцы в дыру и извлекла небольшой прямоугольный предмет в полотняной обертке.

Рассмотреть находку не осталось времени — в коридоре послышался шум. Быстрее молнии Ориана скрыла сверток за корсажем, а плащ кинула на то же кресло.

Тяжелая рука опустилась ей на плечо. Женщина подскочила.

— Какого черта тебе здесь понадобилось? — спросил голос за спиной.

— Гильом! — Извернувшись, она уперлась ладонями в грудь любовнику. — Ты напугал меня.

— Что ты делала в комнате моей жены, Ориана?

Она вздернула подбородок:

— Я могла бы задать тебе тот же вопрос!

В комнате темнело, но Ориана видела, как застыло его лицо, и поняла, что стрела попала в цель.

— Я нахожусь здесь по праву, в то время как ты…