Дорогой парадокса - Джон Де Ченси

Сэм сидел в машине вместе с Джоном, который поправлялся после своего легкого ранения, пока я и Кларк вошли в пещеры вместе с нашими друзьями ахгиррами. Мы несли с собой все продукты и припасы, которые только могли. Мы прошли, казалось, несколько километров, но это было приятно. Пещеры были спокойными и прохладными, как я помнил. В этом подземном мире Сьюзен и я провели немало приятных минут.

Сьюзен. Мне ее очень не хватало.

Рагна выбрал очаровательный маленький грот возле одного из подземных ручьев, протекавших через эти пещеры. Мы разбили лагерь. Делать нам особенно было нечего, но с нами были две походные армейские койки – они поступали с фабрики разобранными на части, и их надо было сложить. Наверное, раньше они принадлежали Шону и Лайему, которые, уезжая из дому, прихватили, наверное, все свои мирские пожитки. Они вычистили свою ферму до последний нитки. В трейлере до сих пор полно было их хлама. После того, как я собрал койки, я обратил внимание на то, что Кларка поблизости не было.

– Это существо отправилось на все четыре стороны, – сказала Они, и я не мог удержаться от улыбки: ахгирры любили красиво и бойко говорить, но знание языка их явно подводило. – Оно, наверное, неплохо видит в темноте. Интересно, почему оно отправилось прочь.

Я почесал в затылке.

– А, ладно. Рагна? Что ты такое говорил насчет аварийных запасов пищи, которые спрятаны в различных пещерах?

– Их спрятали в нескольких стратегически важных пещерах. Это старая традиция ахгирров: если нападут неприятели и прочие враждебные личности – спрятаться и выжить.

– Ага. И ты знаешь, где эти запасы?

– Разумеется.

– Отлично. Тогда надеюсь, что тебе тут будет удобно.

– Мы будем просто как эти… огурчики. И большое тебе спасибо за все, Джейк.

Я рассмеялся и взял гладкую руку Рагны. Я узнал и полюбил этих инопланетян, и мне их очень будет не хватать.

Мы услышали кудахтанье. Я оглянулся и увидел Кларка, который несся к нам из темноты. Он был крайне взволнован.

– Не могу поверить, но это случилось снова! – завопил он.

– Что? – спросил я.

– ТЫ ЗДЕСЬ!!! Ты. Это снова случилось. Он меня увидел.

– Да, я знаю, – ответил я. – Я и это помню.

– Ради бога, это же просто издевательство!

– А что ты бегаешь повсюду, куда тебя не звали?

– Я просто хотел посмотреть, что тут такое. Это первые каникулы, которые у меня были за шесть миллионов лет. Мне нравится наше маленькое приключение, и мне очень захотелось посмотреть, что тут такое.

– Ну и пожалуйста, увидел еще одно привидение. Считай, что тебе повезло. Трудно заполучить себе место на экскурсии с привидениями.

Рагна и Они прошли вместе с нами до выхода. Теперь они точно знали, сколько времени им придется таиться. Когда они наконец вылезут из пещеры, им придется очень многое объяснять своим согражданам.

– Все будут вежливо слушать, – сказал Рагна, – потом будут думать: ну вот, Рагна, наконец, достиг полного помешательства. Но Они и я будем писать мемуары и продавать издателям за сумасшедшие деньги.

Мы попрощались. Они заплакали, и я тоже прослезился.

Что может быть более человеческим?

30

Осталось рассказать не так много.

Среди прочих незаконченных дел оставалось спасти себя самого из лап колониальной милиции на планете, которая называлась Голиаф. Я помнил, как кто-то, у кого было мое собственное лицо, стоял надо мной в камере, вкалывая мне какой-то наркотик, который должен был вывести меня из квазигипнотического состояния.

Тут снова представилась возможность бросить палку в колесо Парадокса. Мы могли просто решить этого не делать. Теоретически это могло прервать всю цепь событий, которые развертывались с момента этого спасения… но нет. Я не мог устоять перед возможностью протянуть руку своему двойнику в зеркале. В конце концов, он был в тяжелом положении, и, если я ему помогу, он, глядишь, может то же самое сделать для меня.

Но тут существовали свои проблемы. Я вообще не понимал, как мы могли это сделать без того, чтобы возникли нежеланные парадоксы, причем тихо и эффективно. У нас были для этого средства. Ретикулянский жезл, прибор для контроля психики, который мы отобрали у Уилкса на борту «Лапуты», все еще лежал у меня в бардачке. Ясно было, что кто-то использовал этот жезл или такой же для того, чтобы вырубить все отделение милиции.

Но как нам привести все к общему знаменателю и аккуратно воплотить в жизнь?

Ответ пришел тогда, когда Кларк объявил, что космический корабль починился.

– Теперь он в полном порядке. Я проверил его, и он отлично работает.

Мы обсудили операцию по спасению, и Кларк сразу высказал несколько замечательных идей.

– Ничего не стоит приспособить вспомогательные системы корабля к тому, чтобы они продублировали эффект жезла, – сказал он, – если ты хочешь это осуществить именно так.

– Это будет просто здорово, – ответил я, – есть несколько сложностей. Нам придется быть неподалеку, и мы тоже окажемся под воздействием того же самого излучения. Единственное противоядие, которое я знаю, это доза умеренного транквилизатора, а наша аптечка почти пуста.

– А, это не проблема. Я же сказал, что мы можем продублировать этот эффект так, как ты его описал. Это не означает, что нам придется использовать те же самые средства, хотя они могут и быть подобными. Я просто-напросто настрою луч так, что он не будет резонировать с твоим мозговым излучением. Ты окажешься неподвластным лучу и сможешь выполнять свою миссию, как захочешь.

– Ну, тогда все великолепно, – сказал я, потом прищелкнул пальцами. – Нет, совсем не отлично. Тогда и мой двойник окажется неподвластным этим лучам, а история гласит, что он им поддался.

Кларк пожал своими почти несуществующими плечами.

– Ну, а может, немного пренебречь историей? Вселенная не хватится двух-трех исторических фактов.

– Не знаю, – сказал я, почесывая щетину. У меня подходили к концу и бритвенные лезвия тоже. – Ей-богу, не знаю.

– Кларк, – сказал Сэм, – ты должен настроить эту штуковину к моему котелку в такт, и я пойду и сделаю все, что нужно.

– Нет, Сэм. Это не пойдет. Я тебя в отделении не видел.

– Погоди минутку.

Он на миг пошел в кормовую каюту, потом вернулся обратно. Он что-то сделал с волосами – причесался иначе, что ли, или зачесал на сторону. Мне трудно было сказать, что именно.

Зоя посмотрела на него долгим взглядом, потом повернулась ко мне.

– Можно было бы сказать, что вы близнецы.

Я попытался вызвать в памяти сцену спасения, увидеть таинственное лицо, нависшее надо мной. Как мог я не узнать лицо родного отца? Или же я просто не мог заставить себя в то время поверить в такой факт? Может быть, все объясняется тем, что мои воспоминания были не слишком четкими. В конце концов, это воспоминание всегда останется в гипнотическом тумане. Ну и пусть.