Избранник Ада - Николай Норд

…Из допроса дворового человечка Степашки Лысого, коий является единственным свидетелем по сему делу и коий пока находится у нас в католажной камере, выяснилось, что накануне ихний гость, заезжий иностранец, имел разговор с хозяином поместья по поводу некого ключа для какого-то веретена зеро. Что же это за штука, Степашка пояснить не смог, поскольку слышал разговор мимоходом проходя мимо открытого окна кабинета хозяина, где тот заперся с гостем.

…Если предположить, что все убивства совершил заезжий иностранец, что ныне находится в бегах, то он не мог погубить всех зараз, ему должно было бы быть оказано сопротивление, но нигде не обнаружено следов какой-либо борьбы. Можно также полагать, что здесь побывала целая шайка беглых каторжан, коих из корыстных побуждений мог сюда направить Степашка Лысый. Правда, нигде бегства преступников в последнее время отмечено не было, да и в этом случае, все равно, должны были остаться следы супротивства, либо убиенные должны были бы быть крепко спящими и до невозможности пьяными. Сами мы полагаем, что хозяева вполне могли быть отравлены за обедом с гостем, но это предположение самостоятельно мы проверить не можем.

…С другой стороны, при опросе хозяйки имения, маркизы Жозефины де Грандье, выяснилось, что никаких ценностей и денег из дома не пропало, окромя некоего одного-единственного драгоценного камня, коий всегда находился в личном сейфе хозяина, и коий, на момент расследования, был заперт. Шифр же к сейфу никто не знал, окромя только господской четы.

… Подводя итог сей депеше, прошу Вас господин полицмейстер выслать грамотного следователя и врача, чтоб вскрыть трупы для изучения всех аспектов данного загадочного преступления, ибо нашим местечковым мозгам, раскрыть сей случай не по силам.

С нашим нижайшим к Вам почтением, Пристав Бестемьянов Н.П.

17 июля 1837 года

– Так вы тоже полагаете, Юрий Эдуардович, что семья де Грандье была отравлена? Но из-за чего был весь этот сыр-бор? Из-за драгоценного камня? – спросил я следака, возвращая ему донесение.

– Безусловно. К тому же, среди документов по этому делу мы нашли дневник маркиза де Грандье, – Юрий Эдуардович бережно вынул из кейса толстый фолиант, в изрядно потертом и замусоленном сафьяновом переплете на массивной серебряной застежке, на котором горельефно выделялся заголовок замысловатой вязью «LE JOURNAL INTIME ». – В руки не даю, он изрядно обветшал, да и написан он на старофранцузском, который ты все равно не знаешь, – с этими словами, он положил дневник назад в кейс. – Но мы его прочли и перевели. И вот что там интересного получается, касающееся наших с тобой дел.

Юрий Эдуардович отхлебнул из рюмки, затянулся сигаретой и, отвернув голову в сторону, стал говорить:

– Получается, что этот маркиз де Грандье был выходцем из древнего Ордена Тамплиеров, об этом говорит их символы в церкви: два всадника на одном коне. И одним из Девяти Неизвестных, что правят миром! Во как! И он же являлся тайным советником Наполеона, и именно он подвиг его на войну с Россией. Ни меньше – ни больше! Тайной целью похода на Россию был ее захват вплоть до Енисея, где в предгорьях Саян находится вход, как он пишет в своем дневнике, в «Веретено», точку начала и конца Мира, то есть, по-нашему, в Точку Зеро. Но главное, ему необходимо было там сначала найти ключ ко входу в эту точку. Выполнив эти задачи и проникнув с Наполеоном в «Веретено», они делали Бонапарта Властелином Реального Мира – цитирую слова по дневнику. Но некто Центурион – кто это такой мы так и не знаем, скорее, также один из Девяти Неизвестных – помешал развитию такой ситуации в мире, и Наполеон потерпел в России поражение. Однако это не остановило маркиза, который был в стане Императора Франции, и он, после отступления Императора, остался в России вместе с женой и сыном, которые, одновременно, являлись его помощниками. Затем он перебрался в Сибирь, где организовал на базе своего имения поисковый лагерь. И, похоже, часть задач своих он выполнил. Во всяком случае, ключ к порталу Точки Зеро – некий магический камень – он нашел. Что он собирался дальше делать – неизвестно. В этом дневнике не хватает нескольких вырванных кем-то страниц. И, скорее всего, именно этот драгоценный камень и увез лорд Пеструхин-Хэг.

Эти слова его заставили меня внутренне затрепетать – я, вдруг, вспомнил золотого паука из шкатулки Софьи. Уж не в нем ли запрятан этот самый рубин, являющийся ключом к порталу в пещере Бурого Великана? Более понятным теперь было и то, кто такой был изображен на стене в склепе Грандье в виде двуликого существа. Как-то все странно и пугающе сплеталось вокруг меня – всевозможные артефакты, события прошлого и настоящего. Я оказался в неком водовороте, едва ли не центральной фигурой, который неизвестно еще куда затащит меня.

– Да, это занимательно… – промямлил я, остерегаясь поделиться своими мыслями со следаком. – А кто такие, по сути, андрогины, Юрий Эдуардович?

– По легенде – это перволюди, пытавшиеся отобрать власть у самого Бога. Когда это им не удалось, они куда-то таинственно исчезли. Думаю, им удалось скрыться в Срединном мире. Впрочем, их мог уничтожить и сам Бог… Тут такой клубок запутался! Эх, Боря-Боря, как мне тебя сейчас не хватает! Чисто по-человечески! – патетически закончил Юрий Эдуардович, едва не всхлипнув.

«Хватит слюни распускать, Юра! Давай, прощайся с Колей, у нас сегодня еще работы невпроворот», – это опять застучал мелок по доске

– Ну вот, он и с того света командует, все еще себя старшим по званию чувствует, а ведь я теперь не майор, а тоже подполковник, как и он когда-то. Впрочем, начальство полагает, что пора ему полковника присвоить, посмертно, так сказать. Опять же, оклад увеличится, который Люда получает.

Юрий Эдуардович дал мне пропуск на выход, отодвинул от себя портрет Бориса и, уже не глядя на меня, вовлеченный во что-то иное, глухо пробормотал, как из бетонного бункера:

Глава XXIV Леший

…Черная, как гроб в ночи, «Волга» привезла меня домой за двадцать минут до Нового, 1970 года.

В квартире я был один – родители праздновали Новый Год у тети Нюры, домой вернутся только послезавтра. Я разделся до трусов, с наслаждением скинув с себя праздничную одежду и дав подышать телу воздухом. Приготовил себе соответствующую случаю закуску: порезанные на пятаки кружочки финского сервелата, ломтики горбуши – все из новогоднего праздничного набора, который отец получил на работе – солененькие капусту с помидорчиками, разогрел печеную куриную ножку с картошкой фри. В своей комнате накрыл этой снедью стол, откупорил шампанское, поставил початую бутылку виски, пепельницу, бросил рядом пачку «Кэмэла», воткнул в чернильницу свечку, зажег ее, выключил люстру и включил радио. И вовремя – оттуда послышался бой курантов. Я успел налить бокал шампанского и, на двенадцатом ударе часов, залпом выпил его.