Моя не понимать - Константин Костинов

Сегодня министр пришел такой злой, что адъютант на всякий случай сделал вид, что его нет в приемной. Не помогло, министр отчитал его как мальчишку. И пусть от того самого мальчишки адъютанта отделяли всего три-четыре года. Он — не мальчик! Да еще заставил тащить в кабинет какой-то сундук, над которым министр трясся так, как будто в этом сундуке хранились его фамильные драгоценности.

Тут раскрылась дверь и гном понял, что неприятности только начались.

В дверь вошел огромный лохматый яггай, в черной городской одежде и странной шляпе, похожей на закопченный котел.

— Вы кто? — адъютант почувствовал, что его голос по-мальчишески дрожит.

Яггай повернулся к нему, наклонился, всматриваясь… Адъютант некстати вспомнил анекдот о яггаях, который еще вчера казался очень смешным, ну тот, где задавшему глупый вопрос в конце откусывают голову.

Яггай либо не знал анекдота, либо не старался строго следовать традициям своей расы. Он молча взмахнул перед носом гнома серебряной бляхой начальника особого королевского сыска.

— А… — адъютант, поняв, что перед ним — тот самый хам, попытался было остановить его. Понятно, что яггай сейчас пройдет в кабинет министра и опять испортит тому настроение. А отдуваться опять бедному адъютанту.

Яггай все так же молча взмахнул листом бумаги, который достал из-за пазухи. Полуобморочный юноша успел рассмотреть только королевскую печать, витиеватую подпись его величества и слово «арест». Арестовать сеньора Грегуара? За что?

— Идем, — прозвучало из-за спины чудовищного начальника сыска и адъютант увидел, что в приемной оказались несколько эльфов в форме Второго гвардейского, два разоруженных и грустных охранника, стоявших на входе, а также…

За спиной яггая стоял мертвый господин Шарль, бывший начальник сыска. Нервы адъютанта не выдержали. Он закатил глаза и рухнул в обморок.

— Слабые нынче гвардейцы пошли, — проворчал один из эльфов.

Димка — понятно, что яггаем был он — и господин Шарль раскрыли дверь в кабинет министра.

Три высоких окна слева, под окнами — ряд стульев, справа — пустая стена, только в дальнем углу стоит одинокий доспех. Прямо, в левом углу — огромный массивный стол, за которым сидит собственно хозяин кабинета.

Военный министр, сеньор Грегуар с неизвестной Димке фамилией, граф, происходящий из потомков королевского рода, а также, как теперь можно было утверждать — Хозяин, организовавший массовые убийства, ограбления и поджоги с целью свержения короля и восхождения на престол.

Министр опустил обратно ткань, прикрывавшую некий предмет, судя по форме, ящик или сундучок, и с неудовольствием повернулся к вошедшим без стука и доклада:

— Что происходит? Кто позволил?

Тут он узнал Димку:

— А, это вы, господин полицейский…

И господина Шарля:

— Вы??! Но вы же… но вас же…

Господин Шарль придвинул один из стульев и сел.

— Как мне кажется, нет. Хотя, разумеется, я могу и ошибаться.

Министр не был нервным юношей и справился с эмоциями мгновенно:

— Ну и к чему был этот спектакль со смертью?

Димка скромно отодвинулся в сторонку, замерев в углу, симметрично доспехам. Господин Шарль, в случае чего, справится с министром и один. Димка, по диспозиции, должен был прикрывать дверь, на случай неожиданного появления сообщников. Если те, конечно, сумели бы справиться с эльфами-гвардейцами.

Утром Димка дошел до старика-оружейника и забрал свой заказ. В количестве двух штук. Мастер, оказывается, сумел сделать два револьвера. Оружие получилось все-таки не точной копией грубой деревянной модели, мастер понял, каким должно выглядеть изделие и сделал все как и должно быть. По крайней мере, гнезда барабана при повороте становились точно напротив ствола.

Из тридцати заранее снаряженных патронов два все-таки пришлось выкинуть. Медник промахнулся с размером и патроны не влезали в барабан. Тем не менее, сейчас у Димки под камзолом висели в подмышечных кобурах — заказ от шорника Димка тоже забрал — два револьвера, что придавало уверенности и, с учетом пуленепробиваемости яггайской шкуры, делало Димку живым танком. Оставалось только надеяться, что револьверы не разорвет после нескольких выстрелов. С утра Димка сделал пару пробных выстрелов, вроде все надежно, но кто его знает…

Тем временем разговор между господином Шарлем и господином Хозяином продолжался:

— К чему этот спектакль?

— Знаете, — господин Шарль достал сигару, щелкнул зажигалкой и закурил, — после нескольких покушений я понял, что за меня взялись всерьез и прекратят только после мой смерти. Вот я и умер.

— Очень интересно. И зачем вы мне это рассказываете?

— Вы сами спросили. Я удовлетворил ваше любопытство.

— Что вы здесь делаете?

Министр навис над столом, как коршун над добычей.

— Сеньор Грегуар, вы ведь присутствовали на том приеме у короля, где я сообщил, что в королевстве зреет заговор?

— И вы пришли мне сообщить, что ошиблись?

— Да.

— Да?

— Заговор не зреет. Он уже созрел.

Министр сел. Сцепил руки в замок.

— Кто же заговорщик?

— Вы.

Министр вскочил.

— Да вы с ума сошли!

— Я, — невозмутимо заметил господин Шарль, — и вовсе умер. Для того чтобы меня не убили ваши люди.

Министр сел.

— Мои люди вас бы убили.

Господин Шарль улыбнулся уголками рта.

— Это надо расценивать как признание?

— Признание? — точно такая же усмешка появилась на губах министра. — Я — не арестованный убийца в вашем полицейском подвале. У вас есть доказательства?

— Зачем вы вызвали в столицу войска?

— Я? Приказ об их прибытии в столицу подписал король.

— Не юродствуйте. Приказ подписал король, но убедили его вы.

— Откуда вы знаете? — усмехнулся министр, — Вы там были?

— Мне не нужно быть где-то, чтобы понять, что там происходило. Ведь Первый гвардейский — это ВАШ полк.

— Да, — министр был ненормально весел, — Это мой полк и ребята этого полка выполнят ЛЮБОЙ мой приказ.

— Даже приказ о штурме королевского дворца?

— Даже такой.

— Как вы сумели убедить короля? Его величество не глуп и знает, сколько раз гвардейцы поворачивали оружие против него.

— Закон вы знаете лучше меня. Волнения в городе.

— Волнения?

— А вы не знаете? Сожжены несколько домов, где жили торговцы зерном. Есть погибшие.

— Как вы это организовали, интересно?

— А зачем вам знать подробности?

— Ну, например, чтобы не вытаскивать их из вас раскаленным клещами на допросе.

— Не смешите. Вы не можете меня даже арестовать, не говоря уж, о пытках.