Кровь. Закат - Эльдар Салаватов

– Вот что я должен тебе сказать: я – убийца.

Он пытался понять что-нибудь по ее лицу. Но выражение его оставалось неизменным.

– Я, – сказал Кровник положив, руку себе на грудь, – буду тебя защищать сколько смогу. Но честно скажу: чувствую, надолго меня не хватит, понимаешь?

– Ты одна останешься, – сказал Кровник. – Вообще одна. И однажды тебе придется выбирать. Быть убитой или убивать.

– Хочешь, – сказал Кровник, – будь убитой.

– Не хочешь, – сказал Кровник, – убивай.

– В общем, – сказал Кровник, – думаю, зря за тебя твой папа переживает. Тебе даже учиться не надо. И так отлично получается. Он думал, у тебя будет стресс…

Кровник поднялся, зашипев: в колене острая боль. Вряд ли он сможет пробежать больше пятидесяти метров.

– Не похоже на то, что у тебя стресс… – Кровник отвернулся и посмотрел на Ливанова. Тот улыбнулся:

– Товарищ капи…

– Что это? – перебил его Кровник. Он указывал на чихнувший неожиданно карман бойца.

– Это… это рация. Там подобрал…

– Дай сюда!

Ливанов, отцепив пластиковый кирпич радиостанции, вложил ее в ладонь командира.

Кровник быстро нажал на кнопки, послушал шипение, проверил заряд батареи, повесил на свой пояс.

– Что? – спросил он у Ливанова, смотревшего на него с непонятным выражением.

– Я умру, да?

– Все умрут, – ответил Кровник.

– А я? – настойчиво спросил Ливанов.

– И ты, если постараешься.

Кровник, взяв девочку за руку потащил ее за собой. Они двинулись в сторону кабины. Ливанов последовал за ними.

– БАХ!!! – звук сильного удара. Колени подогнулись: их ощутимо тряхнуло, вышибая твердь из-под ног. Они хватались за стенки, рычаги, приборы – за все подряд. Кровник почувствовал мелкую крошку, влетевшую в узкие выбитые оконца. Увидел обломок кирпичной кладки, упавшей на пол кабины. Локомотив задрожал всем своим корпусом, накренился и…

Поехал дальше.

– Что это было? – спросил Ливанов. Они стояли, пригнувшись на полусогнутых. Кровник пожал плечами, и они осторожно выглянули в окошки. Стали смотреть вперед: рельсы, шпалы, близкие стены тоннеля, вьющиеся толстые кабели – поезд мчался вперед на приличной скорости. Кровник наклонился и поднял кусок кирпича, влетевшего в окно. Он увидел глубокую вмятину на носу электровоза.

– Свет! – говорит Ливанов. – Свет впереди!

Они смотрят друг на друга и вскидывают оружие. Приседают, целясь в приближающееся свечение.

Они видят замершие вдоль рельс фигуры. И почти сразу все понимают.

Поезд влетает на станцию. На какую-то станцию московского метро, где стоят и ждут в этот ранний час первого поезда заспанные, не выспавшиеся люди, добирающиеся на свои далекие работы с тремя пересадками. Сейчас они, открыв рты, смотрят на странный поезд без окон и дверей, несущийся мимо них.

Пролетели в несколько секунд, так и не успев понять, что это за станция и на какой она ветке.

И снова мчат по тоннелю.

– Мы, скорее всего, фальшстену пробили и въехали в обычное метро, – сказал Кровник и кивнул на обломок кладки. – Бух – и все…

Ливанов кивнул. Он смотрел на девочку.

– Это все из-за нее? – спросил он.

– Да, – сказал Кровник. Он вдруг почувствовал слабость во всем теле и с удивлением сдержал судорожный зевок. Почувствовал боль между лопатками.

– А кто она такая?

– Она дочь одного… – сказал Кровник, – …одного человека.

– Ваша, что ли?

– Нет, – сказал Кровник. – Нет.

– А похожа… – Ливанов переводил взгляд с него на Девочку и обратно.

Кровник сунул руку в карман и достал штуковину, которую Шам незаметно передал ему при прощальном рукопожатии. Поднес к глазам. «Пуговица» оказалась увесистой шоколадной медалькой, завернутой в фольгу. Кровник, сглотнув выделившуюся слюну, разорвал обертку. Это была не шоколадка. Это были две монеты. Два железных юбилейных рубля с Гагариным на «орле» и ракетой на «решке». Фольга спланировала на пол. Кровник смотрел на лежащие, на его ладони монеты.

– Свет опять! – громко Ливанов. – Станция! Мож тормознем?

– Тормозим, когда скажу я! – Кровник сунул монеты в карман и застегнул молнию. Свечение приближалось. Кровник увидел странную рябь впереди. Словно частокол забора.

– Это не станция! – сказал он.

Этот запах. Разве его с чем-нибудь спутаешь? Запах железнодорожного моста над рекой.

Они вылетают на мост и видят встречный состав, вылетевший из тоннеля напротив, из толщи противоположного берега. Поезд, мчащийся по соседней колее. Кровник слышит душераздирающий вопль-сигнал встречного локомотива.

– Эй!!! – слышит он, – вон!!!

Ливанов тыкает пальцем куда-то вправо.

Кровник видит огромное белое здание справа по борту. Здание с зияющими дымящимися черными дырами в фасаде.

– Тормозим! – кричит Кровник. – Держись!

Он обеими руками дергает на себя самый главный стоп-кран этого электровоза.

Визг крутящихся в обратную сторону железных колес. Их всех сильно – словно магнитом неумолимо клонит вперед. Они уже не хватаются за все что ни попадя – упираются руками, плечами, спинами в полки и переборки. Останавливаются, сильно дернувшись. Кровник подхватывает чемодан и смотрит в оконце: хвост встречного состава мелькнул и исчез в окнах слева.

– Бегом! – говорит он. Они бегут по коридорчику к двери. Слышат за переборкой низкое жужжание мощного электромотора.

– Вниз ручку тяни! – он отталкивает Ливанова, сам распахивает дверь. Солнечные лучи врываются в салон локомотива. Кровник слышит знакомое шуршание и чувствует знакомое зловоние. Он выглядывает наружу: высоковато.

Ливанов в ужасе смотрит на шипящую, сморщивающуюся на глазах и источающую смрад плоть Душекрада.

– Прыгай! – командует Кровник. Пацан не раздумывая прыгает на мост, грамотно спружинив ногами и совсем чуть-чуть потеряв равновесие. Кровник собирается отодвинуть девочку, чтобы спуститься первым и подать ей руку, но она неожиданно прыгает вслед за Ливановым и – удар в подошвы, шорох гравийной отсыпки – удачно приземляется на ноги. Кровник протягивает чемоданчик бойцу и, перевалившись на живот, нащупывает ботинком ступеньку. Через несколько секунд оказывается на мосту вместе со всеми. Они бегут в сторону последнего вагона: там виднеется огороженная площадка с лестницей вниз. На ходу он сует Ливанову кейс и включает рацию, крутит ручку настройки, выискивая нужный канал.

Он слышит позывные «Альфы». Слышит, как офицер сообщает, что через минуту будет выводить из четвертого подъезда сдавшихся защитников Белого Дома. Офицер сообщает, что уговорил их сдаться без боя. Он просит поддержки, просит Команду «А» проводить всех до автобусов. Иначе их растащат по окрестным подвалам и отобьют все почки. Команда «А» обещает проводить до автобуса всех сложивших оружие. Кровник смотрит в сторону Белого Дома: четвертый подъезд, это точно с обратной стороны.

– Товарищ капитан! – Ливанов показывает на тоннель, из которого они приехали меньше минуты назад. Оттуда приближается свет и звук. Оттуда приближается поезд, идущий по расписанию. Они ускоряют шаг, жмутся ближе к перилам и уже почти достигают лестницы, когда электричка выныривает из-под земли. Они снова слышат, как скрипят железные колеса, высекающие искры из рельс. Они слышат, как – словно два пасхальных яйца пробующих друг друга на прочность – стукаются электричка в электричку. Они слышат визг и крики пассажиров. Слышат какой-то истерический голос, орущий по громкой связи.

– Быстрее! – говорит Кровник и показывает на лестницу.

Они спускаются один за другим, перебирая руками скользкие, покрытые чем-то липким ступеньки-перекладины – Ливанов, за ним Девочка и замыкающим Кровник. Автоматы стучат по ребрам. Ливанов пыхтит – в одной руке его кейс.

– Блин… – говорит он недовольно, – чемод этот на фига с собой-то тащим? С этой рукой, блин, нашего на всю голову шибанутого генерала…

– Брошу щаз, – бурчит он еле слышно. – Будете знать…

– Попробуй только! – говорит ему Кровник. – Получишь от меня в тыкву!

– На хера она нужна, – Ливанову действительно тяжело, – рука эта?

– Заткнись, – говорит Кровник, – через минуту отпущу. И топай на все четыре стороны.

Ливанов молчит.

Они один за другим достигают конца лестницы, протискиваются по узкому балкончику, спрыгивают и оказываются под мостом. Люди из проезжающего «москвича» смотрят на их автоматы.

Кровник забирает кейс у Ливанова.

– Свободен, – говорит он. – Оружие сюда – и вали.

Он чувствует, как проступает боль в спине. Как зевота сводит скулы.

Они выбрасывают автоматы в кусты. Кровник забирает у Ливанова все патроны к пистолету и сам пистолет. Распихивает обоймы по карманам, один из пистолетов сует за пояс. Резинки трусов и «треников» прижимают его к коже живота.

– Куда идти-то? – спрашивает Ливанов.

– Пошел отсюда, – качает головой Кровник. – Вот бестолочь же…