Враги по разуму - Владимир Ильин

Это было страшное зрелище. Колонны смешались и рассыпались, рассекаемые лучом. Люди метались по площади, пытаясь скрыться от безжалостного луча, но скрыться было некуда, и они один за другим падали, чтобы больше не встать, и превращались в неподвижные черные холмики. Там, где луч скашивал сразу несколько рядов, образовывались завалы из тел. Те, кого еще не успел коснуться черный луч, беззвучно разевали рты и с мольбой воздевали руки к трибуне, словно надеясь, что Гал вот-вот одумается.

Он не одумался до самого конца. Потом с трудом разжал пальцы, и Уподобитель выпал из ладони к ногам. Ноги почему-то слушались Гала с трудом, будто одеревенели. Будто он устал, хотя никак не мог уставать по причине своей бессмертности…

Гал оглянулся, чтобы посмотреть, как можно спуститься с трибуны на площадь, но ни лестницы, ни пандуса не было, и тогда он перемахнул через край трибуны…

На этот раз падение было недолгим, и глаз он не закрывал во время прыжка. Тем не менее перед ними как бы мигнул свет, и когда он оказался стоящим на ногах, никакой площади уже не оказалось. Он стоял на кладбище перед Траурной Стеной, и прямо перед ним поблескивал прямоугольник из титановой стали, на котором значилось имя его матери. Некоторое время Гал оторопело взирал на Траурную Стену, не зная, где на самом деле он сейчас находится. Очередная декорация, или «Шару» надоело с ним возиться, и он вышвырнул его из себя за много тысяч километров, как выбрасывают из дома случайно забравшегося туда бродячего кота?

На этот раз видения ничем не отличались от действительности. Гал огляделся. Никакого плотного тумана вокруг, обычно сопутствующего выходкам «Шара» с пространством. Кусты вокруг и деревья, и в небе светит жаркое солнце. Все по-настоящему. Светов притронулся к Стене и ощутил ее прохладную шершавость. Значит, я все-таки не справился с заданием, с горечью и отчаянием подумал он. Так и не добрался до мозга Чужака. Завалил все дело…

Неужели нет способа распознать, реальность это или виртуальный мир, который так искусно создается «Шаром»? Черт, даже ущипнуть себя за руку и то не имеет смысла – в любом случае боли от щипка я не почувствую…

«Подожди, – сказал он себе. – Надо набраться терпения. Не может же этот инопланетный Кощей Бессмертный так точно и долго копировать реальность – если я все еще в «Шаре», конечно». Он прошелся вдоль Стены, внимательно вчитываясь в таблички с именами и пытаясь вспомнить, что там должно быть написано. Несколько раз ему показалось, что на табличках в действительности значились совсем другие фамилии, но уверенности в том, что он прав, не было, и Гал вернулся к тому месту, где замурована урна с прахом его матери.

Сейчас все, что было с ним недавно, представлялось каким-то жутким сном. Действительно ли с ним разговаривал «Шар» или это ему почудилось? Действительно ли происходили все эпизоды, начиная с разговора с Сашкой Геккеревым и кончая расстрелом марширующих колонн? И действительно ли он побывал в «Шаре» или это ему привиделось?

Гал чувствовал себя как человек, которому во сне угрожает смертельная опасность и который не знает, что делать: то ли на всякий случай спасаться бегством, то ли уповать на то, что это все-таки сон…

Надо что-то делать, не могу же я вечно торчать здесь пень пнем. А то так и свихнуться можно – не на это ли уповал «Шар», разыгрывая весь этот спектакль?

Светов недоверчиво ощупал себя. Все на месте. Под мышкой висит тяжелый лучевик. В «патронташе» по-прежнему виднелись взрывные устройства и тонкие, как карандаши, запалы к ним. Часы, правда, стоят, компас не действует, браслет связи – тоже. Правда, это еще ни о чем не говорит: там, в «Шаре», наверняка бушевали такие мощные силовые, магнитные, электрические… какие там еще?.. поля, что ни одна электроника их бы не выдержала…

«Послушай, – сказал он сам себе. – Давай-ка, братец, не теряй голову, а постарайся мыслить логически. Имеется окружающая действительность, в отношении которой неизвестно, действительность ли это или наведенная картинка. Следовательно, надо исследовать две гипотезы, по типу «чет-нечет»… Эх, профессора бы сюда на подмогу, специалиста по гипотезам и логическим задачкам!..

Итак, гипотеза «намбер уан»: это – реальность. Тогда – что? А ничего тогда… Рано или поздно кто-нибудь заявится и увидит меня, с лучевиком, пришедшего поклониться праху матери… Или пойти отсюда куда глаза глядят, надеясь, что рано или поздно станет окончательно ясно, галлюцинация это или нет… Черт, это ведь тоже ничего не дает, – вдруг с ужасом понял он. – Где гарантия, что «Шар» не способен воссоздать реальность во всей ее полноте, с аэрами, пролетающими по небу, турбокарами, проносящимися по дороге на горизонте, и даже с беседующими со мной нормальными с виду людьми?..

Так, а если все-таки исходить из более безумной гипотезы, согласно которой я все еще нахожусь в «Шаре»? Что мы тогда имеем? Ничему не верим, все воспринимаем как ложное, в итоге… Что в итоге? Ах да, конечно… Предполагаем, что Стена, перед которой мы находимся, и есть центр разумной активности «Шара». Тогда обрабатываем ее лучом Уподобителя, потом достаем из пояса запалы, вставляем их в бомбочки мощностью по пять килотонн каждая и аккуратненько минируем эту самую Траурную Стену, как бы кощунственно это ни звучало… Инициируем заряды, и вот тогда-то и выяснится окончательно, «Шар» это или кладбище… Во-первых, этот дурак должен будет как-то отреагировать на мои действия, представляющие собой угрозу его существованию, и что-то предпринять, чтобы помешать мне уничтожить его… Интересно, есть ли у него инстинкт самосохранения, а то, может быть, он так и не врубится до самого конца, что это – его конец?.. М-да, все было так логически четко, и надо же – какие-то ответвления полезли… вопросы ненужные… бред собачий… Милитар должен быть смелым и тупым, вот мы и будем смелыми и тупыми. В крайнем случае, одним кладбищем на Земле станет меньше…» Размышляя таким образом, он делал все, что наметил по второму варианту. Тщательно поводил по Стене, стараясь не пропустить ни одного квадратного сантиметра, лучом Уподобителя. Вставил запалы во взрывные устройства, установив их на мгновенное срабатывание. Прилепил бомбы к Стене в разных местах с таким расчетом, чтобы нейтринно-вакуумная струя имела максимальный радиус поражения.

Достал из специального кармашка пульт инициатора, раздавил пластиковый колпачок и нащупал под ним черную кнопку с жирным восклицательным знаком. Взгляд его упал на фотографию матери, вмонтированную в траурный прямоугольник, и ему показалось, что он слышит ее голос: «Что ты делаешь, сынок? Опомнись!» – «Прости меня, мама, – мысленно ответил ей он. – Так надо, понимаешь? Тебе все равно уже не будет больно…» На заднем плане сознания вспыхнула хладнокровная мысль: ara, начинается?! Давай-давай, покажи, на что ты еще способен перед смертью!..