Железо и кровь. Франко-германская война - Андрей Владимирович Бодров

из лучших штабных офицеров. Как и следовало ожидать, это привело к трениям между командиром группировки и начальником штаба. Отношения между великим герцогом и Фридрихом Карлом также были, цитируя Вальдерзее, «очень плохими»[885], что не лучшим образом сказывалось на их взаимодействии. Помимо этого, Фридрих Карл не любил баварцев и относился к ним как к солдатам второго сорта[886]. Все это не способствовало гармонии в германском руководстве.

24 ноября передовые части 2-й армии вступили в соприкосновение с войсками Ореля. От дальнейших активных действий Фридрих Карл воздержался, уступая своему противнику честь атаковать. Как уже не раз говорилось выше, будучи предоставлен сам себе, принц отличался осторожностью и некоторой медлительностью. Мольтке предпочел бы видеть более активные действия со стороны 2-й армии, но Фридрих Карл смог настоять на своем. 26 ноября он отправил письмо королю с обоснованием своей позиции. «Ежедневно от так называемого «принца-фельдмаршала» приходят доклады с перечислением новых и новых причин, по которым он не может атаковать, — ядовито отметил в дневнике прусский кронпринц. — Генерал граф Мольтке уже вне себя»[887]. Впрочем, нужно отметить, что в Версале серьезно недооценивали численность Луарской армии. За более активные действия выступал и Штош, однако его попытка убедить в своей правоте командование 2-й армии не увенчалась успехом[888]. Взаимодействие между великим герцогом Мекленбургским и Фридрихом Карлом по-прежнему оставляло желать много лучшего.

Оппонент «красного принца» был менее удачлив. Орель полагал, что прибытие 2-й армии автоматически ставит крест на всех планах наступления на Париж. Однако Гамбетта и Фрейсине настаивали на активных действиях: «Мы не можем остаться в Орлеане навечно»[889]. Они уже отправили в Париж весть о победе при Кульмьере и не могли бросить столицу в беде. В данном случае, как и в случае с Базеном и Мак-Магоном, наличие связи между осажденным городом и собиравшейся его деблокировать армией принесло больше вреда, чем пользы.

Во второй половине ноября под командованием Ореля удалось собрать шесть армейских корпусов. Общая численность

имевшихся на Луаре французских сил составляла около 200 тысяч человек; однако это не отражало их боевой ценности. Боеспособность значительной части этих войск была весьма сомнительной. Только 15-й и 16-й корпуса были сносно укомплектованы и оснащены. В остальных четырех не хватало ни обученных солдат, ни офицеров, ни артиллерии, не было даже тыловых подразделений, которые могли бы осуществлять их снабжение. Однако Луарская армия все равно должна была идти в бой. Вопрос заключался в том, как именно ее применить. Практически все были согласны с тем, что базой для дальнейших операций должен быть Орлеан; лишь командир 16-го корпуса генерал Шанзи настаивал на выборе Шартра[890].

КАРТА 13. Операции сторон в районе Орлеана во второй половине ноября 1870 года.

Источник: Мольтке. История германо-французской войны 1870–1871 гг. Схемы. М., 1937.

После долгих споров Фрейсине 22 ноября отдал прямой приказ о переходе в наступление. Все возражения Ореля он отмел в сторону, заявив, что Париж взывает о помощи, а никакого альтернативного плана спасения столицы представлено не было. 24 ноября Луарская армия начала движение на север. «Это последняя большая армия, которая есть у Франции, — писал Штош, — это последний большой бросок костей»[891]. Французы наступали широким фронтом протяженностью около 100 км; в центре находились 15-й и 16-й корпуса, которые считались наиболее боеспособными; на правом фланге — 18-й и 20-й корпуса. Левый фланг образовывал 17-й корпус и находившиеся в районе Ле Мана части 21-го корпуса, степень боеготовности которых была весьма низкой[892]. «Это безответственно, бросать такую армию в бой, — писал майор Кречман. — Люди вообще не знают, что значит быть солдатами. В Монбарре сегодня один егерь взял в плен капитана, лейтенанта и 30 мобильных гвардейцев с оружием в руках. Их артиллерия палит в воздух, она не может никуда попасть. Кавалерии нет. Оснащение плохое по любым стандартам. Несмотря на всю храбрость — ее у французов не отнимешь, — эта армия не может оказать сопротивления»[893].

Однако французскую армию нельзя было недооценивать, особенно учитывая весьма невыгодное для немцев соотношение сил. В трех корпусах 2-й армии осталось к концу ноября около 40 тысяч активных штыков[894]. Кроме того, в штабе «красного принца» терялись в догадках относительно планов противника. Враждебность местного населения и обилие франтирёров перед немецким фронтом делали почти невозможной кавалерийскую разведку. Фридрих Карл предполагал, что французы попытаются обойти его с востока, по долине реки Луан. Это выглядело вполне логичным в свете уже наметившегося плана гарнизона Парижа прорываться в юго-восточном направлении. Однако других возможностей тоже нельзя было исключать, поэтому «красный принц» растянул свои силы, образовав тонкий заслон, который решительный и энергичный противник вполне мог прорвать. Словно этого было мало, Фридрих Карл решил незамедлительно вернуть в состав 2-й армии 6-ю кавалерийскую дивизию, находившуюся в составе армейской группы, и заменить ее другими подразделениями. В итоге кавалерия была занята «рокировкой» именно в те дни, когда ее деятельность в качестве «глаз и ушей» армии была нужнее всего.

К счастью для немцев, у французов были серьезные проблемы с координацией действий. Делегация активно вмешивалась в руководство действиями Луарской армии, отдавая приказы отдельным корпусам. Это приводило к множеству недоразумений; в частности, Орель долгое время не знал, находятся ли 18-й и 20-й корпуса под его руководством, или ими командуют напрямую из Тура.

28 ноября правое крыло Луарской армии атаковало Х корпус в районе Бон-ла-Роланд. 18-й и 20-й корпуса были только что сформированы и в значительной степени состояли из подразделений мобильной гвардии. Последних немцы по характерной детали их униформы называли «сероштанниками» (в отличие от «красноштанников» — линейной пехоты). К слову, заметный на большом расстоянии цвет штанов позволял немцам определять, какого рода подразделения им противостоят и насколько опасен этот противник.

При Бон-ла-Роланд на стороне французов было более чем пятикратное численное превосходство; Войтс-Рец сумел бросить в бой лишь три бригады. Тем не менее, на протяжении нескольких часов чаша весов колебалась из стороны в сторону. К вечеру силы немцев были почти полностью истощены, сам городок Бон-ла-Роланд окружен практически со всех сторон.

В том, что позиции все-таки удалось удержать, огромную роль сыграла инициатива младших офицеров. Именно они стали героями этого дня. Характерным примером стали действия капитана Фейге из 57-го полка, который, имея неоднократный приказ вышестоящего начальства двигаться со своими солдатами в назначенный район