Пираты Драконьих гор (дилогия) - Олег Еремин

— Понятно. Боцман тоже так считает, а вот механик хотел бы пополнить запасы угля поскорее. Мы его почти потратили. С другой стороны ветер попутный, и можно вообще заглушить машину и пойти на парусах. Только тогда нам плыть дня на три дольше. А сезон штормов все ближе… Но я, наверное, рискну и прислушаюсь к мнению боцмана и твоему.

Фабория серьезно кивнула. А капитан перевел свое решение на понятный для подчиненных общевосточный.

«Нет, надо как можно скорее выучить язык!» — подумала девушка.

И вот они в Сардацукаше.

Фабории было любопытно посмотреть на новый город. Когда они заходили в Карудашон, у нее не было времени ни на что, кроме как следить за погрузкой припасов и перестановкой в трюме. Торговать они там не стали, и буквально через два дня отплыли дальше, приберегая товар для более подходящего случая.

И вот такой случай выдался.

Город Фабории не особенно понравился. Он пыльной серой полосой протянулся вдоль побережья. Дома были в основном одноэтажные. Саманные или каменные. Улочки не мощеные. Девушка подумала, что хорошо, что здесь редко бывают дожди. Иначе все были бы по уши в грязи. Вообще, у нее сложилось ощущение бедности и захолустья. Поэтому интерес ее быстро угас, и внимание переключилось всецело на торговлю.

Помимо Дуноола вместе с Фаборией к торговцам отправился и капитан. И это хорошо, потому как от помощника карго толку никакого. Фабория давно уже составила о нем мнение, и оно было очень не лестным. Парень, а ему было, наверное, сезонов двадцать пять, мягко говоря, не блистал умом. Считал плохо, читал по слогам, обязанности карго знал отвратительно. Единственная польза от него состояла в том, что он, хоть и крайне слабо, но владел арлидарским.

Девушка решила, что как только она освоится с языком, попросит заменить Дуноола на Данго. Но пока ее друг вынужден был служить юнгой. Его гоняли по всему кораблю, давали самую простую и черновую работу. Из-за этого они виделись очень редко и урывками. Увы, но ни о какой романтике в таких условиях не могло быть и речи.

А вот у нового карго дела обстояли превосходно. Ей выделили маленькую коморку, в которой раньше обитал старый карго Криинон. Из вещей, принадлежавших ему, остались лишь несколько книг на общевосточном, да пара тетрадей, уже переведенных Фаборией и Дуноолом на арлидарский. А еще была прочная дверь с крепким засовом, который девушка предусмотрительно запирала. Впрочем, это было излишней предосторожностью. Команда, на удивление, была дружная и не злая. К Фабории относились не столько как к девушке, а скорей как к общей дочке, или, вернее, племяннице. Нет, она слышала иногда замечания, которыми обменивались матросы, и чувствовала оценивающие взгляды, но не более того. К тому же очень скоро выяснилось, что эта высокая светловолосая девушка «та еще штучка». Даже скудного запаса общевосточных слов ей хватало, чтобы очень остро язвить.

Так что за две декады совместного плавания у моряков к новому карго сложилось весьма уважительное и доброе отношение.

Только капитан смотрел на нее все еще с сомнением. Наверняка и в этот раз он пошел с ней не столько, чтобы помочь в общении с местными торговцами, сколько, чтобы посмотреть на ее действия.

И не пожалел об этом. Тот спектакль, который она разыграла, стоил потраченного времени!

Ка-ак она торговалась! Жестко, въедливо, придираясь к малейшему недостатку в товарах, отвешивая колкости и ехидные замечания.

В результате она сбила цены так, как это не удавалось и старому Криинону со всем его опытом.

Когда вышли из дома торговцев, капитан остановил Фаборию, направившуюся в сторону порта. Снял с пояса увесистый мешочек с монетами и, отсчитав серебром и золотом десять «глобусов» протянул их девушке:

— Это аванс, — пояснил он. — Я вычту из твоей доли. Думаю, тебе эти деньги нужны сейчас, а не потом.

Он выразительно оглядел девушку. Одежда, которую ей дала жена рыбака, была старенькая и коротковатая для высокой Фабории.

Девушка поклонилась на фанатский манер, приняла деньги спокойно, как что-то само собой подразумевающееся.

— Я тогда еще похожу по рынку, присмотрю себе чего-нибудь.

— Да. Дуноол оставайся с ней. Поможешь с покупками.

Парень хмуро поморщился. Ему явно не особенно хотелось шляться по рядам с женской одеждой.

Впрочем, он зря опасался. Фабория не стала особенно привередничать. Она равнодушно прошла мимо ярких шелковых одеяний и центромирских платьев и довольно быстро накупила себе и Данго простых, но крепких и носких вещей. Причем выбирала самые дешевые. Девушка уложилась в полтора золотых.

— Дуноол, а карго может сам торговать?

Парень непонимающе на нее посмотрел.

— Купить товары на свои деньги, — пояснила Фабория, — а потом продать их отдельно от корабельных?

— А, понял, — закивал ее помощник. — Может. Криинон так делал. Но трюм занимать нельзя. Только в своей каюте.

— Замечательно! — обрадовалась Фабория. — Тогда пошли к тем торговцам, у которых мы зеркала покупали.

Они вернулись, и Фабория на все оставшиеся деньги купила удивительно красивую стеклянную посуду.

— Зачем тебе столько? — озадачился Дуноол.

— В Светиле продам, — объяснила девушка. — Там на нее большой спрос и хорошие деньги дают.

Нагрузившись позвякивающими сумками, они направились в порт.

Когда прошли половину дороги, Фабория внезапно остановилась и резко обернулась.

— Что такое? — встревожился Дуноол.

— Наверное, показалось, — медленно ответила девушка. — Здесь как с грабителями?

— Хорошо. Их нет. Взишцайр требует свободу. Можно грабить, но нельзя грабить других. Это в Центре Мира будет опасно. И на Краю Света.

— Значит, мне показалось, — успокоилась Фабория. — Пошли дальше.

Следующие три дня Фабория была занята на погрузке судна. Надо было принять товар и разместить его в трюме так, чтобы и балансировку судна сохранить, и в следующих портах было удобно выгружать именно то, что они собиралась в них продать.

Корабль основательно осел, но благодаря ее стараниям в трюме осталось еще свободное место. И деньги свободные тоже сохранились. Поэтому Фабория предложила капитану еще кое-чего прикупить дополнительно.

Они вышли в город в том же составе.

Еще в порту Фабория приметила знакомого пустынника. Именно он шел за ними от торговцев стеклом. И сейчас он пять увязался следом.

Фабория незаметно дернула капитана за рукав и тихо прошептала:

— Капитан Лидаар, за нами следят.

Тот, молодец, не стал озираться и только одними губами спросил:

— Кто?

— Пустынник, — съязвила Фабория. — Смуглый такой, знаете ли.

Капитан усмехнулся. Но тут же посерьезнел:

— Ты часто не оглядывайся.

— Разумеется.

Они продолжили путь.

После двух часов торга Фабория приобрела партию шелковой ткани — один из основных экспортных товаров Карапатрасии.

А на обратном пути они вновь заметили слежку.

И капитан решил форсировать события. Он круто развернулся и в сопровождении Фабории и Дуноола направился к замеревшему преследователю.

Это оказался средних лет пустынник, с невыразительным, ничем не выделяющимся из толпы земляков лицом.

Он не стал убегать, дождался, когда моряки подойдут, и заговорил первым. Фабория, естественно, ничего из их разговора не поняла, но заметила, что капитан весьма удивлен. Наконец он сказал что-то утвердительное и повернулся к Фабории и Дуноолу, пояснил на арлидарском:

— Нас хочет видеть Хранитель руин. Это очень уважаемый человек в Сардацукаше. Пойдем его навестим.

— А это не опасно? — осведомилась девушка. — Может, кого из команды позвать.

— Нет. Он служит третьему лику Взишцайра. Просто не способен ограничить нашу свободу. Так что не нападет, и не захватит.

Фабория кивнула, хотя и не совсем поняла насчет третьего лика. Она совершенно не разбиралась в религии карапатрасцев, знала только, что поклоняются они трехликому богу, который не совсем бог. Но в чем его особенности, было ей неведомо. Она лишь поняла, что карапатрасцы помешаны на личной свободе.

Руины оказались не совсем руинами. На западной окраине Сардацукаша, отделенный от остального города полукругом пустого пространства, стоял маленький поселок. Десятка два домов двумя рядами расположились по обе стороны дороги, ведущей к Карапатарнашу.

Издалека строения почти не отличались от городских. А вот вблизи…

Дома были такие же приземистые, прямоугольные, с немного скошенными плоскими крышами. Вот только сложены они были из огромных серых камней неправильной формы, так плотно подогнанных один к другому, что щели разглядеть можно было только вплотную. Камни были зализаны долгой, очень долгой, обработкой ветрами и песком.