Феникс, восстающий из пепла - Анастасия Киселева

Тем же вечером Юнона потребовала объяснений у Верены. Драконна долго не могла понять, чего девочка хочет от нее. Помог все тот же вездесущий Тагит. Он объяснил, что уроженцы здешних мест испокон веков имели своеобразную внешность. Возможно, виновата эльфийская кровь — считается, что будущие горцы пришли с Лазурного. И вообще черноволосые и сероглазые, как Арнора, среди горянок редкость.

Желающих рассказать об Арноре было порядком, но запомнилась Юноне стихи, полупропетые — полупродекламированные глубоким звучным голосом Тайрета.

Давно разрушилось селенье,И говор здесь людской утих.Лишь только камень светло-серыйХранит тропинки гор седых.Давно прошли те времена —На камне руны почти стерты,Но шепчет древняя молва —Скала та кровью омыта!Да, право древнее преданье:Здесь принят был последний бой,Но деву раньше схоронили —Как был покинут дом родной.Не знал ее отец угрюмый,В каких краях пропала дочь,Она исчезла в тьме безлунной,Где ей никто не мог помочь.И мало кто смог сопоставитьПропажу девочки чужойИ голос гор — протяжный, долгий,Тоскливо-звонкий волчий вой.Но не погибла. Устояла,Себя и гнев преодолев.С небытия сквозь боль воссталаЕдинственной из королев!Арнора стала снежно-белой:Нелегкий путь сужден судьбой…Не воин, а младая деваВела чудовищ в смертный бой!Давно забыто Вражье имя,Курганы поросли травой.О том, как пала ГероиняНе слышно уж в молве земной.Она погибла за свободу,Свою победу одержав.Ее вернут ее народу,Когда Зло одолеет прах.

Захваченная древней легендой, на следующее же утро Юнона уломала драконну полюбоваться, издалека правда, на печально известный Араинский пик — самую высокую точку Нарванны и самую опасную гору Арандорского хребта.

Старейший не появлялся, и на вопросы девочки Верена неопределенно пожимала плечами. Вроде бы он не покидал своей пещеры. Как он собирался искать мага, да и вообще, собирался ли исполнять обещание — было непонятно.

Снова день складывался с днем. Ажиотаж в Крыле по поводу гостьи поутих, Верена вернулась к своим обязанностям и стала проводить с девочкой куда меньше времени. Предоставленная днем самой себе, Юнона чувствовала, как возвращается депрессия, усыпленная еще в Светозарном лесу. Здесь, среди могучих гигантских созданий, она, как никогда, чувствовала свою слабость и никчемность.

Обжигающие объятия озера отгоняли дурные мысли, но лишь какое-то время. Пока девочка не обнаружила, что загар на ее кожу не ложится. Отдельные прядки, выгоревшие еще дома, осветляли копну волос, но нарваннское солнце словно игнорировало Юнону. Все эти мелочи, складываясь вместе, то заставляли сердце загораться надеждой, то снова тонуть в отчаянии.

Юни разбила водную гладь и наполовину выползла на выступающий из воды камень. Обгореть она теперь не боялась и с удовольствием болталась наполовину под жаркими лучами, наполовину в прохладной воде. Особой живности в кристально чистом озере не водилось. Даже редким рыбкам не по нраву было соседство с огромными ящерами, и шустрые стайки чуть что скрывались в глубине.

Глаза расслабленно закрывались, когда на разгоряченную спину неожиданно обрушились тяжелые холодные капли. Юни взвизгнула и, скатившись с камня, с головой ушла под воду. Вынырнула, проморгалась, отплевалась и столкнулась взглядом с довольными янтарными глазищами.

— Старейший! Тебе же, черт знает, сколько лет, а ты безобразничаешь, как малолетка!

— Прости, не удержался, — голос исполина лучился самодовольством.

Он опустил под воду крылья и сильнее выставил шею. Поместиться-то в природном бассейне он поместился, но явно как-то впритык. Юнона подплыла к облюбованному камню и выбралась на него полностью. Хорошо все-таки, что она не поддалась на уговоры Верены и всегда купалась в короткой, но плотной майке и обрезанных ножом шортиках.

— Ого! — За прошедшие дни чешуя Старейшего поблекла, а в мудрых глазах поселилась усталость.

— Да, не красавец, знаю. Что поделать: бродить по Нарванне мыслью совсем не то же самое, что облететь ее на крыльях. Неприметно, но куда утомительнее. А я за каких-то десять лет подрастерял сноровку.

— Ты нашел того, о ком говорил?

— Конечно, — лукаво подмигнул ящер. — Разве были сомнения? Если кратко, я сообщил ему о тебе, мы договорились, что он встретит тебя возле Старграда в три часа пополуночи третьего дня месяца.

— Э-э, можно перевести для не столь мудрых?

— Перевожу: через четыре дня ты сядешь на спину Верене с тем расчетом, чтобы ночью, но до полуночи приземлиться возле столицы. У тебя будет с запасом времени, чтобы добраться до условленного места.

— А сколько дней лететь до столицы?

— Нисколько. Ради такого дела я открою вам воздушный коридор. Доберетесь за несколько часов.

— Что такое воздушный коридор?

— Целенаправленное сжатие пространства. Одна из наших врожденных особенностей заключается в том, что, когда дракон летит на большой высоте, он как бы прорезает пространство. К примеру, вы с Вереной добрались до Крыла за пару дней. А если с места вашей встречи двигаться пешком, путь займет несколько недель.

— Ничего себе расстояньице! — Присвистнула девочка. — То есть, за какую-то неделю среднестатистический дракон может пролететь всю Нарванну насквозь?

— Всю не пролетит, такой полет отнимает очень много сил и используется в экстренных случаях. В жилах Верены течет моя кровь, иначе она бы просто не успела забраться так далеко от Арандора. Но теоретически такое возможно.

— Старейший, а почему драконы избегают людей? Из рассказов старших я поняла, что так было не всегда, — осторожно спросила Юни.

Черный гигант молчал так долго, что девочка успела пожалеть о своем любопытстве. Глаза ящера гневно сузились, в груди бродило глухое клокотание. Однако он все же произнес.

— Мы и раньше держались особняком. В людских поселениях мы были редкими гостями. Наиболее близкие отношения мой народ поддерживал с эльфами и магами. Однако… Тринадцать лет для нас как один миг, и я помню все, словно это произошло вчера. Я был вынужден заключить соглашение, по которому мой народ не имеет права вмешиваться в жизнь остальной Нарванны. Мы заперты здесь, и в этом многие винят меня. Они правы, большая часть вины за произошедшее лежит на мне, но при нынешних условиях договор не может быть нарушен. Верена очень рисковала в тот день, когда покинула Арандор. И я прошу тебя, Юни, понять. Моя дочь обязательно пообещает тебе помощь. Но предоставить ее не сможет. Я не смогу этого допустить. Прости меня.