Гвиневера: Королева Летних Звезд - Персия Вулли

Я кивнула и подумала, что оба они должны были смягчиться и уладить старые ссоры. Если это будет так, то, возможно, найдется какой-нибудь способ помирить ее с Артуром. Помня об этом, я попросила Гавейна передать ей мои лучшие пожелания и сказать, что я надеюсь когда-нибудь встретиться с ней. Гавейн обещал передать. Все это было сказано как бы мимоходом, но я надеялась, что может принести какую-нибудь пользу.

Не прошло и недели, как Эттарда объявила, что уезжает в свои владения в Корнуолле, которые оставила ей Игрейна. Теперь с Пеллеасом у нее не могло быть никакого будущего, а история с Гавейном обсуждалась всеми при дворе, и я не винила ее за желание уехать. Я пожелала ей всего самого доброго и дала паланкин, которым пользовалась Игрейна, потому что в нем она чувствовала себя удобнее, чем я.

Я попросила мать-королеву покровительствовать ей, но сделала это про себя, потому что была уверена, что даже на небесах Игрейна проявит больше терпения, чем я.

Кроме того, приближающийся приезд Тристана и Изольды не оставлял мне времени беспокоиться за Эттарду.

Отряд из Корнуолла прибыл в Оксфорд через неделю, и Изольда немедленно удалилась в комнаты, которые я ей отвела. Я спросила ее, желают ли они с Бранвеной обедать с нами, но она ответила, что подготовиться к встрече с людьми не раньше следующего утра, поэтому я пошла в зал одна.

– Ты выбрал очень удачное время, – говорила Тристану Августа, – мы не ждали вас так скоро, иначе бы Гвен уже собирала вещи.

– Я? Для чего? – спросила я, захваченная врасплох.

– Как для чего? Для того чтобы сопровождать Изольду. – Мой муж, казалось, удивился, что я не предусмотрела такого поворота событий. – Ты же знаешь – ей нужна компаньонка.

Мне хотелось рассмеяться, потому что мысль о том, что надо охранять добродетель Изольды, казалась совершенно нелепой, но Артур строго смотрел на меня, поэтому я подавила смех и взглянула на Ланселота. Наши глаза на миг встретились, и я внезапно поняла, что он так же, как и я, не предполагал такого решения вопроса.

– Но я не хочу ехать в Сад Радостей, – сопротивлялась я, когда мы готовились спать. – Я думала, что мы поедем вместе в Кадбери.

– Я тоже так думал, – вздохнул Артур, – но до тех пор, пока я не увижу, как на это ответит Марк, мы должны оставаться предельно осторожными. Мне бы не хотелось воевать с этим человеком – это может легко втянуть в войну Ирландию. Ты поедешь с Изольдой, пусть это выглядит веселым летним отдыхом двух королев.

Я содрогнулась, понимая, что не могу сказать Артуру, что боюсь на многие недели оказаться наедине с Лансом. Одно дело, когда радуешься его обществу в компании других людей Артура, но совсем другое – встретиться лицом к лицу с… с чем? Я поняла, что не могу даже завершить мысль.

– Потребуются недели, чтобы подготовить двор к отъезду, – не сдавалась я.

– Значит, возьми небольшую свиту, – последовал ответ, – я уверен, что на самом деле неважно, сколько вас там будет, нам надо только убедить Марка, что соблюдаются правила приличий, которых требует его христианская вера.

Артур встал рядом со мной и, обняв меня, притянул к себе.

– Меня тоже не радует разлука с тобой на целое лето, – сказал он. – Но интересы Британии превыше всего, а сейчас это означает, что Марку нужно дать время успокоиться, прежде чем он решит, что ему делать со сбежавшей женой.

Я смотрела на него и чувствовала любовь, ненависть, хотела крикнуть: «Можешь ты думать о чем-нибудь другом, кроме Британии!» – и это так волновало мою душу, что из моих глаз полились неожиданные слезы.

– Ну, хватит, разве моей любимой кельтской королеве нужно плакать о такой мелочи, как недолгая, всего на три месяца, разлука? – поддразнил Артур, заключая меня в свои медвежьи объятия.

Я обхватила его руками, прижалась к нему, и все мои слова сомнения и неуверенности утонули в молчании, в котором были и любовь, и надежда, и печаль.

Когда-нибудь, Артур, говорила я себе, когда-нибудь эти чувства выплеснутся наружу, и тогда ты услышишь такой крик, который ты не сможешь забыть.

ГЛАВА 29

САД РАДОСТЕЙ

Итак, мы выехали в Уоркворт. Ланс и я, Тристан и Изольда, Паломид и Грифлет, который уговорил поехать и Фриду, и большинство фрейлин двора, потому что в последнюю минуту Артур растерянно посмотрел на меня и сказал:

– Что я только буду делать с ними, когда ты уедешь?

После многих миль езды по Чевиотским нагорьям с их высокими, продуваемыми ветрами пустошами, заросшими фиолетовым болотным мхом, долина реки Кокет показалась очаровательным местом. Спускаясь вниз в ее буйную свежую зелень, я поняла, почему Ланс любил ее. Она казалась заколдованным королевством.

Когда мы спешились у каменистого пруда, давая отдохнуть лошадям, я заметила стремительного зимородка, похожего на всплеск голубой молнии.

В первый раз за многие годы я ощутила особое очарование окружающей меня природы – серого лишайника на корявой коре дуба, мха, густого и яркого, покрывавшего сырые скалы, журчание воды, перекатывающейся с уступа на уступ. Запах леса и прохлада влажных папоротников дарили мир и покой, о которых я, сама того не осознавая, не помнила до того момента, пока снова не ощутила их.

Моя жизнь при дворе превратилась в головокружительный водоворот, в котором требовалось принимать решения и быть дипломатом. Меня поразило, что, пока все это время я металась по мощеным дворам и комнатам в каменных башнях, выполняя свои обязанности земля продолжала молчаливо изливать свою силу, видимую тому, кто потрудился бы поискать ее. Я упивалась ее красотой, как томимый жаждой путник, который неожиданно натыкается на потаенный родник, и утоляла свою жажду, изумляясь и вознося благодарность богам.

Вздохнув, я пообещала себе, что этим летом, в этом Саду Радостей я не позволю, чтобы дела королевства лишали меня возможности ощущать себя частицей окружающего мира.

Новый дом Ланса был удобным и уютным. Примостившийся на холме в излучине реки, он более походил на сельскую усадьбу, чем на военную крепость, и хотя его окружали ров и насыпь, крепостных стен вокруг него не было. Смотритель и его жена оказались приветливыми и дружелюбными людьми, и когда на следующее утро я проснулась, меня встретил запах бекона, шипящего на деревенском очаге. Это так напоминало детство, что я чуть не заплакала от удовольствия.

Мы вели идиллическую жизнь, работая и развлекаясь, как одна большая семья. Я радовалась, что не нужно соблюдать придворный этикет. Даже Изольда почувствовала это, постепенно забывая о своей сдержанности и участвуя во всех наших делах. Это помогало мне ближе познакомиться с девушкой.