Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чужие документы/День 10/Томск. 31 декабря/Гильотина/ Файл 90003
Вика стояла возле тренажера и рулеткой отмеряла расстояние от шеи Армана до штанги. Заложник без чувств лежал на спине под снарядом. Руки были привязаны к массивным балкам, которые располагались по бокам.
Штанга, нависающая над мучеником, была похожа на нож гильотины, которая готова была по сигналу палача сорваться вниз и перерубить голову. Ушки, которые должны были удерживать штангу на опорах, были согнуты. Гриф держала веревка, которая хитрым устройством была присоединена к будильнику. Тикал он громко и мог бы разбудить дом. Но в фитнес-центре не было ни души.
— Что ты делаешь? — голос Джонни был как всегда отстранен, хотя и в нем можно было расслышать ужас. Дикий, рептильный, смертельный. Он был привязан точно также и находился в таком положении уже 12 часов.
Как только Джонни согласился на встречу с психологом офлайн, Вика заликовала, план наконец-то можно завершать.
— Мы с тобой были последние в черной папке неудачников. Ты и я. И вот этот изменник не желавший разводиться, — она кивнула на Армана. — Но теперь все. Помнишь, как ты сказал мне, еще в Павлодаре? Только смерть разлучит нас. Ну, вот я и подумала. Да. Разлучит. А что делать?
— Ты их всех убила, чтобы отомстить мне? Ты с ума сошла?
— Точно. Но эта, знаешь ли, общая тенденция общества. Психологи, которые не могут помочь, жены и мужья, которые изменяют. Подростки, которые с помощью тик-тока находят себе секс в 12 лет, никаких обязательств, у людей кругом голова идет и нет точки опоры, нет поручня, за который можно удержаться в этой жизни. Семья — основа прошлого общества, теперь это не ячейка, а фикция, мама и папа уже ценность мирового масштаба. Одиночки, мы все должны быть одиночками. А мне так хотелось быть с кем-то. Устои и традиции общества больше не существуют. Грани размыты. И наша задача…
— Их прочертить заново. Боже, ты все не так поняла. Это просто общая теория.
— Джонни, ты умный человек. Но на диване мир не изменишь. Даже на кафедре психфака.
— Убивать людей мерзко.
— Плохих — ничуть.
Электронный будильник, который стоял на зажиме, удерживающем веревку, зазвенел. 5 утра. Штангу больше не удерживала никакая сила, и она медленно соскользнула с держателей. 100 килограммов полетели на спящую голову Армана.
Исходники/День 10/ Томск. 31 декабря/Пробуждение/ Файл 90004
Тревожный крутящий сон. Кузнецова проспала всего полтора часа. Больше не могла и не хотела. Она поцеловала Сибирского в щеку и помогла ему принять горизонтальное положение. На маленьком кухонном диванчике он не помещался, поэтому под ноги она поставила табурет. Погладила его по голове и пошла в ванную. Приняв контрастный душ, майорша уселась за работу. Делу время, эмоциям час. Ноутбук Джонни стоял на месте. Пароль она знала в теории, потому что инстинктивно запоминала движение пальцев по клавишам, но никогда не пользовалась. Она переключила раскладку и набрала русскими буквами «геродот1990», не вышло. Забыла регистр для первой буквы, со второй попытки комп характерным сигналом оповестил, что готов начать работу. Джонни доверял жене и не стирал куки. История поисковых страниц выдала кучу рабочего бизнес-материала, порно и статьи по поводу убийств. Кузнецова лишь на секунду замялась, но отбросила к черту принципы и полезла в мессенджеры. Почта — пусто. Соцсети тоже. Сдаваться майорша не собиралась.
Сибирскому тоже не спалось. Он умылся в кухонной раковине. Тщательно протер красные глаза и пошел искать майоршу. Он подошел сзади и положил ладонь на плечо. Она щекой прижалась и поймала себя на мысли, что точно также прижималась к руке мужа. Испугалась своих чувств к журналисту. Она никогда не забудет вынужденный спасительный секс. Но теперь важно было спасти мужа. Измены, секс, страх, все не имело значения перед чудовищностью смерти. Кузнецова всегда это видела в глазах потерпевших, как называет их протокол. Всегда видела, что убийца лишал жизни не только жертву, он опустошал души многих его родственников, калечил детей, родителей. Порой ей казалось, что предусмотренные сроки заключения слишком малы, чудовищно не сопоставимы с той болью, которую приносит внезапная смерть.
— Я много сегодня поняла. Нам с мужем надо было поговорить, — она опять на секунду перестала быть суровой майоршей. — Он все мне — останься, останься. Будто хотел что-то сказать. А я как газель, покусанная пчелами, бежала, бежала. Я могла бы его спасти, он был у меня вот здесь, на диване рядом.
— Ты не виновата.
— А кто виноват?
— Вика. Чокнутая Вика.
— Хм, — Кузнецова углубилась в компьютер, будто стараясь спрятать свои эмоции и мысли, сосредоточившись на том, что она умела лучше всего. Работать. Вджобовать. Фигачить и рыть пока не наступит прозрение, и преступник не будет обезврежен, пойман, распят или хотя бы взят под контроль. Сейчас ничего не было. Даже в работе земля уходила из-под ног.
Мои документы/День 9/ Томск. 30 декабря/Обещать не значит…/ Файл 90005
После неудачной поимки Вики, перед тем как ехать к Кузнецовой, Сибирский забежал к Геле. Его долго не отпускали, радовались и целовали. Сибирский крепко обнял Ольгу и строго сказал, чтобы никто не заходил в их квартиру. Никто, даже разносчик пиццы или суши.
— Убийца охотится за мной, — Денис говорил серьезно. Серов, стоящий рядом в форме, кивал. Придавал словам увесистости.
— Дениска, не морочь голову, — Геля не верила.
— Это не основная версия следствия, но следует отнестись к этому со всей серьезностью, — Серов подыграл, как и просил Сибирский. — Возможно, убийца будет искать его здесь, у вас. Побудьте дома и проявите бдительность. У подъезда будут дежурить мои люди. Он, Сибирский, вам позвонит, когда мы возьмем преступника. Это всего лишь перестраховка. Дениса мы
