Война на пороге (гильбертова пустыня) - Сергей Переслегин

"Бурный", ожидающий активного преследования со стороны превосходящих сил неприятеля, отошел в точку пересечения 150-го меридиана и 50-й параллели, где он, теоретически, мог рассчитывать на помощь со стороны 2-й дивизии подводных лодок (в действительности еще не вышедших из Петропавловска). Около 12 утра крейсер получает приказ следовать в Японское море через Сангарский пролив (в штабе ТОФ ждали атаки Владивостока, что же касается маршрута, то там высоко оценили опыт катера "Разлив", да, собственно, более подходящего пути и не было). Во исполнение приказа "Бурный " повернул на юг и, двигаясь по пологой дуге, устремился к проливу Фриза.

Успешные действия в заливе Терпения (Поронайск в 12.30 объявил об уничтожении японского крейсера и даже передал в мировую "сеть" кадры его гибели) подняли настроение командира и всего экипажа. Теперь "Бурный " вошел во вкус войны, поэтому маршрут его был проложен мимо Итурупа, где все еще продолжались бои и откуда поступали противоречивые сведения.

Японцы, как уже говорилось, считали овладение островами Южно-Курильской гряды одной из важнейших своих задач, и превращение Итурупа во второй Гуадалканал в их планы никак не входило. Между тем, быстрой операции не получалось: на Итурупе шли тяжелые позиционные бои, не прекращающиеся ни днем, ни ночью. Особенно мешала японцам тяжелая строительная техника, которую русские использовали вместо танков. В нормальной ситуации ее бы сожгли в течение нескольких минут и без всяких проблем, но после гибели "Асагири" войска на Итурупе лишились тяжелого вооружения и должны были довольствоваться стрелковым оружием. Кунаширская группа, хотя и захватила ключевые точки острова сравнительно быстро, все еще сталкивалась с сопротивлением и всерьез помочь не могла, да и процедуру обратной загрузки десанта на суда с последующей новой их выгрузкой (причалы Южно-Курильска были разрушены, а за Курильск продолжались бои) организовать было сложно да и некому.

В этой ситуации японское руководство приняло решение использовать оставшиеся эсминцы ("Амагири" и "Юмагири") для непосредственной поддержки пехоты на Итурупе, что не было предусмотрено первоначальным планированием.

Утром, сразу после восхода солнца, японские корабли приступили к обстрелу русских позиций, а "Бурный" вошел в пролив Фриза.

Взаимодействие организовано не было: японские корабли искали цели на глаз, а на "Бурном " вообще не знали обстановки. В конце концов, командир крейсера связался с Берковским по мобильному телефону (это покажется невероятным, но "coma" на Итурупе работала, причем роуминг, например с Владивостоком, осуществлялся через Японию) и, разобрав сквозь мат наличие морских целей к юго-западу от Курильска, выпустил ракеты по уже входящей в привычку схеме "вбрасывания", когда ракеты доставляются "куда-то туда, где не то видели противника, не то слышали его" и начинают самостоятельный поиск целей.

Ce+tuZ Те+имлл*н. Елшл Пе+имлм**

На эсминцах понимали всю опасность выдвинутого положения кораблей, самостоятельно оперирующих в неприятельских водах. Ракеты были обнаружены почти своевременно, но "реагировать" было физически нечем: "Си-спарроу", и "Амагири", и "Юмагири" истратили во время сражения у Южно- Курильской гряды. Можно только посочувствовать операторам, которые видели приближающиеся ракеты, но не могли ничего сделать(впрочем, сомнительно, чтобы устарелая ПРО учебных эсминцев справилась бы с "Москитами" и при наличии боекомплекта).

Как бы то ни было, в 5.28оба корабля встретили свою судьбу. "Бурный" же, где ожидали ответные "Гарпуны", скрылся в тени берега в проливе Фриза.

В 5.45 на "Юмагири" произошел мощный внутренний взрыв. Когда дым рассеялся, на воде плавали только обломки. "Амагири" горел от носа до кормы, причем с берега по нему продолжали стрелять. Тремя часами позже, когда командир эсминца уже умер от ран и ожогов, оставшиеся в живых офицеры попытались организовать эвакуацию с корабля, но высадочных средств не было, с берега продолжался огонь (белого флага "Амагири", разумеется, не поднял), и до Итурупа добрались считанные единицы. В 12.14 "Амагири", на котором оставалось еще около сотни раненых и обожженных людей, опрокинулся и затонул на мелководье неподалеку от Курильска.

Проблема заключалась в том, что теперь "Бурный" остался без ракет. Командир запросил Петропавловск о помощи, и там штабные аналитики предложили совершенно невозможную идею: погрузить ракеты с одной из ПЛ 3-й дивизии по схеме "делиться надо". Точку рандеву выбрали в Тихом океане почти на параллели Токио, прием ракет удалось осуществить в ночь с 7-го на 8-е сентября. Против ожиданий, особых проблем не возникло: японский флот находился по другую сторону архипелага, погода была идеальная, а технология, как обычно, состояла из тросов, рычагов и такой-то матери. Затем лодка ушла подводу, а «Бурный», уверовавший в собственную везучесть и неуязвимость, повернул к входу в Сангарский пролив, где и оказался в следующую ночь.

В этот момент боевой маршрут крейсера вновь пересекся с 3-м авианосным оперативным соединением японцев, которое, успешно выполнив боевую задачу в Северо-Корейской операции и оставив для поддержки боевого режима в Корее крейсер "Нати" и эсминец "Савакадзе", поздним вечером 8-го числа возвратилось в Оминато. "Кинисаки" сразу же поставили к стенке местного завода для временного ремонта, остальные корабли встали на якорные стоянки, причем был оставлен минимальный состав команд. Винить японское командование трудно: 3-е соединение, практически, не выходило из боя с начала войны, люди устали. Заявление правительства Соединенных Штатов Америки о признании Кореи- Чеджу означало, что война близится к концу. Кроме того, что могло угрожать кораблям в закрытой со всех направлений тыловой базе?

"Бурный" ничего не знал о 3-м оперативном соединении и полагал, что оно оперирует в Японском море. Около полуночи, однако, на корабли приняли спутниковую передачу CNN, где среди огромного количества репортажей из Кореи оказался и рассказ о поврежденном японском авианосце. Название базы в репортаже не называлось, но сразу несколько человек из команды опознали Оминато.

Командир "Бурного" не стал спешить. Только в 1.00, уже выходя из пролива, он выпустил в сторону Оминато все восемь полученных от подводников ракет. Теперь ему оставалось только как можно быстрее идти во Владивосток и молиться не встретить в Японском море ничего серьезного.

"Москиты " не зря считались практически несбиваемымиракетами. Во всяком случае, система ПВО Оминато и проснувшиеся расчеты на японских кораблях сумели уничтожить только одну. В1.14 по токийскому времени семь ракет поразили цели, и лишь особенностями введенных в боеголовки программ объясняется то, что 3-е авианосное отделалось всего тремя кораблями.

Фрегат "Абакума" затонул в гавани в 1.18. На флагманском "Осими" и поврежденном «Кинисаки» начались сильнейшие пожары. Бороться с огнем и водой было некому (минимальные команды), и уже в 1.20 стало ясно, что авианосцы обречены.

В 1.58 "Осими" затонул в гавани, выступающие над водой части продолжали гореть. В 2.15на "Кинисаки" взорвались боеприпасы, пары топлива или бензина, разрушив полет-

Сцм*. flt+lCMXM* Елшл Пц^СМЛЬНЛ.

ную и ангарную палубы; поврежденный трое суток назад "остров" упал в воду. В 2.20 "Кинисаки"разломился на несколько частей, которые сразу ушли под воду.

А на "Бурном "оставшаяся часть маршрута прошла без приключений, и к исходу 9-го сентября крейсер пришел во Владивосток.

На его боевом счету значилось 2 авианосца, 2 фрегата и 2 эсминца. Крейсер "Майя" записали на боевой счет рыбаков, погибших в заливе Терпения».

«Местность» (7)

Владивосток. 7 сентября

...Пока еще адмирал флота, покривив душой, как-то очень одновременно с сухопутным командующим оставил ему и всей этой группе «полуштатских стратегов» право доиграть то, что военным нельзя доигрывать по долгу службы. Официально боевые действия прекращались и войска отводились... А в реальности Сахалин был наводнен группировками малых войск сомнительного назначения и происхождения, а корабли не могли воспринять приказов, конечно же, из-за отсутствия связи.

С самого начала войны Гном хотел потопить этот несвоевременный «Синано» просто потому, что северодвинские авианосцы, как всегда, не успели к войне, а на что они взаправду годны после нее? На что, я спрашиваю? Рабочие места создавать? Кому? Кочевым народам Юга? Чтоб в Северодвинске сидели и технологическую дисциплину соблюдали? Он хотел убить этот японский корабль и для этого уговорил командующего исподволь, и вывел «лодки», и уже опосля катарсиса гонял их по морю до 21 сентября. Электромагнитные бомбы, нарушение связи. Шторма. «Конечно. Принимаем все меры». Американе дерзко разоблачали. Тут они оказались мастера. Еще бы: сами всегда так поступали. Куда там? Россия закусила удила. До этого момента в истории только им позволялось валять такую мощную региональную «дурочку». Картельный сговор был скреплен кровью. Японцы вякали потом, но ничего не сделали. Понимали, гады, что месть нужно принять сполна. Проглотить хлористый кальций потерь послевоенных. Сами рвались слить своих сыновей в море и посжигать их на чужой земле. Принимали все. Мазохисты хреновы. Можно подумать, сами вели справедливую войнушку... Все четко. Только радости приносило маловато. Работа. Грязная. Век бы в таком не участвовать. Историческая миссия, мать ее растак.