Портал на Керторию - Александр Дихнов

— Как поживаете? — неожиданно спросил Марандо, и я снова растерялся. Но лишь на мгновение…

— Спасибо, отдых на Аркадии доставляет мне удовольствие. А как вы? — не давая ответить, я участливо приподнял брови:

— Не жалуетесь на здоровье? Говорят, даже при самом хорошем климате в этих пещерах ужасная сырость.

Марандо неопределенно хрюкнул и пожал квадратными плечами:

— Сыровато конечно. Но это вопрос привычки. Кому-то нравится арбуз, кому-то — свиной хрящик.

Не чувствуя в себе сил бороться с народной мудростью; я решил перейти к делу и обратился формально:

— Князь, как я уже писал, мне надо обсудить с вами…

— Хм, я вижу, вы не настроены на светскую беседу, — по-хамски перебил меня Марандо, и я слегка ощерился:

— Будто вы настроены!

— На ближайшие несколько минут. Давайте посмотрим заезд.

Действительно, лошади уже заняли позиции на старте, и флаг должны были поднять с минуты на минуту… Ну что ж, если Марандо так любил скачки, не следовало ему мешать. Я даже поинтересовался, придерживаясь вполне светского тона:

— Каково ваше мнение знатока? Кто сегодня победит?

— Фаворит.

— А кто фаворит?

Марандо ни единым знаком не выдал пренебрежительного отношения к дилетанту и охотно пояснил:

— Аладдин. Гнедой в четвертом слева боксе. Жокей в алом с золотым. — Чуть помолчав, Марандо с легкой ноткой иронии добавил:

— Это моя лошадь.

Нетрудно было догадаться: алый и золотой — цвета знамени страны Д'Хур и Князя лично. Похоже, Бренн был прав по обоим пунктам. Во-первых, восточные сказки крепко втемяшились в голову нашего горца, если даже его призового жеребца звали Аладдин. А во-вторых, тайная власть Марандо и впрямь соответствовала худшим предположениям — я все-таки просматривал программку и помнил, кто в ней значился в качестве официального хозяина лошади. Не буду называть имя, но отмечу, что принадлежало оно главе одного из наиболее влиятельных местных кланов, владевшему, среди прочего, и самим ипподромом Пирл Коуст… И не было ни малейшего шанса, что Марандо брякнул про Аладдина от излишнего самодовольства. Нет, это была незамысловатая демонстрация силы.

В общем, во время заезда мне было о чем подумать, благо протекал тот далеко не захватывающе. На стартовом отрезке в лидеры вырвались две лошади, значительно опередив общую группу, где находился и фаворит. Но уже на середине дистанции Аладдин начал затяжной спурт, легко преодолел гандикап, без натуги обошел лидеров и финишировал в гордом одиночестве, опередив ближайшего соперника на пять-шесть корпусов. Легкость, с которой этот прекрасный скакун переиграл и соперников, и препятствия вызывала восхищение, но на душе у меня вдруг стало очень пасмурно…

К сожалению, Марандо повел себя не в соответствии с моими ожиданиями. Да, он как будто не жаждал моей крови, но и только. Ни колебаний, ни тени смущения — напротив, Князь выглядел совершенно непробиваемо, а его манера разговаривать зачастую ставила меня в тупик. Пожалуй, я впервые столкнулся с оппонентом, явно превосходившим меня силой духа, и это не внушало никакого энтузиазма… Пытаясь спешно перестроиться и заново сориентироваться, я решил потянуть время и полюбопытствовал:

— Вы знали результат заранее? Или Аладдин на самом деле сильнее?

— Сильнее конечно, — без малейшей обиды бросил Марандо, рассеянно следя за подготовкой к церемонии вручения Кубка. А потом обернулся ко мне:

— Вы же знаете, герцог, как на Аркадии относятся к нечестной игре. Такого даже я не могу себе позволить… Итак, я вас слушаю. М-да, вот и потянул. Тем не менее одно стало ясно — все высокохудожественные замыслы можно затолкать себе в задницу, а резать надо правду-матку. Иначе просто засмеют…

— Нисколько не сомневаюсь, Князь, что вы прекрасно осведомлены о событиях, творящихся в Галактике. Более того, вы принимали… или принимаете… в них деятельное участие. Не будете отрицать?

Как часто говорят, на лице Марандо не дрогнул ни один мускул, и ответил он твердо и серьезно, без всякого вызова:

— Не буду.

— В таком случае, наш разговор вырождается в очень простой вариант: мне нужна ваша помощь, чтобы кое в чем разобраться, и я хочу узнать, на каких условиях вы готовы ее предоставить.

Марандо сдержанно, даже уважительно кивнул, как бы отдавая дань трезвому подходу, и… промолчал. Я угадал, что занимает его мысли: способ быстро перехватить инициативу. Что ж, он его нашел:

— Чего вы хотите, герцог? Не от меня, а вообще?

— Надеюсь, вы признаете, Князь, что я не обязан отвечать, — попытался воспротивиться я, и Марандо тут же заухмылялся, принимая облик хитрого и злобного шута:

— Ни в коем случае! Безусловно, вы ответите. Или же говорить нам не о чем! Вполне однозначный ультиматум — пришлось его принять…

— Хорошо. Моя цель весьма прозрачна: прекратить все это. А самый надежный путь ее достижения — уничтожить того, кто дергает за веревочки. — Я специально выбрал образ пожестче, дабы уязвить самолюбие Марандо, тоже входившего в число марионеток. Но с тем же успехом можно было тыкать в бегемота иглой… — К тому же это будет неплохая личная месть за то, во что меня втравили и каким образом.

— С последним не поспоришь.

— То есть? — Я действительно не понял: Марандо утверждал, что я… э-э… говорю не правду, или выражал сомнение в моей состоятельности определить собственные желания?..

— То есть? — Он смешно надул губы и попыхтел, а потом махнул рукой в сторону скакового поля. — Видите, что там происходит?

— Ваш жокей получает Кубок.

— Верно. Победитель получает главный приз. Также цветы, деньги, почет и славу. Его соседям по пьедесталу тоже кое-что перепадет. Всех остальных — проигравших — уже не видно и не слышно. Они никому не интересны.

Прослушав такой пассаж, я не удержался от издевки:

— Спасибо, законы жизни мне известны.

— Тогда вы кого-то обманываете. Либо меня, либо себя, — чуть ли не с сочувствием заявил Марандо. — Сейчас идет скачка с колоссальным призовым фондом. А вы говорите, что хотите прервать его на середине. Но это попросту невозможно.

— Прервать и прекратить — это разные вещи.

— Тогда вы обманываете меня, — с удивительной легкостью подхватил Князь. — Потому как прекратить борьбу за власть можно единственным способом и совсем не тем, на который вы сослались. Прекратить борьбу за власть — значит выиграть ее. Это нормально. Беда в том, что мест на пьедестале на всех не хватит. Мы приходим к тому, ради чего я и завел этот разговор: вам следует понять, герцог, что вы и я — прямые конкуренты, в силу чего у меня нет ни малейшего желания помогать вам ни под каким предлогом!