Александр Македонский - Филлипс Грэхем

Далее Плутарх упоминает, что, хотя Олимпиада пользовалась поддержкой у себя на родине в Эпире, а Клеопатра среди македонской знати, Александр ни ту ни другую не считал угрозой своей власти.

Когда Александру сказали об этом, он заметил, что его мать сделала очень хороший выбор, поскольку македоняне никогда не позволят, чтобы ими управляла женщина.

Конечно, заявляя подобное, Александр откровенно раздражал мать. Однако у нее появилась и другая причина гневаться на сына. Он с некоторых пор пожелал, чтобы его подданные с почтением относились к религии персов. А если верить Плутарху, Олимпиада была жрицей бога Диониса, и такое отношение Александра к религии предков создавало угрозу ее религиозной власти.

Филипп чрезвычайно разгневался на нее; то ли он опасался ее колдовства, то ли считал, что она заключила сделку с каким-то богом, и поэтому он уже недостоин ее, однако он с тех пор значительно меньше слушал ее разговоры. Некоторые же говорят, что женщины этой страны [Олимпиада родилась в Эпире] всегда с большой страстью предавались всевозможным таинственным ритуалам и страстно поклонялись Бахусу [римское имя бога Диониса]… Олимпиада ревностно следовала всем этим безумным и диким [ритуалам]. Чтобы внушить еще больший благоговейный страх, во время этих церемоний она танцевала с огромным змеем, обвивавшимся вокруг ее тела, который иногда выползал из зарослей плюща во время этих мистических представлений. Порой они в особых венках танцевали, извиваясь вокруг священных копий, и тогда ни один мужчина не имел права их увидеть под страхом самой жестокой кары.

Словом, если смотреть объективно, то у Олимпиады имелись мотивы для того, чтобы устранить собственного сына, как политические, так и личные, а вполне возможно, что еще и религиозные. Если предположить, что она сознательно манипулировала Арридеем, искусственно разжигая его зависть к брату, и тем самым подталкивала пасынка к мысли об убийстве Александра, то это был бы не первый случай, когда Олимпиада устраняла неугодных ей родственников чужими руками. Плутарх, например, обвиняет ее в том, что она манипулировала бедным Павсанием, желая, чтобы тот убил ее мужа Филиппа.

Однако неполадки в его семье, вызванные, главным образом, его новой женитьбой и новыми привязанностями (волнения, которые начались на женской половине дворца, распространились, можно сказать, на все царство), вызвали различные споры и свары между ними. Они только усугублялись из-за жестокости Олимпиады, женщины ревнивой и вздорной, и в конце концов настроили Александра против отца. Вскоре после этого Павсаний, которому нанесли оскорбление в присутствии Аттала и Клеопатры [дочери Олимпиады.], увидев, что царь не желает покарать его обидчиков, улучил возможность и убил Филиппа. Вина за это убийство лежит, главным образом, на Олимпиаде, которая, как говорили, побуждала юношу отомстить за свою обиду.

Если Плутарх прав, то, возможно, Олимпиада и ее дочь вместе постарались избавиться от Филиппа. А летом 323 г. до н. э. обе — и Олимпиада, и Клеопатра — изо всех сил старались свергнуть в Европе Антипатра. Однако если они собирались захватить власть в Европе, тогда им следовало в таком случае избавиться и от Александра. Словом, у Олимпиады имелись и мотивы для убийства и возможности, если опять-таки предположить, что именно она настроила Арридея совершить покушение на брата. Бесспорно, Олимпиада знала и то, как именно можно отравить Александра.

Как уже упоминалось выше, Александр, скорее всего, погиб от большой дозы алкалоидного растительного яда, который содержится в таких растениях, как болиголов, белена, дурман или белладонна. Кто бы ни отравил царя, в любом случае этот человек должен был знать что-то о свойствах таких растений либо, по крайней мере, общаться с кем-то, кто в них разбирается. Не существует доказательств того, что Арридей разбирался в подобных вопросах, а вот Олимпиада, несомненно, — да. Плутарх, например, рассказывает, что как жрица (или «колдунья», как он ее называет) она слыла большим знатоком разных одурманивающих растений, причем этот автор, как мы помним, прямо обвинял ее в том, что она потчевала ими Арридея.

Арридей — сын Филиппа и одной женщины, о которой известно лишь то, что ее звали Филинна, — был слабоумным, но не потому, что имел врожденные недостатки тела или ума. Наоборот, в детстве он обладал вполне счастливыми и многообещающими чертами характера. Однако впоследствии его телесные болезни были вызваны снадобьями, которые дала ему Олимпиада.

Плутарх также сообщает, что Олимпиада часто посещала храм богини любви Афродиты, находившийся в Афродизии Карийской (на юге Малой Азии). Этот храм получил известность в древнем мире благодаря тому, что там производились и продавались различные снадобья, которые, как утверждалось, усиливали сексуальное влечение. Собственно, название подобных средств, афродизиаки, как раз и произошло от названия этого города. Античный историк Аполлоний Карийский (II в. н. э.) говорил о том, что жрицы Афродиты приготавливали подобные средства из растения белладонны, которое считалось лучшим афродизиаком. Одним из самых активных компонентов, содержащихся в этом растении, является атропин, а семена белладонны добавлялись в любовное зелье. Само название «белладонна» означает «прекрасная дама», поскольку это растение было посвящено Афродите. Но для использования его в качестве приворотного зелья требуется крайне небольшое количество атропина, в больших же дозах это средство становится смертельно опасным. В самом начале нашего расследования мы уже упоминали белладонну в качестве наиболее вероятного яда, которым отравили Александра Македонского. Случайное ли здесь совпадение?

Олимпиада, внушив Арридею необходимость убить Александра, вполне могла впоследствии скрыть все следы, обвинив в отравлении сына других людей. И, между прочим, когда впервые прозвучали подозрения, что Александр был отравлен, Олимпиада прежде всего обвинила в совершении преступления… Антипатра.

В то время ни у кого не было подозрений, что его отравили, однако через шесть лет об этом пошли слухи, говорили также, что Олимпиада многих умертвила и даже выбросила из урны прах Иолая [сын Антипатра и виночерпий Александра], давно умершего, словно это именно он дал Александру яд.

Юстин тоже упоминает о том, что Олимпиада обвиняла Антипатра в отравлении ее сына.

Организатором заговора выступил Антипатр, который видел, что самые близкие его друзья мертвы, а его зять Александр Линсест обезглавлен. Сам он после всего важного, что он сделал в Греции, теперь неприятен царю и вызывает у него только гнев. Будучи обвинен в различных преступлениях матерью Александра Олимпиадой и зная о суровых карах, которые за несколько дней до этого понесли наместники покоренных земель, он вообразил, что его вызывают из Македонии не для участия в походе, но для того, чтобы наказать. Тогда, желая опередить Александра, он снабдил своего сына Кассандра ядом, поскольку тот, а также его братья Филипп и Иолай были приглашены к царю на пир… Иолай, который обычно пробовал царские яства и питье, держал яд наготове, разведенным в холодной воде, которую затем и вылил в чашу царю, после того как сам отпил из нее.