Банды Чикаго - Герберт Осбери

Казалось, что Чикаго населен одними гангстерами. Они убивали друг друга – за четыре года их таким образом погибло двести пятьдесят; их убивала полиция – сто шестьдесят за тот же промежуток времени; они устраивали пальбу в салунах ради развлечения, бросали бомбы, именуемые «ананасами». В малонаселенных районах гангстеры тренировались на меткость в стрельбе из автоматов; игнорируя все правила дорожного движения, носились в больших автомобилях; шлялись по деловой части города, едва прикрыв торчащие из карманов пистолеты. Они командовали полицией, судьями, прокурорами, обращались за помощью к друзьям, имевшимся у них в городском управлении и окружном суде. А обедали в дорогих ресторанах и кафе, восседали в опере и театрах со своими одетыми в меха и платья из Парижа женами и любовницами. Гангстеры развлекали политиков и городских чиновников «валтасаровыми пирами» стоимостью в двадцать пять тысяч долларов; устраивали вечеринки, на которых гости поливали друг друга шампанским по двадцать долларов за бутылку, открывая по тысяче таких бутылок за вечер. Гангстеры были повсюду – кроме тюрьмы. И все при деньгах – редко кто из них не имел пяти тысяч долларов в кармане. Тысяча долларов на их языке называлась «гранд», или «гран»; сотенные бумажки – «листами», четвертные – «два куска». Пяти-, десяти– и двадцатипятидолларовые считались мелочью – их давали мальчикам-продавцам газет и девочкам, принимавшим шляпы в ресторанах.

«Все это газетные сплетни», – говорил Большой Билл Томпсон, мэр Чикаго.

8

Весной 1924 года Джонни Торрио и Аль Капоне были на высоте, но на горизонте уже маячила серьезная угроза для них обоих. Угрозу эту звали Дайон О'Бэньон. В детстве О'Бэньон пел в хоре мальчиков в соборе Святого Имени и отличался кротким и послушным нравом; повзрослев же, стал безрассудным, веселым убийцей, одинаково хорошо владевшим обеими руками и обожавшим цветы. В петлице он всегда носил гвоздику, а в трех специально вшитых в его дорогую одежду опытными портными карманах – три пистолета. Глава полиции Морган Коллинз называл О'Бэньона «первым преступником Чикаго» и обвинял его в убийстве или в организации убийства двадцати пяти человек. Но ни за одно из этих преступлений он ни разу не попал под суд, потому что имел друзей – политиков. В этом он не сильно уступал Торрио или Капоне. Особенное влияние О'Бэньон имел в Сорок втором и Сорок третьем округах севера Чикаго, в течение многих лет он со своими людьми обеспечивал в этих районах полную поддержку демократам.

По мере приближения ноябрьских выборов 1924 года политиков из стана демократов достигли тревожные слухи о планах О'Бэньона переметнуться на сторону республиканцев. Во избежание этой катастрофы в октябре был проведен коллективный обед в отеле «Вебстер» на Линкольн-парк-Вест, где гангстеру был вручен подарок – платиновые часы, богато инкрустированные рубинами и бриллиантами. Кто оплатил обед и подарок – неизвестно. Среди гостей выделялись Фрэнк Гузенберг, Винсент Друччи, Джордж Багс Моран, Макси Эйзен, Хими Вейсс, Луи Олтери, который был не только одним из банды О'Бэньона, но и по совместительству – президентом Союза смотрителей театров и зданий; Джерри О'Коннор, владелец игорного дома и вице-президент союза, секретарь союза Кон Шеа, известный боевик профсоюзов и вымогатель, долгое время просидевший в Синг-Синг за покушение на убийство одной дамы. Но были там и полковник Альберт Спраг, комиссар Чикаго по общественным работам и кандидат от демократов на пост сенатора Соединенных Штатов; начальник канцелярии округа Роберт Швейцер; главный детектив Майкл Хьюджес, с полдюжины капитанов и лейтенантов полиции и множество чиновников и политиков меньшего ранга.

Главарь бандитов охотно принял платиновые часы, но, кто бы на них ни потратился, это были пустые расходы. В обмен на обещанные и полученные блага О'Бэньон, пустив в ход все доступные ему приемы – избиения, подкуп, убийства, похищения и мошенничество, – преподнес и Сорок второй, и Сорок третий округа республиканцам, которых возглавляли сенатор Соединенных Штатов Чарльз Динен и Роберт Кроуи, переизбиравшийся на пост прокурора штата. В результате Кроуи победил кандидата от демократов Майкла Игу с перевесом два к одному.

9

О'Бэньон вырос в Маленьком Аду, на севере города, недалеко от сицилийского квартала и Угла Мертвеца, где кишащие детьми жилые дома стояли вперемешку с борделями, салунами и кабаре. В подростковом возрасте он находился всецело под уголовным влиянием и под давлением среды вскоре забыл все, чему его учили святые отцы в соборе. Он превратился в бездельника и вора и стал членом банды Маркет-стрит, а позже – поющим официантом в кабаре Макгаверна на углу Кларк-стрит и Эри-стрит, одном из самых крутых кабаков Маленького Ада. О'Бэньон пел сентиментальные баллады и между делом опустошал карманы прослезившихся посетителей. В то время он был известен под именем Хромой О'Бэньон, потому что левая нога его была чуть короче правой, но, когда он стал авторитетом, никто уже не мог безнаказанно назвать его Хромым. От обворовывания подгулявших пьянчужек О'Бэньон перешел к разбою на большой дороге и кражам со взломом. В 1909 году, в возрасте семнадцати лет, он три месяца отсидел в Брайдуэлле за кражу со взломом и еще три – в 1911 году за драку. Больше в тюрьму он не попадал никогда.

Когда в 1920 году был объявлен сухой закон, О'Бэньон был уже хорошо известен полиции как опасный хулиган и главарь одной из самых успешных преступных банд, какие когда-либо знавал Чикаго. В его рядах стояли такие выдающиеся бандиты и убийцы, как Красавчик Дэн Маккарти, Багс Моран, Макси Эйзен, Фрэнк Гузенберг, Винсент Друччи, более известный как Голова, Луи Олтери по прозвищу Два Ствола, известный также под именем Ковбой, потому что в Колорадо у него было ранчо, Хими Вейсс, ставший alter ego О'Бэньона и вторым по старшинству в банде, и Сэмюэль Мортон, он же Гвоздь, удостоенный во Франции Croix de guerre[28] и вернувшийся с Первой мировой войны первым лейтенантом армии Соединенных Штатов. Смерть же его была расценена собратьями как вопиюще несправедливая – он упал с лошади, катаясь по Линкольн-парку, и был ею затоптан. В отмщение бандиты украли несчастную лошадь, отвели ее туда, где было обнаружено тело Мортона, и буквально разнесли ей голову – каждый гангстер посчитал своим долгом лично выстрелить в бедное животное.

Мортон, которого полиция знала как неоднократного убийцу, был похоронен со всяческими религиозными, братскими и военными почестями, и на его похоронах присутствовал ставший уже привычным набор чиновников городского, окружного, штатского и федерального уровня. В «Дейли ньюс» писали: «Пять тысяч евреев отдали долг уважения Мортону, как человеку, обеспечившему безопасность своего народа в Вест-Сайде. В молодости он организовал общество защиты, очистившее Вест-Сайд от «жидоборов». В первую годовщину смерти Мортона его друзья собирались провести богослужение в его честь, и в афишах, анонсировавших это богослужение, фигурировали имена рабби Феликса Леви, преподобного Джона О'Доннела, генерала Альберта Дэвиса и капитана Эда Мэхера. Было заявлено также присутствие и Джонни Торрио, Хими Вейсса, Терри Драггана и других выдающихся гангстеров. Главное обращение должен был зачитать известный адвокат Фрэнк Камерфорд. Однако план проведения церемонии был отменен после того, как генерал Дэвис заявил, что «было бы ошибкой восхвалять Мортона перед лицом уважаемых граждан».