Хэлло, дорогая (СИ) - Мишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты что, плакала? Боже ты мой.
Она прошла в спальню, придирчиво поглядев на длинное карнавальное платье и на распотрошённую спортивную сумку на полу. В каком состоянии должна быть аккуратистка Конни, чтобы так небрежно обойтись со своими вещами и разбросать их повсюду?
— Что с тобой?
Конни развела руками, пытаясь что-то ответить, но затем, не найдясь, просто опустилась в плетёное кресло в углу комнаты.
— Не знаю. Просто всё осточертело.
Так было сказать проще всего. Откреститься от любых переживаний — и дело с концом. Но Оливия была умна. Сощурившись, она сказала:
— Так достал Роурк?
— Нет. Нет, — Конни помнила, что глаза бегают только у лгуний, а потому пристально поглядела подруге в лицо. — Не в нём дело.
— А в чём тогда? Расскажи мне.
Конни обвела взглядом комнату, которую помнила ещё ребёнком. Стены были обклеены уютными детскими обоями. Вместо обычных ручек на ящиках комода красовались маленькие бирюзовые птички. Возле окна в плетёной раме стояло большое напольное зеркало, покрытое патиной. Конни светло улыбнулась. Почему-то здесь и сейчас ей стало намного легче переживать всё, что так навалилось. Но Оливия ждала, что она что-то скажет… Конни с лёгкой печалью сказала:
— Есть один человек, который мне очень нравится.
— Так и знала! — вспыхнула Оливия. — Прости, но — наконец-то это случилось.
— Да, — согласилась Конни. — Наконец-то.
— А этот человек жив? И находится с нами в одном доме? — пошутила Оливия и рассмеялась первой. Конни подхватила.
— Да, — вновь сказала она. Пусть лучше подруга пойдёт по ложному пути. Это не сделает ни одной из них ничего дурного. — Знаешь, я думаю, сегодня вечером мы с ним встретимся.
— Если ты про Тейлора Роурка, то однозначно — да.
Улыбка у Конни стала кривой, но вряд ли Оливия заметила это. Она была не так внимательна, если дело касалось тонкостей чувств. Не зря Ричи начал ей изменять. Конни продолжила:
— Вечер будет непростым, но однозначно особенным. И я просто переживаю, как всё пройдёт.
— Чего ты боишься?
У Оливии были удивительные глаза: понимающие, тёплые, добрые. Конни вспомнила, что, вернувшись домой вчера, услышала только от Ливи что-то в утешение. Оливия пыталась извиниться за всех них…
Конни со вздохом поднялась из кресла. Как бы там ни было, но она не могла утянуть за собой в эту пропасть ещё и Ливи. Только не её. Констанс села рядом с ней на кровать и, крепко обняв за плечо, произнесла:
— Я скажу тебе начистоту, потому что ты моя лучшая подруга, Лив, и только поэтому. Но взамен ты должна кое-что сделать для меня.
Та изумлённо вскинула брови, ещё не ожидая, какие условия выдвинет Конни, и беспечно ответила:
— Что скажешь, ладно?
— Ладно, — согласилась Конни. — Тогда я начну. Мне очень страшно, потому что я боюсь лишиться единственного человека, который меня понимает. Я не знаю, как он поступит, когда услышит, что дорог мне. И не знаю, чувствует ли он то же самое. Если нет, я не знаю, что делать. Потому что без него мне тошно. Я в курсе, что звучит это жалко, и я сама тоже жалкая, когда так говорю — но всё, чего мне хочется, просто быть рядом. Только и всего.
Оливия задумчиво опустила взгляд. Уголки её губ печально поникли. Конфузливо съёжившись, она слушала Констанс Мун, их «титановую Конни», как шутили все вокруг — потому что её силу духа и непобедимый, хладнокровный энтузиазм невозможно было переломить. Оказалась, в этой несгибаемой конструкции было много внутренних надломов и трещин.
— Он обязательно скажет тебе то, что ты хочешь услышать, Конни, — произнесла она, накрыв ладонью руку Конни, лежавшую на одеяле.
— Ты не можешь ручаться за другого человека.
— Но я могу ручаться за себя, — возразила Оливия. — Ты хороший человек, и я знаю, что можешь легко понравиться кому угодно. Если ты говоришь о Тейлора, то поверь — ты напрасно переживаешь. Он и так твой, только помани.
Конни улыбнулась, стараясь не показывать, что в глазах щиплет от слёз. Оливия потрепала её по плечу.
— Ну чего ты? Всё в порядке. Если ты так беспокоишься, нарядись на эту вечеринку, развлеки себя, расслабься. Конни…
— Стейси-Энн меня убьёт, — и Констанс устало рассмеялась. Оливия рассмеялась вместе с ней.
— Да. Она вешается на Тейлора с начала учебного года.
— Он ей нравится, я знаю, — Конни стала задумчива, — и иногда мне кажется ужасно несправедливым, что это чувство не взаимно. Почему в мире нельзя было устроить так, чтобы все мы испытывали друг к другу только взаимные эмоции, м?
— Потому что тогда мы бы не знали им настоящей цены, — печально улыбнулась Оливия. — Взять хотя бы меня с Ричи…
— Об этом я и хочу поговорить, — перебила её Конни и вдруг выпалила. — Ты должна уехать к нему в колледж.
Оливия удивлённо поглядела на неё. Лицо Конни обрело самое серьёзное выражение.
— Ты должна сделать это сегодня же, — продолжила она. — Ты обещала, что сделаешь кое-что взамен.
— Но не это же! — вспыхнула Оливия.
— Почему нет? — Конни сузила глаза. — Сама раздаёшь советы о любви направо и налево — и изнемогаешь от разлуки! Слушай, я не могу нормально спать из-за твоих слёз. Ты плачешь каждую ночь, и это буквально сводит меня с ума. Я хочу, чтобы ты взяла такси и уехала на электричку. За час ты доберёшься до колледжа. К вечеру будешь там, в общежитии. Я знаю, что ты любишь его, Ливи, что ни говори. И, если вы не помиритесь сейчас, дальше будет только хуже.
Оливия сжала плечи.
— Ты так думаешь?
— Я это знаю. Поверь.
Она не верила в это сама, если говорить откровенно, но сказала бы что угодно, лишь бы только Оливия просто уехала отсюда. Сердце у Конни сжалось в болезненном ожидании того, что скажет подруга. От её решения вполне могла зависть собственная жизнь.
— Хорошо, — смягчилась она, и Конни радостно кинулась обниматься. — Но я помогу тебе немного прибраться здесь и мы вместе подправим твоё скучное платье. Идёт?
— Нет, — Конни усмехнулась. — Сначала ты посмотришь время отправления поезда, а после — всё остальное. Ты же не хочешь опоздать к Ричи?
И Оливия с энтузиазмом покачала головой.
3
Хэл Ловэл Оуэн сидел на скамейке возле кинотеатра в Пембруке и задумчиво смотрел на небо. Было только четыре часа дня. До дома Джой, которая и пригласила его на вечерний сеанс в кино, идти было пару шагов — тут, до угла,
