Одна отвергнутая ночь - Джоди Малпас

Делаю глоток шампанского и жду, долго стоять не приходится. Ловлю на себе взгляд парня в противоположной стороне террасы и, кокетливо улыбнувшись, поворачиваюсь к нему спиной, чтобы наслаждаться видом.

— Одна?

Вальяжно развернувшись на каблуках, встречаюсь с ним лицом к лицу. На нем темные джинсы и белая рубашка. Взглядом скольжу по всей длине его тела, пока не останавливаюсь на его лице. Симпатичном лице, чисто выбритом и свежем, короткие каштановые волосы мужчины длиннее на макушке и зачесаны на одну сторону.

— Ты? — спрашиваю, приняв расслабленную позу, и подношу бокал к губам.

Он слегка улыбается и ведет меня к краю террасы, его рука ложится мне на поясницу. От его прикосновения внутри нет фейерверка, бьющего по всему телу, но он мужчина, а это все, что мне нужно.

— Дэнни, — он наклоняется и целует меня в щеки. — Ты?

— Ливи, — перевожу взгляд на камеру и улыбаюсь, пока он заканчивает с ритуалом знакомства.

— Приятно с тобой познакомиться, Ливи, — говорит он, отстраняясь. — В восторге от твоего платья.

Даже не сомневаюсь в этом. Оно обтягивающее и короткое.

— Благодарю.

— Пожалуйста. — Его глаза искрятся.

Мы недолгое время болтаем, и я с легкостью отвечаю на его улыбки и смех, но не потому, что он мне нравится. А потому, что камеры со всех ракурсов смотрят на меня, записывая и сохраняя происходящее для глаз Миллера, пока он не вернется из Парижа.

— Есть протокол, которому ты предпочитаешь следовать?

Мне с трудом удается сдержать сбитый с толку, хмурый взгляд:

— Ты имеешь в виду, хотела бы я, чтобы ты сводил меня поужинать или чтобы сразу отвел в постель?

Он усмехается:

— Меня устраивают оба варианта.

Моя уверенность моментально дает сбой, но я быстро собираюсь с духом.

— Мы закажем клубничный ужин, — отпиваю из своего бокала и губами ловлю ягодку, намеренно медленно ее жую и еще медленнее глотаю.

Он следует моему примеру и с понимающей улыбкой зеркально отражает мои действия.

— Выглядит потрясающе, — взмахом пустого бокала он указывает на открывающийся вид, и я следую глазами.

— Согласна, — говорю негромко. — Но я подумываю о куда более приятных способах провести остаток вечера. — Моя наглость должна меня шокировать, но нет. Я на задании — опасном задании. Не только у Миллера есть маска. Это слишком просто.

Снова смотрю на Дэнни, мои губы соблазнительно приоткрываются, и он наклоняется, медленно приближая ко мне свое лицо, пока наши губы не встречаются. В попытке удержать холодную уверенность, я закрываю глаза и вызываю образы Миллера. Трусливо и жалко, но только так я смогу пережить свои жестокие поступки. Губы Дэнни совсем не помогают достигнуть цели, на вкус и по ощущениям они совсем не похожи на губы Миллера, и все же я не отстраняюсь. Я позволяю ему целовать себя, держась только за понимание того, что это сделает с мужчиной, которого я люблю — с мужчиной, который, я знаю, любит меня, но он слишком труслив, чтобы за нас бороться.

— Ко мне, — бормочет Дэнни мне в губы, ладонью накрывая мои ягодицы. Я киваю, и он тут же берет меня за руку, выводя нас с террасы. Миллер Харт разбудил дремлющее безрассудство. Я доказала правоту Уильяма. Я дочь своей матери, и это осознание должно ломать меня, но единственное разрушение, которое я сама себе пророчу, это холодная реальность жизни без Миллера. Он смесь противоречий и сомнений, однако я хочу его и все, что идет с ним в комплекте.

Мы спускаемся по лестнице, я вслед за Дэнни, пока не достигаем первого этажа. Он проталкивается сквозь толпу, стремясь сбежать от скопления людей и найти уединение. А потом он замирает и поражает меня новым поцелуем, со вздохом урча мне в губы.

— Я могу сделать это еще пару раз, прежде чем мы смоемся отсюда, — говорит он, осторожно прижимаясь ко мне своим стояком.

Я не возражаю, преимущественно потому, что держусь за факт: прямо над нами камера, поэтому я обвиваю руками его широкие плечи и позволяю действовать по-своему, как бы говоря «меня все устраивает».

Оторвавшись от меня, он опять берет меня за руку и решительно идет вперед, остановившись уже через пару шагов. Правда, в этот раз он меня не целует.

— Прошу прощения, — говорит он, пытаясь обойти кого-то, только этот кто-то двигается вместе с ним. Я не вижу, кто там. Да мне и не нужно.

— Ты не уйдешь с девушкой. — От резкого голоса Тони я сутулюсь позади Дэнни, только это еще больше подпитывает мою решимость.

Дэнни оборачивается и смотрит на меня.

— Не обращай на него внимания, — говорю натянуто, толкая его в спину и побуждая идти.

— Кто он?

— Никто. — Я иду вперед, таща за собой сбитого с толку Дэнни. Тони не сможет меня остановить, и это еще больше сломает Миллера.

— Ливи, бросай свои игры, — меня останавливает раздраженный рык Тони.

— Кто сказал, что это игра? — спрашиваю резко.

— Я, — он делает шаг вперед и предупреждающе смотрит на растерянного Дэнни, который уже отпустил мою руку.

Дэнни смеется:

— Ладно, понятия не имею, что здесь происходит, но я в этом не участвую. — Он уходит, пока мы с Тони пялимся друг на друга.

— Умный парнишка.

— С чего ты так беспокоишься?

— Я не беспокоюсь.

— Тогда зачем было вмешиваться?

— Потому что ты попадешь в неприятности.

— Найду кого-нибудь другого, — выплевываю, проходя мимо него, на ватных ногах возвращаюсь к бару. — Шампанское, — заказываю, проталкиваясь вперед. С другой стороны барной стойки передо мной появляется Тони, отталкивая бармена, готового меня обслужить.

— Тебе больше не продадут алкоголя.

Стискиваю зубы:

— Почему бы тебе не заняться своими делами?

Он нависает над стойкой, так же стиснув зубы:

— Если бы осознавала вред, который наносишь, ты бы прекратила свое дерьмо, милая.

Я? Вред? Моя злость ступает на опасную территорию. Если раньше я была полна решимости, то теперь это настоящая, необузданная ярость.

— Это человек меня уничтожил!

— Он связан по рукам и ногам, Ливи! — орет Тони так, что я вздрагиваю. — И, несмотря на то, что вы там с ним когда-либо думали, ты не сможешь его освободить.

— От чего? — мне не нравится решимость в голосе Тони или взгляд на его круглом лице. Он говорит слишком уверенно.

— От невидимых цепей, — говорит он почти шепотом, но я отчетливо слышу его даже сквозь грохочущую музыку и людскую болтовню. Горло начинает сжиматься. Я не могу дышать. Тони смотрит, как я перевариваю его заявление, вероятно, спрашивая себя, что же я об этом думаю. Я не понимаю. Он говорит загадками. Он намекает на то, что Миллер бессилен — слаб. Это неправда. Он очень сильный, физически и морально. Я испытала на себе и то, и другое.