Легион призраков - Маргарет Уэйс

Почетный караул выстроился в одну линию и отдал честь лорду Сагану, как будто не собираясь ни в кого стрелять. Из строя вышли два офицера, со всем возможным почтением поклонившиеся Сагану, который первым спустился на палубу из космоплана. Ждали, пока спустится Таск.

Ступив на палубу, Таск испытал удовольствие ниже среднего, узнав в этих двоих офицерах командора Дона Перрина и капитана Цинтию Цорн.

– Рады приветствовать вас на борту нашего корабля, Туска, – сказала Цинтия, сопровождая свои слова холодной улыбкой и крепким рукопожатием.

– Как насчет стаканчика шотландского виски? – спросил Дон Перрин, нагло подмигнув Таску.

Таск увидел, как его рука сжимается в кулак как будто бы помимо его воли, и понял, что еще немного – и он… Заметив, что лорд Саган украдкой наблюдает за ним, Таск заставил себя улыбнуться, разжал пальцы и даже ответил на крепкое рукопожатие Дона.

– Как дела? – спросил Таск. – Продаете пылесосы?

– Пылесосы? – заморгал от удивления Дон и вдруг раскатисто расхохотался. – Ах, вот вы о чем! Миссис Мопап! Она в порядке, в полном порядке. Я передам ей, что вы справлялись о ней. Она будет польщена.

– Весьма рада, что вы решили присоединиться к нам, – сказала Цинтия. Она снова повернулась к Сагану, и если Таск не ошибался, то в глазах Цинтии, устремленных на Сагана, был заметен не только профессиональный интерес. – Милорд, – тихо обратилась она к Сагану. – Его высочество просили вас немедленно прибыть к нему. Командор Перрин проводит вас, а я провожу капитана Туску в его каюту.

– Я в полном распоряжении Его высочества, – сказал Саган с легким наклоном головы.

Увидев на Сагане длинную черную сутану монаха Ордена Адаманта, Таск впервые удивился смене его одеяния. Во время полета на Сагане была военная форма. Длинные полы сутаны путались в ногах у Сагана, и для Таска она служила символом физической немощи. Но сейчас ему пришлось изменить свое мнение. Этот человек и в черной сутане, столь разительно контрастирующей с солдатской формой, вовсе не казался немощным. Наоборот, сутана подчеркивала в нем скрытую силу, которая внушала трепет и, несмотря ни на что, делала Сагана привлекательным.

– Вы будете сегодня ужинать с Его высочеством, милорд? – спросила Цинтия.

– Как будет угодно Его высочеству, – ответил Саган.

– В таком случае я, возможно, еще увижу вас здесь, милорд, – улыбнулась Цинтия.

Саган поклонился и в сопровождении Дона Перрина направился к принцу Флэйму, не оглянувшись на Таска.

– Вы, кажется, доставили меня сюда, как багаж, – сказал слегка огорченный Таск в спину Сагану.

Все это было, конечно, частью их игры, и Таск должен был признать, что свое появление здесь они сыграли хорошо, и однако он не ожидал, что партнер вот так вот уйдет со сцены и оставит его одного лицом к лицу с публикой.

Почетный караул торжественным маршем проследовал за лордом Саганом. Таск остался наедине с Цинтией. Он улыбнулся ей, надеясь, что эта улыбка поможет ему скрыть от Цинтии, какие кошки скребут у него на душе.

– Идемте, командир, – сухо и официально произнесла Цинтия, машинально улыбаясь Таску, но Таск заметил про себя, что Дереку Сагану ее глаза говорили гораздо больше, чем ему. Таск был счастлив в браке, но все же не мог отделаться от ощущения, что эта женщина пренебрегает им. «О, Боже, ведь Сагану, наверное, уже под шестьдесят!» – подумал он.

– Почему вы называете меня «командир»? – Таск заставил себя засмеяться, но не был уверен в том, что Цинтия не уловит фальши. – Я думал, мы с вами друзья. В конце концов, вы ведь стреляли в меня…

– Я не стреляла в вас, – сказала Цинтия, взглянув на Таска с большим интересом.

– Верно, не вы. Ваш пылесос стрелял в меня, – согласился Таск.

– Это не одно и то же. – Цинтия подошла к Таску, взяла его под руку и повела за собой. – Если бы в вас стреляла я, вы бы запомнили это.

Кажется, эта женщина не любила проволочек и действовала быстро. Пяти секунд не прошло, как она готова была сожрать глазами Сагана, а теперь вот трется бедром о бедро Таска, идя бок о бок, или лучше сказать – щека к щеке. «Или ей приказали быть такой шустрой?» – подумал Таск, которого эта мысль весьма эффективно остудила. Таск ухмыльнулся и постарался казаться веселым и беспечным.

Когда они были уже у цели, выяснилось, что он не имеет ни малейшего представления о том, где находится. Таск не дал себе труда удержать в памяти маршрута, по которому они шли, а это был чертовски большой военный корабль. Какая глупость, ужасная глупость! И это он, Таск, считающий себя бывалым и сметливым человеком.

– Простите, я понимаю, это покажется вам нелепым, – сказал он, – но… где мы?

Цинтия от души рассмеялась. Вопрос Таска она восприняла как похвалу в свой адрес.

– Офицерские каюты. Палуба «В», – она подвела его к двери. – Если хотите, я начерчу для вас схему.

Цинтия ввела его в маленькую, узкую каюту и закрыла дверь. Таск ожидал, что сейчас ему придется отстаивать свою честь. Он не сомневался, что отстоит ее, ведь он был счастлив в личной жизни. Однако – и это немного разочаровало Таска – Цинтия всего лишь прошлась по каюте, убеждаясь, все ли здесь в порядке.

Разглаживая морщины на одеяле, пока оно не стало безупречно гладким, Цинтия – как бы между прочим – сказала:

– Вы уже давно знаете лорда Сагана. Какого вы мнения о нем?

Таск опустил на пол свой багаж и пожал плечами. Вопрос Цинтии очень насторожил его. Чего ей надо?

– Никто не знает Дерека Сагана, – сказал он то, что было в конечном счете недалеко от истины. – А меньше всего – я.

– Вы служили под его началом. – Цинтия села на постель.

Таск устроился на стуле, стоявшем по другую сторону кровати.

– Начал службу… Видите ли, вы хорошо знаете мою биографию, и я не понимаю…

– Но почему вы стали друзьями узурпатора…

– Кого?

– Узурпатора. Дайена Старфайера. Почему вы и Саган стали его друзьями?

– Только не друзьями. И никогда не были ими.

Цинтия казалась удивленной:

– Но вы прибыли с ним…

– Потому что мне нужны деньги. Только поэтому.

– Мы предлагали их вам.

– Верно – предлагали, а кончилась эта сделка тем, что вы стреляли в меня. Вы что – допрашиваете меня, капитан?

– Называйте меня, пожалуйста, Цинтией. И не упрекайте нас за то, что мы хотели бы знать, почему вы изменили свое решение.

– И убедиться, действительно ли я изменил свое решение. – Таска начало раздражать ее недоверие. Он и не рассчитывал, что она сразу поверит ему, но, черт побери, она же не знала всей правды! – Если вас удивляет, сколько Его величество платит мне, то, я полагаю, вам лучше уладить этот вопрос с ним.

Цинтия медленно поднялась, подошла к Таску и встала напротив него так, что ее тонкая талия оказалась на уровне его глаз, и плавно опустила руки ему на плечи:

– Не надо злиться, Таск. Я знаю, сколько Его величество платит вам. Это меньше того, что вы заслуживаете. – Она медленно провела длинным ногтем по его шее, дошла до подбородка, запрокинула его голову, заставляя Таска смотреть ей в глаза. – Прием состоится в 18.00. У вас еще час времени, – сказала она, наклоняясь над Таском. – Вы успеете принять душ и побриться. Наденьте форму. Вы найдете ее в стенном шкафу. Надеюсь, она подойдет вам. – Цинтия провела руками по его плечам. – Полагаю, я хорошо запомнила ваш размер. Я вернусь, чтобы сопровождать вас.

Игриво приложив палец к его губам, она резко повернулась на каблуках и вышла из каюты.

Он почувствовал озноб. Снова и снова воспроизводя в памяти разговор с Цинтией, оценивая каждое слово, Таск спрашивал себя, не сморозил ли он какой-нибудь глупости. Нет, все, что он сказал, казалось правдой. И все-таки что-то ему не нравилось. Может быть, он сказал что-то лишнее? Или наоборот – чего-то недосказал? Может быть, ему следовало изобразить возмущение, двинуть кулаком в стену?

– Ежечасно, ежеминутно я на привязи у нее, у них у всех! Я должен следить за каждым своим шагом, контролировать каждое слово и каждый взгляд! – Он откинулся на спинку стула, нечаянно стукнувшись головой об стенку. – Какого черта я дал втянуть себя во всю эту историю?! – Он потянул себя за мочку уха, забыв, что там нет серьги в форме восьмиконечной звезды, и крепко выругался, после чего пошел принимать душ.

Надо будет непременно узнать, что значит слово «узурпатор», решил Таск.

Таск уже успел забыть, как не любил носить военную форму. Обычно она или была тесна ему, или слишком просторна, а иногда – где-то тесна, а где-то висела на нем, как мешок. Та же форма, которую он надел сейчас, была еще хуже. Цельнокроенный кошмар, который облек его тело, как вторая кожа. Не успел он, извиваясь, влезть в нее, как в дверь позвонили.