Том 7. Война и мир - Лев Толстой

Радикальной критике 60-х годов роман пришелся не по душе. Д. Д. Минаев, В. В. Берви (Н. Флеровский), Н. В. Шелгунов, журнал «Искра» сурово критиковали Толстого за «апологию барства», не уловив в его произведении яркой обличительной тенденции.

Резко отрицательную позицию в отношении «Войны и мира» заняли консервативно настроенные литераторы. А. С. Норов, академик, бывший министр просвещения, участник Отечественной войны, был оскорблен в своем «патриотическом чувстве» романом Толстого («Военный сборник», 1868, № 11). Князь П. А. Вяземский, забывший вольнолюбивые увлечения молодости, в порыве верноподданнического негодования называл роман «протестом против 1812 года», а Толстому давал кличку «нетовщика» по имени секты, члены которой рубили головы друг другу. Толстой, по мысли Вяземского, желал обезглавить великую эпоху русской жизни («Русский архив». Год седьмой (1869). М., 1870, с. 186).

Противоречивые (часто взаимоисключающие) суждения литературной критики[176] не сказались на огромной популярности романа в читательской среде. Не было еще закончено его печатание, как потребовалось второе издание романа. Фет, Тургенев, Гончаров, Достоевский отмечали «Войну и мир» как замечательное произведение реалистического искусства. Роман становился для современников выдающимся явлением не только культурной, но и общественной жизни.

В 1879 году вышел французский перевод «Войны и мира», выполненный И. Паскевич. Затем последовали издания романа в Германии, Дании, Америке, Англии, Венгрии, Голландии, Чехии, Швеции, Болгарии, Сербии, Италии, Испании. «Война и мир» положила начало всемирной известности Толстого. И. С. Тургенев в январе 1880 года писал редактору французской газеты «Le XIX-е Siècle»: «Это великое произведение великого писателя, и это — подлинная Россия».

Опубликовано в журнале «Русский архив», 1868, март, еще до появления в печати заключительных, V и VI томов романа (по первоначальной разбивке). Толстой предполагал написать предисловие к своему произведению. Сохранилось несколько его черновых набросков: см. т. 13, с. 56–57 и т. 15, с. 240–243. По мере создания и публикации романа, в связи с первыми откликами, возникла необходимость написать не предисловие, а скорее — послесловие или «объяснение», как назвал свою статью Толстой в письме к П. И. Бартеневу от 6 февраля 1869 г. (см. т. 61, с. 212). Шестой пункт статьи предваряет рассуждения в роли «великих людей» в исторических событиях в «Эпилоге» романа.

Примечания

1

Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь. — Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь! — Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.

2

Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный. — О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина. — Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире.

3

Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб-медик королевы испанской.

4

Я нахожу, что это прелестно!

5

героем Петрополя.

6

Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дорога.

7

Прелестно, прелестно.

8

Это варшавская дорога, может быть.

9

Какая сила! Какой слог!

10

Вы увидите.

11

грудной ангины.

12

лейб-медик королевы испанской.

13

визитов соболезнования.

14

впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души.

15

нашим всемилостивейшим повелителем. — Ред.

16

пламя которой освещало его путь.

17

горя.

18

Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?

19

Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.

20

Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?

21

Неприятель вошел в город?

22

Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.

23

Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?

24

Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?

25

Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.

26

игры слов.

27

Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…

28

Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..

29

Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…

30

А! Вы меня успокоиваете, полковник.

31

Ну, так возвращайтесь к армии.

32

Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть одни картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..

33

Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда-нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…

34

хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал.

35

Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!

36

лучше поздно, чем никогда.

37

дурным тоном.

38

мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.

39

На все есть манера.

40

которою он спас из пламени. — Ред.

41

тот, который не говорит своего имени.

42

Кто вы такой?

43

Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас. — Это русский шпион.

44

— Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы — Ваше имя? — Безухов. — Кто мне докажет, что вы не лжете? — Ваше высочество!

45

Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?

46

Вы не то, что вы говорите.

47

Да, разумеется!

48

Стрелки 86-го, вперед!

49

Это их научит поджигать.

50

Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.

51

Спасибо, милый друг, что приехала.

52

Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал-адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах.