Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма - Мори Терри

– А я не вижу у вас никаких законных оснований находиться здесь, – перебил его Фрешур, – и настаиваю, чтобы вы показали оригинал подписанного судебного приказа.

– У вас есть надлежащим образом заверенная копия – подписанная секретарем суда. Я только что вручил ее вам. Кроме того, хотел бы заметить, что в этой комнате сидит представитель прокуратуры штата, и он находится здесь с самого начала, – сказал Гилрой.

Слегка растерявшийся Фрешур попросил Макклоски показать удостоверение, после чего потребовал остановить аудиозапись, чтобы переговорить со всеми присутствующими, включая Берковица, который с бесстрастным интересом наблюдал за жаркой перепалкой.

По итогам этого обсуждения Фрешур, несмотря на решительные возражения Феликса, положил конец допросу, хотя и не стал конфисковывать полученные от Берковица показания. По его словам, он приехал в Марси по просьбе доктора Увы, который счел, что Берковица допрашивают слишком долго. (На мой взгляд, именно Ува пытался повлиять на Берковица во время обеденного перерыва и думал, что ему это удалось. Но когда Берковиц продолжил беседу во второй половине дня, врач решил зайти с другой стороны. Так или иначе, кто бы это ни был, он, по словам Берковица, пытался изменить к худшему его мнение о наших намерениях и вряд ли беспокоился о его самочувствии.)

Затем Гилрой спросил Уву:

– Вы постоянно наблюдали за тем, как я допрашивал мистера Берковица?

– Я должен отвечать на этот вопрос? – спросил Ува у Фрешура.

– Да.

– Нет, не постоянно, – ответил Ува.

* * *

Выйдя на улицу, мы с Гилроем взорвались.

– Сначала во время обеденного перерыва кто-то пытается заткнуть ему рот, потом нас вообще вышвыривают, едва не отобрав все материалы, – возмущался я. – Все это слишком подозрительно.

– Забей, – посоветовал Феликс. – У нас есть пленка, на которой все записано. Ты же понимаешь, один из них сказал, что мы зашли слишком далеко, пересекли черту. Мы же пытались раскрыть дело Сына Сэма!

– О ужас, кто-то решил раскрыть дело Сына Сэма, – ответил я.

Хотя в Ютику я добирался самолетом, обратно в Вестчестер я отправился на машине вместе с Феликсом и Лоррейн. Во время этой долгой поездки мы обсуждали, что произошло днем. Лоррейн прокручивала аудиозапись беседы, сделанную в дополнение к стенограмме допроса.

– Он действительно противоречил сам себе, – заметил я. – Проговаривался, потом начинал отрицать сказанное, а затем вновь проговаривался.

– Думаю, мы все прекрасно понимаем, что из этого правда, – ответил Феликс. – Мы с тобой оба почувствовали момент, когда он попался и попытался включить заднюю. Но он раз за разом возвращался к правде. Я уверен, что он был готов выложить нам все. Если бы не перерыв на обед, мы бы его дожали.

Затем мы подвели итоги расследования. Тот факт, что Берковиц подтвердил присутствие в письме Бреслину «кода» на основе словесной ассоциации, позволял с большой степенью вероятности предположить, как я всегда и подозревал, что сам он это послание не писал, или, по крайней мере, сделал это не в одиночку. Джон Карр, хотя он и мертв, почти наверняка был сообщником Берковица. Майкл Карр также превратился в одного из главных подозреваемых. И был еще Фред Коуэн, с которым в настоящее время мы мало что могли поделать.

– А что насчет культа? – поинтересовался Феликс.

– Его существование подтверждают намеки в письмах, трупы собак и само присутствие в деле заговора. Если в произошедшем замешано больше двух человек, мы уже приближаемся к секте по определению, а прочие признаки дают представление, что это был за культ – сатанинский, – сказал я. – Ты наверняка заметил, что он даже не попытался отрицать упоминание Черной мессы в письме Бреслину.

– Как ты думаешь, что он имел в виду, говоря, что защищает, по своим прикидкам, сотни людей? – спросил Феликс. – Я так и не понял, преувеличивал он или нет.

– Если он не врал, это означает, что у нашего местного культа имеются отделения в других местах. У меня есть кое-какие мысли на этот счет, но, чтобы их раскрутить, понадобится гораздо больше времени. Для начала нам надо попробовать установить точное местонахождение группы в Вестчестере. Это сейчас важнее всего.

* * *

Истинное значение произошедших в Марси событий было куда больше, чем мы тогда думали. Пройдет почти год с того дня, прежде чем их важность проявится в полную силу.

Вернувшись в Вестчестер, я обратился к своему соседу Тому Бартли. Из-за судебных ограничений, вынуждавших держать в тайне детали допроса почти вплоть до момента публикации этой книги, я не мог подробно рассказать ему, что произошло в Марси. Однако я сумел убедить его, что узнал достаточно, чтобы оправдать серьезное расследование дела. Том заинтересовался, и мы вместе задумались над тем, как снова привлечь внимание к делу Сына Сэма. Нам нужно было законное основание, достойное освещения в прессе.

Пришло время призвать департамент шерифа Вестчестера и полицию Йонкерса к ответу – за бездействие, позволившее Берковицу оставаться на свободе как минимум в течение последних двух месяцев, на четыре жертвы дольше, чем могло бы быть, проведи они надлежащее следствие по ряду инцидентов.

Берковиц еще до своего ареста подавал сигналы местным властям. Как он сказал в Марси: «Ну, я хотел, чтобы полиция пришла и нашла меня».

Однако она этого не сделала.

Объединенная группа изданий «Ганнетт Вестчестер-Рокленд» выпускала утреннюю газету под названием «Тудей», которая распространялась в округах Вестчестер, Рокленд и Патнэм, в также в южном Коннектикуте и северном Бронксе. Кроме того, у «Ганнетт» было около десяти ежедневных газет в столичном регионе. С точки зрения тиража, эти издания охватывали значительное число читателей.

После нескольких месяцев дальнейшего расследования и совещаний с Бартли, ответственным редактором Джо Унгаро, и Дейвом Хартли, редактором йонкерсовской газеты «Геральд стейтсмен», мы решили выпустить серию статей, описывающих ошибки местных властей в деле Берковица. Реализация плана затянулась из-за действий официальных лиц, поскольку и полиция Йонкерса, и департамент шерифа Вестчестера изо всех сил старались помешать нам опубликовать то, что, как я уже знал, было правдой.

Всем вокруг было известно, что добровольный помощник шерифа Крэйг Глассман получил четыре письма с угрозами от жившего прямо над ним Берковица за несколько месяцев до его ареста. Однако никто, кроме сотрудников департамента шерифа, не знал, что в первом послании, написанном в начале июня 1977 года, на конверте был указан бывший адрес Берковица – дом Кассара в Нью-Рошелле. Точно так же никто не знал, что второе письмо, датированное 13 июля, содержало ссылку на «капитана Карра»