Контора Игрек - Антон Орлов

Он понял, что разговор с Ольгой ему снится, и снова открыл глаза. Робот ретировался, на низком столике стояли розы в вазе из молочного опала и бутылка шакасы – вне всяких сомнений, настоящей, с Неза. Еще б она оказалась фальсификатом после вчерашней тирады хозяина яхты!

Тот напомнил о себе вскоре после того, как Поль позавтракал и выпил кофе. Тактично воздержавшись от визита, Живущий-в-Прохладе связался со своим гостем через терминал. Любезно поинтересовался, как Поль себя чувствует, понравились ли ему цветы; сообщил, что до Аглона осталось четверо суток пути – час назад миновали маяк с автоответчиком. Яхта идет без остановок, Хинар и Амина несут вахту по очереди, и, хотя участок впереди сложный, задержек не предвидится. После этого Лиргисо вежливо попрощался и отключился, не предприняв никаких попыток навязать Полю свое общество.

Словно закончился спектакль, и голографические декорации растаяли, и актер, сыгравший главного злодея, в жизни оказался довольно приятной личностью. Смесь ошеломленности и облегчения, и почему-то немного грустно. Но… это ложный финал.

Поль знал, что ему опасаться нечего, и в то же время знал, что неприятности вот-вот начнутся. У кого? Просканировать ситуацию не удалось. После четвертой попытки он понял, что ему мешает обнаруженная вчера «карусель».

Он налил себе шакасы, включил музыку. Запах роз наполнял каюту сладким туманом.

Похоже, что Хинар, кроме музыки, признавал только изобразительное искусство: ни книг, ни сюжетных фильмов, зато множество кристаллов с картинами, фресками, скульптурами, архитектурными ансамблями разных миров или просто пейзажами. Поль смотрел все подряд.

На экране была репродукция гинтийской картины: желтовато-зеленое море под кирпичным, грубоватыми мазками, небом и строение с многоярусной крышей на песчаной косе, когда раздался истошный, приглушенный стенами крик.

Кричали так, что у Поля по спине поползли мурашки. Человек то заходился в визге, то почти хрипел, но ни на секунду не умолкал. Проверив, на месте ли стилет, Поль дернул дверь – не заперто, и вышел в коридор.

Это дальше, за оранжереей… Крик вплетался в изгибы арок, придавал жизни паукообразным светильникам, словно вся эта яхта была гигантской ловушкой, наконец-то поймавшей добычу.

За плавным поворотом коридора возле приоткрытой двери стоял Лиргисо, в небрежной позе, скрестив на груди руки. Увидев его, Поль застыл: Живущий-в-Прохладе выглядел точь-в-точь как наутро после истории с домбергом – рубашка и брюки из сверкающей черной ткани, ворот расстегнут, на шее колье из черных алмазов. И макияж тот же самый: черно-серебряная с алыми крапинками «лярнийская полумаска». Только волосы тогда были платиновые, а сейчас зеленые. Кричали за дверью.

– Что здесь происходит?

– Поль, рад тебя видеть! Решил прогуляться по яхте? Я готов быть твоим гидом.

Из-за непрекращающегося крика обоим приходилось говорить громко.

– Что случилось? – повторил Поль.

– Тебя потревожил шум? О, приношу глубочайшие извинения, – изобразив огорчение и раскаяние, Лиргисо достал из кармана небольшой пульт, и крики перешли в приглушенное мычание. – Надо было сразу это сделать, я безмерно виноват перед тобой. Еще раз прошу меня извинить, – он отвесил учтивый поклон.

– Что там? – хрипло спросил Поль.

– Да ты зайди, посмотри сам. Разве тебе кто-то запрещает?

Поль на непослушных ногах шагнул к двери. Вообще-то, он и так знал, что там, – он ведь уже видел это во сне.

Комната залита ярким светом. К металлическому столу прикован обнаженный человек, тощий, мертвецки бледный, окровавленный. Рот заклеен куском скотча. Нависающий робот блестящими щипцами рвет тело на куски, рядом раскорячился темной кляксой робот-охранник модели «цербер».

– Кто это? – Поль не узнал своего голоса.

– Не кто, а что, – поправил Живущий-в-Прохладе. – Саймон Клисс.

Все совпадает.

– Ты же сказал, что не знаешь, где он. Ты соврал.

– По сравнению с тем, как ты обманывал меня, это совсем невинная ложь… Вообрази, у Клисса хватило ума вызвать меня «торпедой»! Зато он снял любопытный фильм о «Конторе», хотя запись, к сожалению, пострадала при его побеге, качество плачевное. Возможно, там есть твоя загадочная девушка, я бы хотел на нее взглянуть – меня всегда интересовали странные экземпляры.

– Прекрати это. Ему же больно.

– Фласс, ты бы знал, как мне было больно, когда я получил долгожданный сигнал и увидел вместо тебя эту довольную тварь!

– Останови робота, – стараясь не стучать зубами, потребовал Поль.

– Идем-ка отсюда, – Лиргисо подхватил его под руку и силой вытащил в коридор. – А то еще в обморок упадешь.

– Я знаю, что Саймон Клисс – сволочь, но так нельзя. Надо просто убить его.

– Он и так умрет. Робот только начал и пока рвет кожу, но постепенно доберется до внутренних органов. Впрочем, это будет не скоро.

Оттолкнув его, Поль шагнул в комнату, выхватил стилет, но «цербер» загородил дорогу, не подпуская к столу.

– Поль, да уймись же ты! – раздался позади голос Лиргисо. – Жалеть Саймона Клисса – неблагодарное занятие. Один раз ты его пожалел, и чем это кончилось? Вы оба заслужили наказание, и я сейчас выполняю своего рода общественный долг…

Ударить его стилетом после миксер-моря Поль не мог. Медленно, словно уже сдался, он убрал оружие в карман – и бросился на Лиргисо. Они чуть не врезались в дверь, но та успела раздвинуться во всю ширину, и оба вывалились в коридор.

– Дай пульт!

– Попробуй отними! – Живущий-в-Прохладе рассмеялся, весело и заразительно, – если не знать, что происходит за стеной, можно было бы поддаться обаянию этого смеха. – Прелесть, как у тебя сверкают глаза…

Поль снова бросился на противника. Тот, не переставая смеяться, сбил его с ног.

– Не ушибся? Умоляю, не вынуждай меня быть грубым.

Саймон Клисс продолжал мычать и негромко утробно визжать, несмотря на скотч. Надо или убить его, или остановить робота.

– Ты еще будешь объясняться за это перед Тиной и Стивом!

– Они знают, что Клисс находится у меня. Но подумай вот о чем: когда им станут известны подробности твоего спасения, они будут так рады и благодарны, что Клисса мне простят. Видишь, я все предусмотрел.

– Я тебе тоже благодарен, но то, что ты делаешь сейчас, – последняя мерзость! У нас таких, как ты, на пожизненный срок сажают.

– С твоей точки зрения, это преступление, а с моей – акт возмездия. На Лярне мне приходилось жестоко наказывать рабов-преступников. Уверяю тебя, между ними и Клиссом нет никакой разницы.

Новая попытка отобрать пульт закончилась тем, что Поль отлетел к противоположной стене коридора.