Камелия - Лесли Пирс

Магнус хотел видеть все пьесы с участием Ника и всегда приглашал на них Мэл. Ей приходилось соглашаться, так как отказ оскорбил бы его. Магнус даже не подозревал, каких мучений ей это стоило.

Иногда они втроем гуляли и ели мороженое, но стоило Нику коснуться ее руки или поцеловать ее в щеку, как сердце Мэл выскакивало из груди. Она была в западне, в безнадежной, отчаянной ситуации. Камелия каждый раз вела себя озлобленно и раздраженно, когда разговор заходил о ее личной жизни.

Но, несмотря на ее притворное безразличие, влечение между ними становилось все сильнее. Ник все время искал ее глазами так же, как и она его. По ночам, когда он оставался в «Окландз», Мэл чувствовала его сердцебиение за закрытой дверью, ощущала его тело рядом со своим, представляла поцелуи так живо, что ей становилось стыдно.

Камелия была в безопасности, когда вокруг были гости или персонал. Она боялась именно случайных встреч, когда они с Ником оставались наедине. Она приходила в ужас при мысли о том, что может позволить себе минутную слабость. Ник опять уехал в Бирмингем, но скоро вернется и заберет отца. Мэл знала, что после этого он собирался искать работу в Бате.

— Расскажи мне, Мэл, — взмолился Магнус. — Ты для меня уже давно не просто работница, и ты это знаешь. Не держи от меня секретов.

Мэл сделала глоток чаю, вспоминая все объяснения, которые она придумывала. Сейчас она пыталась сочинить еще одно наиболее подходящее.

Всем, что Камелия знала, она была обязана «Окландзу». Здесь она научилась вести бухгалтерские дела, готовить, водить машину, многое узнала о вине. Но самое главное, здесь Камелия стала себя уважать. Полученные знания она могла применить где угодно, но нигде больше она не будет чувствовать себя как дома. Она не могла представить свою жизнь без Магнуса.

— Не знаю, как вам сказать, — сказала она, чувствуя, как слезы застилают глаза. — Понимаете, я хочу уйти.

— Почему? — спросил он удивленно. — Софи и Стефан снова начали тебя доставать?

Магнус был потрясен тем, что старшие дети до сих пор не верили в его искреннюю симпатию к Мэл. Они не могут понять, что она это заслужила. Мэл работала за троих, из-за нее гости возвращались снова и снова. Она была словно цемент, который скреплял отдельные части. Мэл была такой же, как Рут.

Как и покойная жена Магнуса, Мэл никогда не выставляла свои чувства напоказ. Она редко высказывала свое мнение, скрывала многие свои способности, предпочитала компромисс спору. Она даже скрывала свою красоту под простой строгой одеждой. Все же Магнус знал, что за изысканными манерами Мэл и ее нежным голосом скрывается трагедия. Никто не сможет так хорошо понимать других, не побывав на самом дне жизни.

Мэл закрыла глаза и сжала кулаки, заставляя себя собраться с мыслями и быть сильной, чтобы сказать все, что она хотела, и настоять на том, чтобы ей дали уйти.

— Нет, это не имеет никакого отношения ни к Софи, ни к Стефану, — тихим голосом произнесла она. — Я просто чувствую, что пора идти дальше.

При свете огня, горевшего в камине, Мэл пыталась угадать черты молодого Магнуса, стоявшего на снимке рядом с ее матерью: стройный романтик с угловатым лицом, который даже в вечернем костюме и в черном галстуке выглядел крепким и всесильным. Но эта грива непослушных волос поседела, волевой подбородок скрывала белая борода, которая выросла за время болезни. Его когда-то сильное, мускулистое тело ослабло, но обаяние, чувство юмора и острый ум остались неизменными.

— Я думал, что ты здесь счастлива, — сказал Магнус, почувствовав щемящую боль в сердце.

— Раньше я была счастлива, но сейчас уже нет, — пробормотала Камелия, зная, что этого объяснения будет недостаточно. — Все дело в Нике. Я больше не могу с ним встречаться. Только не подумайте, что я хочу, чтобы вы велели ему не приезжать сюда. Это не выход.

Камелия ждала всплеска эмоций, но ничего такого не последовало. Магнус сидел, ухватившись за ручки кресла и немного подняв подбородок. В его глазах были гордость и отчуждение.

— Вы меня понимаете? — быстро спросила Мэл. — Я никогда не смогу стать для Ника такой спутницей, которую он заслуживает. Будет лучше, если я уйду из вашей жизни.

— Если ты уйдешь из моей жизни, лучше не будет никому, — ответил Магнус. У Мэл разрывалось сердце, когда она увидела слезу, скатившуюся по его щеке. — Назови мне истинную причину, по которой ты не можешь быть с Ником. Потому что я знаю, что ты в него влюблена, несмотря на все твои утверждения о том, что он тебя не интересует.

Мэл стало плохо. Ей не удалось убедить Ника в том, что они не созданы друг для друга, но она думала, что Магнус уже оставил все романтические иллюзии насчет их будущего.

— Это смешно, — яростно проговорила она. — Ник мне нравится, но не до такой степени.

Магнус пристально, не мигая, посмотрел на нее, внимательно изучая. Когда ответа не последовало, Мэл почувствовала себя еще хуже.

Прошло много времени, пока он ее рассматривал.

— Что ты скрываешь, Мэл? — спросил он наконец. — Ты замужем? У тебя есть ребенок, о котором ты ничего нам не сказала? Или ты больна и боишься признаться?

— Нет, конечно же, нет! — воскликнула Мэл с негодованием.

Магнус вздохнул. В его глазах были печаль и гнев.

— Признаюсь, когда ты сюда приехала, у меня было предчувствие, что ты появилась не случайно. Но все мои теории и предположения не подтвердились. Когда я был болен и думал о том, почему тебя так беспокоит Ник, одна из тех первоначальных идей вновь возникла у меня в голове. Поначалу эта идея казалась мне абсурдной, но чем больше я думал над ней, тем правдоподобней она становилась.

Магнус замолчал, глядя Камелии прямо в глаза.

— Скажи мне, ты дочь Бонни Нортон?

Мэл чуть сознание не потеряла, когда услышала этот вопрос. Два года она надеялась, что Магнус упомянет в своих рассказах о Бонни. Но он ничего не говорил, и Мэл убедила себя в том, что это для него не важно.

Ветер завывал за стенами дома, словно мстительный призрак, пытающийся ворваться внутрь. На этот раз Камелия не могла отрицать.

— Да, — прошептала она. — Я Камелия Нортон.

Магнус побелел и откинулся в кресле.

— Почему ты не сказала мне об этом два года назад?

— Сначала я боялась, а потом, когда узнала вас лучше, не хотела причинить вам боль или опозорить вас.

— Это Бонни прислала тебя сюда? — Страх и ужас звучали в голосе Магнуса.

— Нет, конечно, нет, — быстро проговорила Камелия, — я ведь еще в позапрошлое Рождество сказала вам, что моя мать умерла. Бонни никогда не рассказывала мне о вас. Просто я нашла у нее ваши письма.