Перемещенцы - Вадим Ветров

— Ты не…разочарована?

— Что ты оборотень? Нет, конечно, так даже прикольнее.

Охотники уже привыкли к земному сленгу и даже сами начали вставлять в свою речь некоторые словечки, поэтому Жан только улыбнулся.

— Ты необыкновенная девушка.

И, крепко, до боли, поцеловав её в губы, подхватил вещи, через мгновенье на камне отряхивался большой полутигр — полумедведь, Арина так и не уловила момент трансформации, хотя очень внимательно следила за командиром. Жан, просто стоявший нагруженный вещами, вдруг исчез, и тут же появился атарак. Он принюхался и побежал трусцой по только ему заметным следам хорька. За ним спрыгнули остальные оборотни и застыли, дожидаясь, когда люди займут свое место в центре группы. Но они не успели. Скалу ощутимо тряхнуло, посыпались камни, оборотней отбросило далеко вперед, а Арина с Велко, не устояв, отлетели в противоположную сторону. Велко моментально вскочил на ноги, выхватывая меч. Рядом прижалась к его спине с ножом в руках Арина. Где-то вдалеке кто-то жалобно взвизгнул. У девушки сердце сжалось от дурного предчувствия, но через мгновение им уже стало не до переживаний об остальных. Прямо перед людьми из земли, словно пробка из хорошего игристого вина, выскочила личинка. Выскочила и плюхнулась на песок в десятке метров от ног Велко. Она оказалась не очень большая, размером с грузовик и, казалось, состояла из одной головы. Покрытые хитиновыми щитками бока и грудь чуть возвышались над землей. Спину защищали уже знакомые чешуйки. У личинки было три пары очень коротких и тонких ножек. Тварь замерла на месте, поводя слепой головой из стороны в сторону. При этом отростки в уголках рта шевелились, словно принюхиваясь. Арина про себя заковыристо выругалась. «Я вспомнила! — заорала в голове Лиза. — Вспомнила, как ее можно убить! У нее сердце в языке! Нужно всего лишь отрезать ей язык!» «Всего-то? Да запросто!» Дух красноречиво промолчал. «Ты можешь помочь?» В ответ тишина. Что и следовало ожидать. Рядом промелькнули тени, и на спину торунде вскочили оборотни. Кот вцепился в спину твари и попытался содрать чешуйки, чтобы добраться до кожи, атарак впился зубами в загривок, при этом его огромные когти рвали шею личинки, во все стороны летели белые куски плоти. Торунда беззвучно упала на бок и перекатилась вокруг себя, подминая не успевшего соскочить с ее спины атарака. Арина закричала, увидев изломанное тело оборотня, и бросилась к нему, не задумываясь ни мгновения. Она вцепилась в переднюю лапу и, пятясь, с трудом попыталась заволочь бесчувственного Жана за большой валун, одиноко возвышающийся возле того места, где они отдыхали. Рядом, выгнув спину на неуклюже разворачивающегося в их сторону демона, шипел серый кот. Велко, матерясь сквозь стиснутые зубы, отодвинул девушку в сторону, сунул ей в руки меч и, ухватив атарака за лапы, шустро потянул его в безопасное место. Арина, прикрывая отход, отстала, сжимая в одной руке гладиус, а второй доставая из-за голенища охотничий нож, который она туда впопыхах сунула, когда тащила Жана. Сзади раздалось бульканье, оглянувшись, девушка с удивлением поняла, что личинка смеется. Раззявив страшную беззубую пасть, она издавала звуки, похожие на закипающий чайник. Вдруг из-за камня вылетел кот и, прихрамывая, начал выплясывать вокруг морды твари, он явно пытался отвлечь ее на себя, но торунда не обращала на животное внимания. Ее голова с вытянутыми параллельно земле отростками была направлена прямо на застывшую девушку.

— Я глотать тебя существо самка с два нога, — прозвучал в голове Арины хриплый, низкий голос. — Стоять место, я голоден, еда давно нет. Искать много дня.

— Подавишься! — зло проорала девушка, краем глаза замечая, как с криком: «Останься с командиром, Бык!» — Велко, схватив кота поперек живота, откидывает его за скалу.

Страха не было, была только злость и щемящая боль за Жана и за Хотена с Чурой, которые так и не появились на месте битвы.

Дальнейшее произошло настолько быстро, что впоследствии они с Везунчиком едва смогли четко вспомнить события этого часа. Вдалеке жалобно завыл волк, и этот тоскливый призывный вой, словно просящий о помощи, взорвал что-то в душе Арины. Как когда-то в лесу, в груди начал разгораться огонь бешенства, сливаясь силой разрушения и гнева с душой, в глазах потемнело, а потом зрение наоборот приобрело невиданную доселе четкость, она стала видеть каждую трещинку в скалах, каждый небольшой камешек. Весь организм девушки наполнился звенящим ликованием и жаждой битвы, глаза загорелись предвкушением, грудь вздымалась в такт возбужденному дыханию, из полуоткрытого рта вырвался восторженный крик. Сознание словно разделилось, часть его запустило быстроту реакции, обострило периферийное зрение, Арина чувствовала и предугадывала любое движение твари, а часть начала с математической четкостью просчитывать возможные варианты развития событий. И когда торунда широко раскрыла беззубую пасть и выбросила в сторону отвлекшегося на вой Велко длинный раздвоенный язык, Арина была готова. При свете белой луны язык казался черным и, как чудилось девушке, двигался очень медленно, словно в замедленной съемке. Арина отстраненно подумала, что нужно схватить, намотать его на руку и, когда тварь затащит ее в рот, отрезать эту нить жизни демонской личинки к чертовой матери. Она бросилась наперерез, отбросив в сторону гладиус, и изо всех сил вцепилась левой рукой в липкую шероховатую плоть. Язык приклеился намертво, и, если бы она вдруг передумала, выбраться из этой ловушки удалось едва ли. Но Арина не передумала, а наоборот, повернулась вокруг оси, наматывая язык на талию. Личинка радостно булькнула и быстро потянула девушку к себе. Рядом заорал Велко, пытаясь схватить подругу за ногу. Но не успел. Как только жертва оказалась в пасти, та с мягким шорохом захлопнулась, язык резко сократился и утратил свои липкие свойства. Арина только молилась всем богам обоих миров, чтобы тварь не сделала глотательного движения, она даже не заметила боли, когда сократившийся орган пережал ей талию, впиваясь в живую плоть с силой колючей проволоки. Она лежала в наполняющей рот вонючей слюне, прижимаясь животом к языку, и с остервенением кромсала мокрую плоть, вымещая на ней свою ненависть, злость, отвращение и страх за друзей. Она не замечала крови, вони, из-за которой было невозможно дышать и слезились глаза, ободранных до костей рук, вновь и вновь замахиваясь отточенным до остроты бритвы ножом, теряя счет времени, захлебываясь в прибывающей отвратительно пахнущей жидкости, не боясь умереть, боясь только не успеть…

— Бык! — низким голосом заорал Велко, подхватывая с земли меч. — Перекидывайся! Ты мне нужен! — И бросился к бешено мотающей головой личинке.