Охотники Дюны - Брайан Герберт

Уксталь не посмел бежать. Это была опасность, которой он боялся все эти годы. Он видел, как в глазах Игвы вспыхнули страшные оранжевые огоньки. Сексуальное подчинение, полное порабощение – и все это по прихоти этой старой карги.

– Сейчас ты познаешь наслаждение, которое я могу тебе подарить. – Она ласково провела по его щеке своим кривым узловатым пальцем. – Тебе это понравится.

– Это невозможно, Досточтимая Матрона…

Раздался кудахтающий смех.

– Человечек, я адепт пятого порядка, я действительный член общества черной вуали. Я могу преодолеть любое препятствие, стоящее на пути сексуального желания. – С этими словами она схватила его за руку и повалила на пол. Она была очень сильна, и он не мог сопротивляться. Улыбаясь и садясь на него верхом, Ингва плотоядно улыбалась.

– Теперь займемся твоей наградой.

Засохшая сучковатая мумия принялась срывать с Уксталя одежду, и он молился, чтобы Бог дал ему сил пережить этот день. Он жалобно заскулил. Много лет назад, когда это все только начиналось, лицеделы постарались защитить его, прежде чем отправить в Бандалонг, но теперь Хрон давно не показывался здесь. Лицеделы потеряли интерес к маленькому тлейлаксу сразу же после того, как он вырастил для них гхола Пауля Атрейдеса. Хрон просто бросил его на милость Досточтимых Матрон. Лицеделы ничего не смогут сделать, чтобы уберечь его от ярости Ингвы, когда она узнает, что с ним сделали.

Жилистые жадные руки старухи скользнули к промежности Уксталя. Ингва ахнула и отшвырнула от себя голого Уксталя.

– Ты кастрирован! Кто это сделал?

– Л… Лицеделы. Очень давно. Мне… мне надо было сосредоточиться на моей работе, а не поддаваться искушению Досточтимых Матрон.

– Мерзкий и тупой человечек! Ты хоть понимаешь, в чем ты себе отказал? Ты понимаешь, в чем ты отказал мне?

Уксталь откатился в сторону, стараясь подобрать с пола порванную Ингвой одежду до того, как она убьет его из чистого негодования. Но Ингва вскочила и, как пантера, одним прыжком снова оказалась на нем.

– Я всегда была тобой недовольна, человечек, и теперь ты снова усложнил мне задачу. Кастрация, однако, не делает тебя совершенно бесперспективным в смысле сексуального рабства. Для адепта моего уровня даже евнух не является безнадежным. Правда, это потребует дополнительных усилий, но я все равно выполню импринтинг. – Она прижала его к полу. – Потом ты сам будешь благодарить меня, обещаю тебе это.

Уксталь пытался возражать, потом он заплакал, потом завизжал, но никто не слышал его и никому не было до него никакого дела.

18

Охота стала фундаментальной частью естественного хода вещей. Жертвы знают это не хуже самих охотников.

Стоя на продуваемой ветром наблюдательной площадке, возвышавшейся над высокими серебристыми тополями, Суфир Хават старался все увидеть и все усвоить, не упустив ни одной детали и сложив из кусочков цельную картину для последующего ее анализа. Суфир пока не был ментатом, но потенциально должен был превратиться в великого воина, стратега в человека, обладающего способностями компьютера.

В первой жизни он служил трем поколениям Атрейдесов. После падения Арракина Харконнены взяли его в плен и использовали оставшийся яд, чтобы заставить его служить жестокому барону. «Как я, должно быть, его ненавидел!» В то время Суфир был старым ветераном, с богатейшим жизненным опытом службы и бесчисленных битв. Чем-то он был похож на башара. Юный Суфир жаждал оправдать надежды, которые возлагал на него Майлс Тег.

Даже здесь, на большой высоте, Суфир чувствовал запах крови. Два долговязых укротителя стояли внизу, у основания деревянной башни, охраняя его и раввина от опасных футаров и Досточтимых Матрон, носившихся в лесу. Но, может быть, укротители стоят здесь для того, чтобы гости не вышли за отведенные им рамки и не увидели того, что не предназначено для их глаз?

Взволнованный раввин мерил шагами открытую платформу, временами поглядывая на широкую полосу серебристых деревьев. Суфир уже проанализировал личность этого человека и мог предсказать, как он поведет себя в такой ситуации. Закаленный жизнью в условиях постоянного несправедливого унижения и притеснения, раввин старался защищать интересы своего народа, но одновременно не выглядеть при этом жертвой. Больше всего он боялся проявить нерешительность, стать недостойным звания вождя и наставника.

Сейчас старик выглядел подавленным и разочарованным; разбились его мечты найти здесь совершенный мир для своих последователей. Будут ли еврейские беженцы просить оставить их на этой планете, невзирая на возможность повторных нападений Досточтимых Матрон? Неужели они сделают это, несмотря на странное поведение укротителей и на их злобных футаров, которых раввин находил отталкивающими, исходя из религиозных соображений? Что решит раввин, взвесив все «за» и «против»?

Суфир был уверен, что он и его товарищи гхола ни за что не останутся тут жить. Они должны находиться на «Итаке» вместе с башаром и Дунканом Айдахо, готовые защититься от Внешнего Врага. Собственно, для этого в первую очередь их и воссоздали.

Даже если какая-то группа беженцев и захочет поселиться здесь навсегда, Дункан ни за что не оставит здесь «Итаку». Неподвижность ведет к уязвимости. Успокоение опасно. Несмотря на всю кажущуюся гостеприимность укротителей, эта планета может стать лишь временным пристанищем для большинства из них. Хотя его прошлая память и не была еще восстановлена, Суфир знал, что его обязательства призывают его остаться с людьми на борту корабля-невидимки.

Снизу, из леса, донесся рык футаров и громкий треск ветвей. Прикрыв глаза ладонью, как козырьком, Суфир попытался разглядеть подробности: охота приблизилась к их наблюдательной башне.

– Мне это не нравится, – сказал раввин, подняв руки в охранительном жесте.

– Нужно нечто большее, нежели суеверный символ для того, чтобы остановить это.

– Ты думаешь, что находишься в большей безопасности, чем я, потому что в один прекрасный день станешь воином? Но я сражаюсь на куда более важной арене. Мой оружие – вера, и это единственное оружие, которое мне нужно.

Они увидели, как внизу между деревьями прокрались два футара и сели в засаду. Суфир понял, что происходит. Другие футары, громко рыча, гнали к засаде Досточтимую Матрону. За первыми зверями следовали остатки стаи.

По приборам связи стоявшие внизу укротители получили свежие указания. Они подняли свои обведенные бандитскими масками глаза к вершине башни.

– Три из пяти Досточтимых Матрон убиты, – сказал один. – Охотничьи навыки наших футаров не притупились.

Но две смертельно опасные женщины были пока живы, и как раз в этот момент одна из них бежала по направлению к башне.

Она вылетела из древесных зарослей. Лицо ее было исцарапано ветками, левая рука безвольно болталась, босые ноги кровоточили от ран и ссадин, полученных во время быстрого бега по лесной чаще. Но она казалась неутомимой.

Раввин нервно прижал ладонь к глазам.

– Я не хочу на это смотреть.

Когда женщина выбежала на поляну и оглянулась, на нее прыгнули из укрытия два футара. Еще два угрожали Досточтимой Матроне сзади, неумолимо к ней приближаясь. Суфир перегнулся через перила, чтобы лучше видеть, а раввин, наоборот, отпрянул назад.

Не снижая скорости бега, женщина наклонилась и здоровой рукой схватила с земли длинный толстый сук. Продемонстрировав удивительную силу, она схватила его как легкое копье и насадила одного из футаров на этот сук, как на вертел. Смертельно раненый зверь с воем рухнул на землю, а женщина отпрыгнула в сторону.

На нее тут же бросился еще один футар, целясь в ее раненый бок. Он надеялся зацепить клыками ее раненую руку и вырвать ее из сустава. Суфир тотчас понял, что Матрона явно преувеличила тяжесть раны. Она стремительно выбросила вперед руку и схватила футара за горло. Челюсти его сомкнулись всего в сантиметре от ее лица. Громко крикнув, она отбросила от себя полузверя. Отлетев, футар сильно ударился спиной о серебристый ствол тополя. Упав, он изо всех сил пытался снова встать на ноги.

Но оставались еще два футара, готовые захлопнуть ловушку. Досточтимая Матрона бросила стремительный взгляд вправо, потом влево. В отчаянии она решилась на крайний шаг. Ее оранжевые глаза остановились на укротителях, охранявших наблюдательную башню. В стремительном беге она молниеносно бросилась на них, оставив позади футаров.

Оба долговязых охранника взяли на изготовку свои электрические станнеры, но женщина неуловимо быстрыми движениями выбила оружие из их рук. Уловив страх в глазах одного из укротителей, она одним мощным ударом сломала ему шею, и человек повалился на землю.