Всё, как ты захочешь - Юрия Флёри

Я слышала своё дыхание и гулкое биение сердца, перед глазами непроглядная картинка, а позади ужасающая тишина. Спотыкалась, падала и снова вставала, чтобы бежать. Когда дыхание спёрло, а сердце стучало в горле, я остановилась, схватившись за голову. Я не знала, куда бегу и, главное, зачем. Не знала, бежит ли он за мной или смотрит в спину, мечтая просто пристрелить. Стояла, не двигаясь, всё так же держа свою голову, чтобы та не взорвалась от переполняющих её мыслей, а когда собралась с силами, чтобы повернуться и посмотреть туда, откуда бежала, заорала не своим голосом: он стоял за моей спиной и просто шагнул вперёд, с дьявольской улыбкой на губах.

Наверно я кричала долго, так долго, сколько могла, наверно я пыталась отбиться, потому что помню его безумную улыбку, и его руки, которые перехватывали мои ноги. Кажется я умерла в ту секунду, когда больше не могла двигаться, а он нёс меня на плече, припевая одному ему известный мотив. Вскоре я увидела машину, мотыльков, которые толпой кружили у включённых фар. Кречетов поставил меня на ноги, толкнув грудью к холодному металлу, оттянул за бёдра чуть назад, а я снова попыталась сопротивляться. Тогда он легко скрутил меня одной рукой, другой продолжал лапать за задницу, что-то весело приговаривая, достал из кармана ключи. Открыл дверь, толкнул на заднее сидение автомобиля, я всё ещё попыталась отбиваться, а Кречетов прикрикнул что-то невнятное, но внушающее и я замерла, поджав ноги к подбородку. Зубы стучали, всё тело дрожало как от озноба, и я ничего не видела перед собой. Мы куда-то ехали.

Наверно на какое-то время я уснула, отключилась, как отключается техника при перегрузках, а проснулась от сильной встряски: мы въезжали в наш двор. Я просто не могла поверить, что дома. Выскочила из машины как только та остановилась, не оглядываясь, не говоря ни слова, если бы могла бежать — побежала бы, но могла только быстро шагать. Дима стоял на веранде, но ничего не сказал, только посмотрел, наверняка проводил взглядом. Через минуту я уже сдирала с себя одежду, желая поскорее смыть чужие прикосновения, и грязь, которая прилипла к коленям, когда я падала. Из открытого окна послышались голоса.

— Егор, я же просил тебя. — Сдержано, но строго произнёс Дима, в ту же секунду послышался смех Кречетова.

— Да помню я, — легко отмахнулся он, я подошла к окну, пытаясь рассмотреть, что происходит, но мужчины стояли к дому слишком близко. Можно было видеть макушку Кречетова и Димино плечо. Не сказала бы, что намечается драка. Им, казалось, было весело. Дима как всегда вёл себя чуть отстранённо. — Забавная малышка, шустрая, ты должен меня понять, как с такой не поиграть, а, Шах?

— Она моя жена. — Холод в голосе заморозил бы любого, но Кречетов продолжал веселиться.

— Красивая жена, Шах, горячая. Я чуть было не обжёгся. Смотри, что сотворила…

На несколько мгновений макушка из поля зрения исчезла, потом появилась вновь, Дима что-то проговорил по этому поводу, но слишком тихо, я не расслышала.

— Зачем?

— Она сама предложила прокатится, я просто не мог отказать. Никто бы на моём месте не отказался.

— Что ты ей сказал? — На этом Кречетов почему-то смолк. — Что ты ей сказал? — Повторил Дима и Кречетов дёрнулся, видимо, мой муж его схватил за руку.

— Ты сам-то долго молчать собираешься? — Спросил с укором, а Дима молчал. — Добрых людей на свете много, глядишь и просветят. Да и сама не дура, догадается, что к чему. Этого ждёшь?

— Не твоя забота.

— Дим, сколько лет знакомы, а ты всё одно и то же твердишь. Знаешь, я бы за такое по стенке тебя размазал, если бы ты моей дочке голову дурил. За Галку твою просто заступиться некому, этим и пользуешься.

— Она поймёт.

— А до того как поймёт, что чувствовать будет, а?

— Не полощи мне мозг, Кречет, всему своё время.

— Только это время не будет ждать, брат, пока ты с мыслями соберёшься, придёшь однажды домой, и не поймёшь, как в глаза ей смотреть. Вот тогда будет поздно. А сейчас нормально ещё. Ты умный, — вроде как похвалил и толкнул Диму в плечо кулаком, — мозги запудришь так, что не подкопаешься.

— Она поймёт. — Повторил Дима тише, так, словно для себя и они разошлись.

А я вдруг поняла, какой дурой себя выставила. Кречетов просто веселился, а я его слова всерьёз выслушивала. И всё же, не обманула интуиция: не было там страсти… Почему-то это открытие заставило меня улыбнуться. Даже их разговор под окном не занял должного места в нише для размышлений на ночь. Возможно, я просто устала, а может быть не хотела знать того, что знать ещё рано. И просто верила. Не смотря ни на что. Там, где нет доверия, ничего нет.

Дима пришёл, когда я уже минут тридцать как отмокала в горячей ванной. Посмотрел пристально, но на мою беззаботную улыбку ответил такой же улыбкой, только чуть более сдержанной. Пальцы в воду опустил, скривился.

— Не сваришься?

— Идём ко мне. — Протянула руку вместо ответа, Дима оглянулся на дверь.

— Работы много. Может, позже…

— Ну, вот, и закончился медовый месяц… Дим, у тебя жена молодая, всего-то шесть лет в браке.

Муж шутку оценил, поэтому манжет рукава по локоть закатал, и руку в воду погрузил глубже, чтобы напомнить, кто в доме хозяин. Провёл пальцами по внутренней части подставленного под ласку бедра, наслаждаясь выходящей из меня истомой, остановился у промежности и страдальчески вздохнул.

— Много работы, Галь…

— Интересно, а Егор Владимирович уже освободился? — Пальцы мужа замерли, убирать руку он передумал, изогнул бровь, выжидающе глядя на меня, а я притворно вздохнула.

— Между прочим, целовал меня, зажимал и клялся в вечной любви. — Чуть вздёрнула нос, сдерживая улыбку, а Дима приподнял и вторую бровь.

— Ну, про то, что зажимал и целовал, допустим, поверить я смогу, а вот насчёт вечной любви…

— Красивая женщина вдохновляет на подвиги, разве нет?

Я, игнорируя его пальцы, которые неуверенно раздвигали складки, чтобы аккуратнее войти, из ванной встала, демонстрируя тело во всей красе. Дима медленно поднялся следом, губы надул, потянулся за полотенцем.

— А ещё он обещал золотые горы и море блаженства. — Заметила как бы между прочим.

Дима закутал меня в полотенце, как делал иногда и, взяв на руки, помог из ванной выбраться. Аккуратно уложил на кровать.

— Но если у тебя столько дел, столько работы…

— Галя, отхожу ремнём и не гляну, что девочка. — Пригрозил и улыбнулся, когда почувствовал на шее мои руки, мои губы, и мою дрожь, переходящую к нему.

— Что ты со мной делаешь, а? Верёвки вьёшь, не напрягаясь, малыш. Когда взрослеть будем?

— Рядом с тобой мне это не грозит. — Ответила беззаботно, открывая грудь.