Сосед - Татьяна Александровна Шумкова

ним намеренно твердо и почти бескомпромиссно. От ее тона, ему стало еще больше не по себе. В том, что ей даже в голову не пришло, кинуться к нему, просто по-бабьи разрыдаться, да в конце концов, просто спрятаться за него, был виноват именно он. Шубин и Влад навсегда отучили ее жаловаться на судьбу. Она давно привыкла бороться в одиночку. И следующие ее слова только подтвердили это.

- Не знаю, что тебе сказал Никита, наверняка наговорил всякую чушь, про мою любовь к тебе и тому подобное. Он слишком сентиментален. А я тебе скажу правду. Я принесла эти бумаги вовсе не из-за большой любви к тебе, а потому что хотела оградить своего ребенка. Думала, если у тебя будет, чем поприжать Сафронова, как ты тогда говорил, когда еще был жив Ильин? у вас будет паритет. Как видишь, я уже научилась играть по вашим правилам. Вот и все. И ничего более.

Несмотря на то, что бумаги его интересовали сейчас меньше всего, Шубин слушал ее, не перебивая, но потом все-таки заговорил о том, что его действительно волновало:

- Я знаю, что виноват, - прозвучало глухо. Видно было, что говорить ему было трудно. – И понимаю, что прощения просить не имеет смысла…- Алена при этих словах вскинулась:

- Ну почему же. Попробуй. Например, встать на колени. У тебя же есть опыт. Тогда очень эффектно получилось. Глядишь, я и растаю. – При этих словах глаза Шубина вспыхнули, но он усмирил себя. Тяжело поднявшись, подошел к Алене и опустился перед ней на колени. А она, прикрыв глаза, отвернулась. Как бы не хотела скрыть это, но ей явно тоже было нелегко. Но потом повернула все же голову и посмотрела на него в упор.

- Ты сам понимаешь, что уже ничего не вернуть, - прозвучало довольно обреченно.

- Нет, - упрямо возразил он ей. – Ты ошибаешься. Если мы захотим…

Она нехорошо усмехнулась на это.

- Вот именно. А с чего ты взял, что я захочу? Тем более, Никита наверное, тебя уже просветил, что у меня будет ребенок. Ребенок Влада, - добавила она уже совсем тихо. – И я не собираюсь от него избавляться.

- Это будет мой ребенок.

Не сдержавшись, Алена нервно рассмеялась.

- Ты это серьезно? Думаешь, Влад спокойно отдаст тебе своего ребенка?

- Что-то мне подсказывает, что ты не сказала ему о ребенке. Ведь я прав?

Не выдержав его пронзительного взгляда, она снова отвернулась.

- Да, встань ты уже, - воскликнула с негодованием, скрестив при этом руки на груди. – Неужели сам не понимаешь, что это нелепо.

- Скажи, что простила.

- Пожалуйста, мне не жалко, я тебя прощаю. Легче тебе от этого стало? – она уже почти кричала.

- Гораздо, - проговорил он серьезно и все-таки поднялся с колен. А потом вдруг шагнул к ней и, подняв за руки, крепко прижал к себе, хотя и понимал, что Алена вряд ли будет этому рада.

- Прости меня, - проговорил он ей куда то в волосы. А Алена вдруг всхлипнула.

- Оставь меня, прошу тебя, - попросила с надрывом.

- Нет, не могу. – Говорил он тихо, но тон его при этом был категоричен.

- Ты же ведь никогда мне этого не простишь, этого года с Владом. И этот ребенок будет всегда тебе о нем напоминать. – А потом замолчала, будто запнулась, но, когда ей удалось взять себя в руки, твердо добавила:

- Да и я вряд ли смогу тебе доверять. И ты сам знаешь, почему.

- Мы со всем справимся. Я клянусь тебе, что все сделаю для этого. – Его уверенность невольно передавалась и ей. Алена пыталась все это время вырваться из его объятий, но он не дал ей этой возможности. И она сдалась. И сама вдруг прильнула к нему, прошептав при этом очень тихо:

- Ты не сможешь этого забыть.

Шубин чуть отодвинулся от Алены и заглянул ей в глаза:

- Я уже забыл. – Прозвучало очень убежденно. Но сомнения из ее глаз никуда не ушли. И он понял, что ему еще долго придется доказывать свою любовь этой женщине и вымаливать свои грехи. Возможно даже всю жизнь. Но он был готов к этому, а вернее, к любым трудностям. И не было сомнений, что их будет не мало.

- Боюсь, я ничего не забыла, - прошептала Алена почти беззвучно.

А он внезапно отпустил ее и, заложив руки назад, сделал несколько шагов по комнате, и вид у него был такой, будто он размышлял о чем то. А потом, остановившись, произнес то, чего она совсем не ожидала.

- Я прекрасно понимаю, что мы стали совсем другими. И зря ты думаешь, что я такой наивный, будто надеюсь все вернуть в первозданном виде. Но я знаю одно, - он замешкался только на минуту, - я люблю тебя. И больше никому не отдам. – Неизвестно, на что он надеялся, произнося свое признание, но уж точно не на то, что Алена прямо сейчас ответит ему взаимностью. Но то, что он хотел, чтобы она была уверена в его чувствах к ней, это бесспорно.

Но Алена предпочитала трезво смотреть на вещи.

- Я прошу тебя только об одном. Помни про сына, когда будешь вести свою войну с Сафроновым. – Она поняла, что Шубин уже не пойдет на попятный.

- Я всегда о нем помню и о его безопасности. И надеюсь, ты тоже о нем не забыла. – Это уже был запрещенный прием. Но Шубин был готов пойти и на это. Он еще какое-то время смотрел на Алену, а потом развернулся и направился к двери.

- Я буду ждать тебя внизу. Надеюсь, пяти минут тебе хватит, чтобы проститься с Никитой? – спросил уже взявшись за ручку двери.

- Скажи, ты намерен убить Сафронова? – неожиданно спросила она в ответ.

Он с интересом оглянулся на нее.

- А ты будешь сильно переживать по этому поводу? – под его проникающим в душу взглядом, она невольно поежилась, но отвечать не стала, а просто отвернулась.

- Понятно, - хмыкнул Шубин. – Но обещать, что он останется цел, как ты понимаешь, не могу, - добавил с мрачной насмешкой и вышел из комнаты.

Шубин сказал Никите, что от него уже ничего не зависит. Но Алена тоже сейчас понимала, что и от нее ничего