Лучшие истории любви XX века - Елена Прокофьева

Ольга в середине 30-х

Правда, когда Михаил Чехов принялся сниматься на других студиях и у других режиссеров, все получилось: и успех, и слава. Но оставаться в Германии ему не хотелось. Его звали в Париж, где в 1931 было основано Общество друзей «Театра Чехова», а сам он хотел основать свой театр в Чехии, но не нашел субсидий… Он работал и во Франции, и в Англии, и везде его окружали обожанием и поклонением, и везде пытались удержать. А Михаил Чехов в ту пору еще думал о возможном возвращении в Россию. Но потом осознал, чем возвращение ему – несмотря на всю его известность – может угрожать. И принял решение переехать в Америку, где так не понравилось его бывшей жене Ольге и где он весьма преуспел. Михаил Чехов снимался в Голливуде, в частности у Альфреда Хичкока в «Завороженном», за который номинировался на «Оскар». А главное – создал свою актерскую школу, которая пользовалась огромной популярностью. Тогда в Голливуде все были увлечены методом Станиславского, а Чехов ведь знал его лично, так что ему пришлось учить и Клинта Иствуда, и Мэрилин Монро, и Энтони Куинна, и Юла Бриннера, да практически всех звезд, блиставших в американском кино 50–60-х годов. Театральная, актерская судьба Михаила Чехова очень интересна, но интересна она в основном для специалистов. Тем более что отношения его с бывшей женой Ольгой Чеховой практически прервались после Германии. Их связывала дочь, они иногда переписывались… Но любовь осталась лишь в воспоминаниях.

…Ольга попала в бедственное положение. Видимо, Михаил приносил ей несчастье. Ее «компаньоны», вместе с которыми она снимала фильм, скрылись со всеми деньгами.

К счастью, один из поклонников – очень богатый и очень богобоязненный женатый еврей – заплатил ее долги. Ольга никогда не забывала добра – и пыталась помочь ему всеми силами, когда пришел ее черед помогать…

В Германии к власти пришли нацисты.

А Ольга Чехова познакомилась с швейцарским миллионером Марселем Робинсом.

Он был влюблен – до безумия, как и прочие, кто влюблялся в нее.

Для нее же это был только холодный расчет: все-таки уехать из Германии!

Впрочем, Марсель ей нравился. Сильный, волевой мужчина, знающий, чего он хочет, умеющий добиваться своего… После неуравновешенного и безвольного Михаила Чехова, после легкомысленного Яроши он казался ей просто образцом мужественности.

Они поженились в 1936 году.

Ольга вместе с мамой и дочкой переехала в Швейцарию.

Уже тогда заключение брака с иностранцем для гражданки Германии сопровождалось множеством бюрократических препонов… Ольга их преодолела. Как выяснилось – все зря. Прожила она с мужем недолго. Сестра навещала их – восхитилась богатством обстановки и «избранным обществом», окружавшим Ольгу, – но это было не то «избранное общество», которое ей нравилось. В среде коммерсантов и их жен – где подобный брак по любви был редкостью – Ольга скучала и задыхалась, почти как в Голливуде.

Единственным развлечением ее стало посещение косметических курсов, что вызвало непонимание и даже насмешку в ее новом окружении: Ольга Чехова – косметичка!

Потом начал проявляться жестокий, собственнический характер мужа, а Ольга уже в юности натерпелась – и не желала терпеть снова.

Они развелись.

Ольга вернулась в Германию – с мамой и дочкой.

Она боялась, что после такого перерыва ее уже не станут снимать, что зрители позабыли ее но немецкие кинематографисты приняли Ольгу Чехову буквально с распростертыми объятиями. Вскоре она вернулась и на сцену. И – в «свое» избранное общество. В среду осевших в Берлине русских аристократов, немецкой творческой интеллигенции и… фашистских партийных бонз. Три разных общества, три разных мира, и везде она была – своя. Это было немного страшно – и очень захватывающе. Как в тех авантюрных фильмах, в которых она играла.

В Германии того времени очень любили именно развлекательное кино. А идеологической направленности фильмов, как ни странно, было очень немного, и то – только в первые годы власти. Впрочем, в двух из них Ольга Чехова успела «отметиться»: «Лиса Гленарвана» (1940) и «В центре бури» (1941). По странной иронии судьбы, именно эти два фильма стали классическими!

Книппер-Чехова О. Л. Письмо Маклакову: «Отчего Вы молчите, Василий Алексеевич. Напишите, что делается на Руси, чего ждут. Газеты тяжело читать, впереди ничего не видно. За что вас, бедных кадетов, гоняют. Слышала, что Вы с большим успехом действуете, читаете лекции. Радуюсь за Вас. Работаете много. Бодры, веселы?»

В 1936 году Ольга Чехова получила звание «Государственная актриса Германии».

Это было странной закономерностью для кинематографа нацистской Германии: среди четырех выдающихся кинозвезд, среди четырех самых ярких красавиц не было ни одной немки! Ольга Чехова приехала из России. Лидия Баарова – из Чехии. Зара Леандер – из Швеции. Розита Серрано – из Чили. Марика Рёкк, любимая актриса фюрера, была чистокровной венгеркой. Но Гитлер хоть и любил Марику Рёкк, все-таки считал ее вульгарной… А вот Ольга Чехова представлялась ему образцом немецкой аристократки!

Ольгу Чехову приглашали к Гитлеру, к Геббельсу, к Герингу. Гитлера она находила скучным, а Еву Браун – милой. Дружила с женой Геринга – тоже бывшей актрисой. Восхищалась самим Герингом – вальяжным, обходительным, знавшим вкус во всем: в винах, в еде, в произведениях искусства… Презирала Геббельса – хромого коротышку, домогавшегося всех красивых женщин, с которыми ему случалось сталкиваться, – и его так часто рожающую жену, безжалостную фанатичку Магду.

Ольга Чехова осмелилась даже как-то раз надерзить Геббельсу, ответив «Нет!» на вопрос, заданный ей на одном из роскошных банкетов осенью 1941 года: «Закончится ли эта война еще до зимы и будем ли мы до весны в России?» И Геббельсу пришлось это стерпеть… Ведь Чехова была Государственной актрисой. А значит ей позволялось больше, чем другим. Даже провозить в Германию из Франции запрещенную, но столь милую сердцу каждой женщины контрабанду: духи, шоколад и шелковые чулки!

Сам же Адольф Гитлер был восхищен и очарован Ольгой Чеховой до глубины души и никогда не скрывал этого. Генри Пикер в книге «Застольные разговоры Гитлера» приводит такую фразу, сказанную Гитлером за ужином в бункере «Волчье логово» 2 апреля 1942 года: сетуя на необразованность и отсутствие аристократических манер у многих высокопоставленных лиц как в рейхе, так и среди послов союзников, фюрер сказал: «Строго следовать протоколу для многих сущее наказание. Если хотя бы хватило ума сделать так, чтобы лицо, прибывшее с официальным визитом, за столом сидело рядом с поистине очаровательной дамой, владеющей соответствующим языком. Нам повезло, что в Берлине в нашем распоряжении есть именно такие дамы в лице актрис Лил Даговер, Ольги Чеховой и Тианы Лемнитц». Следуя собственным рекомендациям, на официальных приемах Гитлер предпочитал появляться с одной из «таких дам», а вовсе не со своей возлюбленной Евой. Ева Браун в скромном платьице и хорошеньком фартучке ждала его «дома» – в крепости «Орлиное гнездо». А в ложах театров и в банкетных залах рядом с ним была Ольга Чехова – сверкала обнаженными плечами и изысканнейшими вечерними туалетами.(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});