Охотник за бабочками 2 - Сергей Костин

— Вот эту советую. Всего два брюлика. Про войну какую-то и мир. Восемь страниц увлекательнейшего чтения. Или вот. Рассказ про женщину, которая под космический корабль бросилась, когда ее муж к другой ушел. Я читал, слезы три дня лил. Не хотите… Тогда вот, на особого любителя. Полное собрание сочинений с картинками в ста двадцати томах. Автор, правда, неизвестен. Может и народ написал. Такое только народ и может.

Красная морда вытащила стопку книжек, размерами с тетрадь. Кузьмич взял одну из них, полистал.

— «… Самым главным для нас является искусство полета… летать, летать, и еще раз летать…». Фантастика что ли?

— Она, мосье. Она, — согласилась морда и протянула к нам ладонь, — Десять брюликов за лучшую фантастическую серию всех времен и народов.

— Мы к тебе попозже зайдем, — пообещал Кузьмич, звонко щелкая прикладом дыробоя по протянутой ладони, — Сколько, говоришь, КБ отстегиваешь? Десять процентов. Теперь нам будешь платить. Все, командир, пошли отсюда. У товарища творческий кризис начался.

Оставив в покое растерявшегося от нашего предложения морду, мы пошли в указанном ранее направление.

— Зря ты так с ним, — я укоризненно покачал головой, — Человек, можно сказать делом занимается. Работает. А ты ему — десять процентов». Не хорошо. С такой мордой мог бы запросто и двадцать нам отдавать. В следующий раз головой работать надо. А то на пенсию не заработаешь. Про эту дверь морда говорила? «Вход в аппаратную. Секретная зона». Ну что, Кузьмич, операция входит в решающую фазу. Сейчас мы войдем и все решиться. Или мы КБ Железного, или он нас. Как мыслишь, справимся?

— Запросто, командир, — Кузьмич в очередной раз резко передернул затвор дыробоя.

— Тогда вперед и с песней. Нет, лучше без песни. Побереги силы, Кузьмич.

Общими усилиями мы открыли двери в аппаратную и, крадучись, проникли внутрь.

В просторном, хорошо освещенном помещении приличных размеров, в самом конце, в углу, за широким деревянным столом сидел КБ Железный. Я его хоть и не видел ни разу, но узнал мгновенно. Трудно не узнать существо, которое прозвало себя железным и железом, по сути являлось.

Здесь я несколько не точен. Железа, конечно, на КБ было навалом, но представлял он из себя здоровенную такую бабочку. Но из того же металла.

Здоровенные, клепаные крылья из листового железа. Усы — телескопические антенны. Вместо глаз сетка маленьких мониторов. Шесть шарнирных никелированных ног и одно большое брюхо, похожее на металлическую щетку.

Перед столом, чуть выше пола, зависли несколько дворецких-терминаторов. Огневая мощь для помещений закрытого типа несусветная. Броня непробиваемая. Послушание хозяину полное. Сняты с производства сто с лишним лет назад в связи с излишней жестокостью к врагу.

А за спиной КБ Железного, распятая на большом каменном глазу, на цепях висела Ляпушка. Без сознания. Но с признаками жизни.

Наше появление не вызвало сильного удивления со стороны КБ Железного. Разве только дворецкие-терминаторы заверещали сервоприводами и сгрудились поближе к своему хозяину.

— Кто тут КБ Железный? — грозно спросил я, перехватывая поудобнее оружие, — Все. Дальше трамвалет не идет. Кончилась ваша власть.

КБ Железный зажег верхние три ряда глазных мониторов и повернул свою голову к нам.

— А-а… Сергеев. Пришел таки.

— Ну, пришел, — почему-то меня несколько озадачила реакция КБ на наш визит. Команды на уничтожение напрошенных гостей не дает. Сам, как ни в чем не бывало башкой вертит.

— Раз пришел, тогда проходи, — КБ показал шарнирной лапой на стул, рядом со столом, — Давай, давай. В ногах человеческих правды нет.

Я уселся на стул, закинул ногу на ногу, оружие положил на колени, стволом в сторону дворецких и КБ Железного. Кузьмич примостился на плечо. Крыло за крыло, дыробой в висок мне упер, идиот. О, догадался, перенаправил куда положено.

— Много наслышан о ваших подвигах, Сергеев.

Голос у КБ был вполне слушабелен. Я то сначала подумал, что последует страшный скрежет, визг. А так ничего, не передергивает.

— Горжусь, — продолжил КБ, — Горжусь, что именно такой человек, как вы, Сергеев, взялись за эту неблагодарную работу. Смерть от ваших рук была бы для меня почетна.

— Почему «была бы»? — обиделся я, — У меня и таблетка… я хотел сказать, микросхема есть. Со смертью вашей.

— Микросхема? Ах, это! — смех КБ был настолько заразителен, что даже Кузьмич разулыбался, словно удобрение в проруби — Вы меня, Сергеев, насмешили. Дело в том, что я, к вашему разочарованию, бессмертен. А что таблетка? Как вы ее намерены применить? Молчите? Плечами жмете? Вот видите.

КБ вздохнул, аж брюхо задергалось.

Теперь понятно, почему КБ так спокоен. Иметь микросхему мало. Прежде чем сюда, к нему в кабинет переться, надо было найти место, куда таблетку пристроить. А так… Может и зря мы сюда явились.

— А ведь какие силы потрачены? Я ведь, Сергеев, внимательно следил за каждым вашим шагом. И повторюсь, восхищен вами до глубины своей металлической души. Как вы лихо со Звездой Смерти расправились! Жалко ее конечно, но ничего не поделаешь. Соберем новую, учтя ошибки прошлого. Про остальные ваши подвиги и говорить нечего. Просто на пять баллов. И ради чего?

— Не понял, — не понял я последнее замечание КБ.

— Ради чего, спрашиваю я вас, столько энергии? Ради нее?

КБ задрал заднюю лапу, указывая на прикованную Ляпушку.

— Вам этого не понять.

— Как знать, Сергеев. Как знать. Я тоже по-своему люблю это создание. Ведь именно ее мне не хватает для полного цикла превращения в бога. Чему вы улыбаетесь, Сергеев? Не верите в бога? Это метафора, конечно. Как только я смогу завладеть душой этой последней во вселенной человекобабочки, то смогу стать достаточно всемогущим, чтобы иметь этот мир и вдоль и поперек. С пробором, также безусловно. И вы, Сергеев, не в силах мне помешать. Не надо дергать руками. Это бессмысленно. Помните бедную медузу? Она сделана по моим генным матрицам. Меня, Сергеев, убить невозможно. А вас, как раз наоборот.

КБ резко поднял переднюю лапу, из нее вырвался тоненький луч, который уткнулся в мое оружие. Через мгновение на коленях осталась только пыль.

— Ловко, — усмехнулся я, стряхивая пыль, — Все ты правильно говоришь, КБ. Только вот я чувствую, что боишься ты меня. Почему это?

Про испуг это я наврал. Ничего я не чувствовал. Даже, скорее, совсем наоборот. Напуган был я сам, причем страшно. Сижу практически без оружия, не считая рук и Кузьмича. Передо мной чудовище, которое умирать не собирается. Поневоле задаешься вопросом, а на кой черт я сюда приперся?