Бордель: Призови мою боль - Lion_official

— Ты в ванной будешь со мной стоять, пока я умываюсь? — по тону голоса очевидно, что она до сих пор недовольна. Пришлось отпустить.

Бабушка косо посмотрела на этих двоих и, как только Тереза ушла из поля зрения, произнесла:

— Думаю, ты знаешь, где её комната. — По улыбке он сразу понял, что это можно назвать пособничеством. Она болела за него в сложившейся ситуации, и это явно льстило, задабривало даже после кратких нотаций.

В её комнате он был не впервые, но не укрылось от него то, что тут стало пусто и неуютно. Обычные элементы декора отсутствовали, а большую часть пространство занимали коробки. Как и ожидалось вся квартира в стадии, когда отсюда съедут. Гарри, заметив около кровати чашку чая, перевёл взгляд на небольшой рюкзак и сел на мягкий матрас. Странно, что только тогда, когда он так близко оказывается к реальной жизни Терезы до встречи с ним, сразу вспоминается и её юный возраст, и даже некая очаровывающая неопытность.

Прошло минут десять, в комнату вернулась девушка посвежевшая и похорошевшая. Былого недовольства и злости нет. Она выглядела спокойной и возможно даже умиротворённой.

— Я не хочу с тобой ссориться больше. — Решил поставить это в первую очередь, — Просто обними меня, и мы всё забудем.

Ни за что в жизни она бы не согласилась на такие условия, потому что всегда цеплялась за сказанное и сделанное. А вчерашний ужин о многом заставил задуматься. Но Тереза всё же делает неуверенно первый шаг, а затем доверчиво следующий. Приятно оказаться в тёплых объятьях, которые ещё вчера были не милы. Сегодня же всем телом она отдавалась чувству, что всё будет хорошо: надо лишь приложить чуточку усилий.

Гарри уткнулся лицом в её грудь, пока девушка сжимала кудрявую голову и зарывалась пальцами в щекочущих кожу волосах. Она — его тёплое отпущение всего плохого. Она — тихое пристанище после дикой бури.

— Я вчера говорила одни глупости, и это не правда, что я разочарована тобой. Мне просто была неприятна твоя реакция, хотя ты имел право злиться… — Тереза вняла воспитательный момент бабушки и искренне пересмотрела своё отношение к Гарри за те несчастные десять минут, что была в ванной.

— Нет, не имел. — Гарри же наоборот не собирался давать себе поблажек, — Ты не должна винить себя в этом, потому что я был в той постеле вместе с тобой… — хмыкнул по-доброму и заглянул в серые глаза. В них на несколько секунд пропала былая печаль, тучи разошлись, и она взглянула сияющими, отливающими голубым, глазами. Маленькие морщинки пролегли, когда на губах появилась завораживающая улыбка.

— Я очень сильно тебя люблю, — закусила губу и заставила его этим умилиться, а затем проникнуться.

— И я тебя, — качнул головой.

Ему безумно хотелось коснуться губ, слиться в нежном поцелуе, но сидячее положение не совсем позволяло. Зато он мог ближе разглядеть пока ещё плоский живот. Удивительно, что им хватило пару раз, и вот Тереза ожидает своего первенца. Хотя… Стоит ли быть настолько удивлённым? Ей восемнадцать, она здорова и крепка. Странно и подозрительно было бы, если ничего бы не произошло. Усмехнулся своим же мыслям и, не заметив за собой подозрительного желания, коснулся рукой живота.

— Я не могу поверить, что там сейчас кто-то есть. — Усмехнулся.

— Разве ты должен не верить? О Ханне забыл? — смеётся в ответ и выбирается из объятий, чтобы накинуть толстовку. В комнате прохладно.

— Это было так давно, я и забыл, каково ощущение ожидания малыша.

Ничего не ответив, Тереза решительно собирается домой, у неё ещё масса дел, а конфликт только сократил её свободное время. От него не утаивается это желание, поэтому мужчина спешит кое-что сказать, просто поставить перед фактом:

— Я записал нас к одному знакомому доктору-гинекологу. Думаю, пора съездить, поставить тебя на учёт, сделать анализы. — Он встаёт на ноги, замечая сконфуженный взгляд. Последняя встреча с гинекологом прошла неудачно. Ею была Сеймур, которая нагло облапала свеженькое тельце. Её передёрнуло от едких воспоминаний.

— Хорошо, — качнула головой и направилась к выходу.

На прощание Хизер ещё раз обняла внучку, а, когда настала очередь Гарри, не удержалась и дала очередное наставление насчёт отношений с Терезой. Кого-то бы подобное позабавило, но он отнёсся к сказанному серьёзно. Причина очевидна. Хизер, считай, единственная, кто знает эту закрытую, скованную и ранимую особу. Любая помощь необходима, даже в виде советов и наставлений.

Отмерла Гарднер только в машине, когда они были на полпути в клинику, о природе которой она понятия не имела. Тут и зародился ожидаемый интерес. Скрывать ничего не стала, наоборот, решила разговорить его.

— В этой клинике Саманта была, да? — на лице её ничего не дрогнуло, хотелось сыграть чётко и без колебаний. И уж точно нельзя делать из этой темы какую-то неловкость, которая только прибавит проблем.

— Да, по отзывам хорошая, и тем более Ханна родилась без проблем и происшествий. — Гарри не отставал и принял решение подыгрывать столько, сколько может.

— Мне должно быть неловко? Обследоваться у доктора, который когда-то вёл беременность другой… Твоей женщины? — нервозность проявилась, и Тереза заломила два пальцы на руке. Боль оживила её и позволила надеть маску незаинтересованности.

Он быстро, насколько было позволено, мельком глянул на неё и усмехнулся. «Думаю, с неё достаточно», — промелькнуло в кудрявой головой.

— Тереза, — привычно таким сладким, приятным тоном начал, давая понять, что перед ним невозможно юлить, — Я знаю, что ты нашла телефон Саманты и включала его. — Боязливо серые глаза юркнули на него, а затем «заинтересованно» потерялись между рядами машин.

— Откуда узнал? — голос стал тише.

— Как только ты включила его, мне пришло сообщение, что абонент в сети. Я хотел позвонить тебе, но не стал. — Пожал плечами, явно не находя ничего криминального в произошедшем в то время, как Тереза сидела уже пунцовая. Её ведь поймали!

— П-п-почему? — только и смогла произнести.

— Потому что я понимаю твой интерес, возможно даже ревность. И это моя вина, что мы не говорили об этом.

— Я не хочу ворошить твоё прошлое, зная, насколько оно болезненно для тебя.

— Ключевое слово — не «болезненно», а слово — «прошлое». Я не верну Саманту и не хочу, как бы это не было больно для Ханны. Однажды она вырастет и узнает, что её родная мама умерла, и я ничего не смогу с этим поделать, потому что мне важно, что ты можешь быть настоящей матерью, воспитав её. Понимаешь? И если у тебя есть какие-то вопросы ко мне по этому