Америка глазами заблудшего туриста - Сергей Иванов

На углу дежурили несколько человек, половина из них были черны как эта ночь. Стас прокомментировал их состав как неукомплектованный. В короткой беседе с девицами, мы выяснили, что если не вдаваться в профессиональные подробности, то стандартная радость, которая займет не более 15–20 минут, стоит не менее десяти долларов… если человек хороший. Но возможны и варианты.

На вопрос — где остальные красавицы? Нам объяснили, что кто-то занят, а кто-то ушёл из-за дождика. Пребывающие на дежурстве девушки, отличались поношенностью и не вызвали у нас нежных чувств. На этом мы и расстались.

Всю дорогу домой Стас оправдывался, что сегодня, как никогда — скудный выбор, и если мы подъедем сюда в хорошую погоду и не так поздно, то нам обязательно кто-нибудь понравится. В ответ мы критиковали его вкусы и литовские стандарты женской красоты.

Дома я узнал, что звонил Славик и просил перезвонить. Я связался с ним, и он сообщил о своем переезде. С его слов, отношения с хозяйкой дома окончательно испортились. Она раскусила его коварные планы: оформить пособия в Бруклине, и съехать от нее. Для этого ему и нужен был договор аренды жилой комнаты за 220 долларов, чтобы ежемесячно получать эту сумму от соцобеса. Теперь баба Мария называла Славку S.O.B. то есть Son Of а Bitch (сукин сын). Для нас же он оставался Председателем Толстовского фонда.

Я подтвердил, что в этом доме, по-прежнему, есть свободная комната, а также, можно найти работу и все остальное. Он обещал завтра же и приехать.

Между тем, вопрос о поддержании положительного баланса по-прежнему волновал нас, и когда погода позволяла, мы исправно выезжали на работу. Кроме этого, у нас оставались пустые чеки, которые нам всучили за наш тяжкий труд. В банке стабильно отвечали, что баланс на данном счету недостаточен, а на наши телефонные звонки к выдавшему эти чеки, подозрительно молчали.

Однажды вечером, не получив ответа на наш звонок, мы решили навестить нашего упрямо неплатежеспособного пана работодателя. Поплутав немного, мы всё же нашли нужный выезд с дороги и отыскали этот стандартный, сонный кондоминиум. На стоянке у дома его микроавтобуса не было. Предполагалось, что нет дома и хозяина, однако, в гостиной комнате горел свет.

Позвонили в дверь. В ответ — тишина. Один из нас продолжал звонить, другой наблюдал за окнами. В обозримых комнатах никакого движения не заметили. Жилые комнаты размещались несколько повыше, а цокольное пространство отводилось под хозяйственные нужды. Из гостиной комнаты, в которой горел свет, был выход на лоджию, где раздвижные стеклянные двери оставили приоткрытыми. Всё выглядело так, будто кто-то был дома, или вышел на минутку.

Присев в машине, мы решили подождать какое-то время и понаблюдать за домом. Время было непозднее, во дворе стояла полная тишина. Многие окна были освещены. Перед домом никакого движения не наблюдалось. Поглядывая на стеклянные, едва прикрытые двери в гостиную комнату, мы обратили внимание, что лоджия расположена не так уж высоко, и до неё можно добраться.

Понаблюдав за сонным двором, мы решили незаметно забраться на лоджию, а с неё — в гостиную. Каких-либо видимых препятствий для этой попытки не наблюдалось.

Мы тихо вышли из машины и по травке подошли под лоджию. Высота была метра два с половиной. Саша обхватил меня за ноги в коленях, поднапрягся — и выполнил функцию домкрата. Я потянулся руками; и этого оказалось достаточно, чтобы достать и ухватиться за край лоджии. Саша отпустил меня, и я повис на руках. Когда я стал подтягиваться, он подтолкнул меня вверх. С его поддержкой я без труда подтянулся по грудь и закинул на выступающий край лоджии правую ногу. Получилось не очень-то удобное положение. Теперь надо было правой рукой перехватить повыше. Ухватиться было за что. Я глянул вниз и отметил, что, в случае падения, приземлюсь на густую, стриженную траву, да и высота такова, что сильно не разгонишься.

Перехват удался. Снова подтянувшись, я стал на край лоджии коленом второй ноги и уже мог заглянуть в неё. Никого не заметив в комнате, я перемахнул через перила.

На случай претензий ко мне, я имел лишь один аргумент, объясняющий моё вторжение — заведомо пустой чек, выданный мне хозяином квартиры.

Почти не раздвигая приоткрытую стеклянную дверь, я проскользнул с лоджии в гостиную комнату. Большой, недешёвый телевизор, кожаный диван, включённый торшер. И никого в комнате.

Я бесшумно, по ковру, прошёл через комнату и по лестнице спустился в прихожую. Там не было ни компрессора, ни раскладной алюминиевой лестницы. Предполагалось, что хозяин со своей рабочей оснасткой где-то промышляет, хотя время было уже нерабочее. Я открыл замок и впустил Сашу. Посовещавшись, мы тихо поднялись наверх.

Из освещенной гостиной мы заглянули на кухню. По всем признакам было видно, что здесь кто-то живёт. Далее, из гостиной, по едва освещённому коридорчику мы прошли к двум другим комнатам. Дверь одной из комнат была приоткрыта, но там было темно. Мы тихо вошли в открытую комнату. В полутьме разглядели, что это спальная, а, прислушавшись — поняли, что здесь кто-то спит. В комнатку проникал кое-какой свет через приоткрытую дверь. Скоро глаза привыкли к темноте, и мы смогли рассмотреть спящую молодую женщину с девочкой. Понаблюдав за ними, мы убедились, что они действительно спят, и завидно сладко. Выйдя из спальни, мы проверили и другую комнату. Но там никого не было. Вернулись в гостиную, и присели на диване. Жену хозяина решили не будить, с ней нам говорить не о чем. Осмотрели комнату. Телевизор и видеомагнитофон представляли какую-то ценность, но нам не нужны. К телефону подключена приставка-определитель звонящих номеров. Это объясняло, почему на наши звонки никто не отвечал.

Написали записку для отсутствующего хозяина. Просили его как можно быстрее решить вопрос с необеспеченными чеками. Ибо мы уже сердиты. Обещали вскоре навестить его, если он не ответит. Записку оставили у телефона. Уходя, захлопнули дверь на замок.

Во дворе, по-прежнему, было тихо. Выезжая со двора, мы заметили сиротливо выставленный телевизор. Приостановились. Выглядел он похуже оставленных в Бруклине, но в Трэнтоне у нас и такого не было. Мы забросили его в багажник.

На обратном пути гадали, где может быть наш пан должник? Вероятно, он застрял где-нибудь на объекте, возможно, там остаётся и ночевать. Он хвастал, что у него сейчас много заказов в Нью-Джерси и в соседних штатах.

А нам, пока, ничего не оставалось, как только ждать и посещать банк с его злополучными чеками. В ближайшем отделении Midlantik Bank я уже разговаривал о нашей проблеме с управляющим. Всё, что он мог разъяснить нам, это то, что рассчитываться заведомо необеспеченными чеками — это нехорошо и преследуется законом. Но виновные всегда находят какое-нибудь благовидное объяснение своим действиям. Поэтому он лишь сочувственно обещал позвонить и дать нам знать, как только на счету появится достаточная сумма.