Дезертир - Алексей Степанов

Не забывая постреливать в особо наглых тварей, но и не останавливаясь, чтобы их добить, Дезертир бежал и бежал, пока не выдохся окончательно. Произошло это не скоро — наверное, сказались уколы. На счастье беглеца, мутанты им тоже не слишком интересовались, они продолжали стремиться на запад. Ползли химеры с перебитыми позвоночниками, ковыляли, время от времени начиная кружиться на одном месте, опаленные напалмом слепые псы, один раз Дезертир даже видел бюрера, упорно волочащего за собой с десяток метров собственных кишок.

«Нет, не может быть, чтобы все это произошло случайно! — задыхаясь, Дезертир забился под съехавшую в кювет машину. — Ими кто-то управляет, кто-то приказывает атаковать всем вместе, в одном направлении! Но неужели и после такого в Зоне становится еще хуже? Откуда она берет столько сил?..»

Выброс набирал силу. Дезертир увидел, как в стороне вдруг вспыхнула зеленая трава — сама по себе. Возникла новая аномалия? Зона в самом деле решила забрать эту землю себе? Он заставил себя выкатиться из убежища и похромал на окровавленных ногах дальше. Торопящийся впереди излом не обратил на него внимания, наверное, принял за мутанта. Благо, внешне Дезертир уже ничем от них не отличался.

Он прошел еще, упорно не выпуская из поля зрения обгоревший плащ излома, около пары сотен метров, когда сзади донесся грохот. «Боги войны» наконец-то получили добро и накрыли оставленную людьми территорию. Почти сразу в спину ударила волна горячего воздуха, Дезертир почувствовал, как скручиваются от жара волосы. Он упал, накрыл голову руками, постаравшись прижать и уши, а сверху посыпались обломки, комья земли, части тел… Каждый раз, когда ему казалось, что разрывы становятся чуть глуше, дезертир заставлял себя встать и пробежать еще хоть немного. Когда уши заложило всерьез, голова неожиданно стала работать четче.

«Судя по тому, что я еще жив, из-под настоящего обстрела мне удалось уйти. Но они будут переносить огонь в глубь оставляемой территории по мере получения рапортов от командиров подразделений, значит, останавливаться нельзя. Здесь уничтожат все. — Он совсем перестал падать и теперь бежал, рассчитывая только на свою непостоянную удачу. Открылось второе дыхание. — Часть мутантов наверняка успеет прорваться на плечах отступающих к самой Второй линии. Пока я их не догнал, я под угрозой. Но ведь это еще километров пять как минимум…»

Слева что-то блеснуло, и Дезертир по наитию выстрелил. В свете горящего спортгородка — ну совсем, как у них в спецбатальоне! — он разглядел и свою жертву. Солдат.

«С почином тебя, дорогой! — мысленно поздравил себя Дезертир и подошел к трупу. — А как ты думал? Они будут стрелять в тебя, а ты — в них».

Двигаться дальше босым было невозможно, он и так уже жалел, что не остановился у первого трупа. Аккуратно развязав шнурки совершенно спокойными руками, Дезертир переобулся, не забыв и о носках. Никакой брезгливости он не испытывал — дело есть дело. Размер не подошел, оказался меньше на единицу, а учитывая состояние ног, и на две, но Дезертир сейчас думал не о боли, а лишь о сохранности своих верных средств передвижения. Стоит лишь серьезно проколоть ступню — и конец приключениям.

И снова бег, теперь он продвигался быстрее, даже перепрыгивал воронки. Вокруг сгустилась темнота: от пылающей Первой линии Дезертир ушел достаточно далеко, а новый бой кипел где-то впереди. Сзади артиллеристы играли в какую-то свою игру, связанную, видимо, с клеточками на карте — взрывы доносились то с одной, то с другой стороны.

«Может быть, пытаются отрезать тварей, теснить их куда-нибудь? Тогда они ни черта не понимают: монстры идут только на запад, и проще всего их остановить, если бить прямо перед собой, наплевав на тех из своих, кто не успел унести ноги».

Такой вариант Дезертира, конечно, не устраивал. Только на гуманизм командования коалиционеров он теперь и мог рассчитывать.

«Но ведь Вторую линию тварям все равно не прорвать, если придется совсем туго, артиллерия будет бить и по своим. Любая будет, хоть русская, хоть американская. Что я стану делать, если выживу? Зароюсь в землю? Подниму руки?»

Он бежал по дороге, совсем новой, ровной асфальтовой дороге, лишь местами полотно подпортили недавние взрывы. Бежал мерно, стараясь беречь дыхание. В воздухе появились первые вертолеты, они шарили прожекторами по земле где-то впереди, в паре километров или даже дальше. Когда Дезертир в очередной раз перепрыгивал воронку, слева кто-то выстрелил. Упав и перекатившись, беглец ответил короткой очередью и услышал в ответ ругань.

«Немцы!» Трудно было не узнать характерное произношение.

Дезертир встал, поднял над головой автомат.

— Нихт шиссен! — Вот когда пригодились усвоенные из телевизора выражения. — Гутен морген! Русишь золдат!

Снова вроде бы выругались, но стрелять не стали. Дезертир побежал в темноту и вскоре оказался рядом с двумя бундесами, залегшими за мотоциклом.

— Работает? — тут же спросил Дезертир, показывая на технику. — Ездит? Фарен? Арбайтен?

Вряд ли немцы поняли смысл его слов, но на жесты среагировали. Один, опасливо поглядывая на дорогу, приподнялся, постучал по мотоциклу. Дезертир разобрал слово «гут» и тут же ухватился за руль, дернул.

— Фарен, фарен! Шнелль!

Уговаривать бундесов, цеплявшихся за вверенное им казенное имущество, пришлось не меньше минуты — огромный срок, когда за спиной сверкает артиллерийский ад. Насколько понял Дезертир, оба насмерть перепугались проходящего перед ними парада уродов и пытались отсидеться в стороне. На многократно повторенное «битте» немцы не реагировали, и Дезертир уже совсем собрался пристрелить обоих, но вовремя всплыло более уместное слово.

— Капут! Артиллерия — капут! Шнелль, битте!

Вот тогда они все поняли. Молодые, крепкие ребята, но совершенно оглушенные происходящим. Один из них был ранен в ногу, он сел сразу за водителем, а Дезертир устроился позади.

Немец вел медленно, то и дело петляя между ползущими по дороге тварями. Дезертиру не было видно, но, похоже, парень еще и блеванул на всю катушку. Его раненый товарищ палил почем зря во все стороны, почти всегда мазал.

«Какие же вы дети! Точно как мы в спецбатальоне, — сидим, смотрим, а ничего о Зоне не знаем. Совершенно ничего! — злился Дезертир. — Устроиться бы к вам инструктором! Правда, вся наука будет короткой: убивай только тех, кто к тебе лезет, и ни о чем постороннем не думай. Жаль, меня убьют первым ваши же командиры — за разглашение межгосударственной тайны».

Часто оглядываясь, Дезертир пытался понять принципы, по которым артиллерия обрабатывает свои квадраты. Увы, с дороги в этом разобраться было невозможно. Особенно впечатлил его момент, когда снаряды стали рваться всего метрах в трехстах от них, да так, что осторожный водитель поддал газу и двое задних едва не свалились с мотоцикла.