Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр

ведь жрица, и поэтому меня скоро найдут. Я молилась Афине. Я умоляла ее. Она так и не пришла.

– Мне жаль, – сказал Дионис.

Медуза пожала плечами.

– Это был тяжелый урок: из преданности ничего не выйдет.

Дионис надеялся, что со временем она поймет обратное, но не сказал этого вслух, потому что знал, что слова сейчас бесполезны.

– Поспи, – сказал он вместо этого. – Я присмотрю за тобой.

* * *

Дионис проснулся от того, что вдохнул песок. Задыхаясь, он сел и начал кашлять. Его глаза наполнились слезами, грудь и горло горели. Когда он пришел в себя, то посмотрел поверх угасающего костра на Медузу.

– Тебе повезло, что я не могу уснуть, – сказала она.

Он открыл рот, чтобы заговорить, но она встала, отряхивая песок со своей одежды.

– Между прочим, мы в Микенах. Это не территория Посейдона.

– Что? – растерянно спросил он.

– Мы в Микенах, – повторила Медуза.

– Не может быть, – сказал он. – Тут я должен быть в состоянии перенестись.

– А вот он утверждает обратное. – Медуза показала на мужчину, который медленно шел в нескольких метрах от берега, толкая тележку с разными товарами.

Дионис побежал за ним.

– Сэр! Сэр!

Мужчина остановился и повернулся к Дионису. У него были растрепанные волосы и большая жесткая борода.

– Ах, да, сэр! Могу я предложить вам шляпу? Или микенское ожерелье из ракушек? Сделано из лучших раковин!

– Микены? – повторил Дионис, но даже на шляпе были вышиты слова «Микенские товары».

Дионис снова попытался перенестись в Новые Афины, но ничего не произошло. Что-то было не так. Все должно было получиться, если это была Новая Греция.

– Так тебе нужна шляпа или нет? – разочарованно спросил мужчина.

– В Новых Афинах что-то происходит? – спросил Дионис.

– Это зависит от того, сколько у тебя денег.

Дионис призвал свой тирс и направил его на шею мужчины. Подняв руки, тот уронил шляпу и ожерелье.

– Послушай, я не хочу неприятностей. Я просто пытаюсь продать свои раковины.

– Вот что я тебе скажу, – сказал Дионис. – Ты расскажешь мне, что происходит в Новых Афинах, и можешь продолжать продавать свои раковины.

– Ну к нам поступает не так уж много информации, – сказал мужчина. – Говорят, что произошло сильное землетрясение, и весь город просто рухнул в океан. Сначала мы все думали, что это Посейдон, но теперь говорят, что виноват его сын.

– Тесей? – спросил Дионис.

– Да! Он самый. Лично я мало что слышал о нем, но если он может захватить целый город, то… черт возьми… он, должно быть, очень силен.

Действительно, черт возьми.

И если это правда, значит, богам не удалось убить его во время погребальных игр.

– Спасибо, – сказал Дионис. Он убрал свой тирс и наклонился, чтобы поднять шляпу, а потом бросил горсть монет в грудь мужчины и повернулся к Медузе.

– Эй! Вы уверены, что не хотите чего-нибудь еще? У меня в повозке много товаров!

Дионис проигнорировал его.

– Отличная сосновая шишка, – сказала Медуза, когда он приблизился.

– Закрой глаза, – сказал он, прежде чем выпустить свою магию одним мощным ударом и перенести их к границе Аттики.

Когда они прибыли на место, Медуза согнулась пополам, и ее вырвало, но Дионис был слишком потрясен открывшейся перед ним картиной, чтобы спросить, не нужна ли ей помощь. На много миль от изменившейся береговой линии море было усеяно обломками зданий Новых Афин.

Глава XXXIV. Аид

Странная, напряженная тишина воцарилась между богами. Это была тишина, которую Аид хорошо знал, за которую он сам часто нес ответственность, но редко испытывал чувство вины, пока в его жизнь ни пришла Персефона. Она научила его горевать – сначала по матери, а теперь по Аполлону, который стал значить для него больше, поскольку много значил для Персефоны.

– Мы должны подготовить похоронный обряд, – сказала Геката.

Аид знал, почему она это предложила. Чем раньше она начнет, тем быстрее Аполлон переправится через Стикс, тем скорее все снова увидят его.

Взгляд Артемиды метнулся к Гекате, и она сказала сквозь стиснутые зубы:

– Если ты прикоснешься к нему, я убью тебя.

– И так уже слишком много смертей, – сказала Геката. – Не угрожай больше.

Богиня разрыдалась. Было странно и тяжело видеть ее такой. Обычно Артемида была или стойкой, или мстительной, без промежуточного состояния – но сейчас она плакала.

– Пожалуйста, – взмолилась она. – Не забирайте его.

Аид шагнул вперед и опустился на колени, его лицо оказалось на одном уровне с ее лицом.

– Без ритуалов он не сможет обрести покой, – сказал он. – Позволь Гекате воздать ему почести, чтобы ты смогла встретиться с ним у Стикса.

– Ты позволишь мне увидеть его? – спросила Артемида.

– Я клянусь, – ответил Аид.

Она сделала еще несколько судорожных вдохов, глядя на обугленное тело Аполлона. Аид не понимал, как ей это удавалось – как она так крепко прижимала его к себе и не боялась. Он выглядел совсем не так, как при жизни.

– Скоро увидимся, – сказала она Аполлону и наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб.

Когда она отпустила его, Геката забрала его тело.

– Я не понимаю, – сказал Гермес. Он сидел у подножия лестницы, смотря куда-то вперед невидящим взглядом. Так выглядели все вокруг – совершенно потерянными. – Я думал, Тесей уязвим.

– Дионис говорил, что он медленно исцеляется, – напомнил Аид.

– Но даже богов можно ранить, – возразила Персефона.

– Кожа Тесея была как… сталь, – пробормотал Гермес.

– Значит, он стал неуязвимым, – пожал плечами Аид.

– Но… как? – спросила Персефона.

– Гера, – ответила Афродита. – У нее есть дерево с золотыми яблоками, достаточно съесть одно яблоко, и смертный станет бессмертным, а уязвимый – неуязвимым. Совершенно очевидно, что он съел такой плод.

– Похоже, нам всем нужно поесть с этого гребаного дерева, – сказал Гермес.

– Я полагаю, это зависит от того, что ты ценишь больше – свое бессмертие или неуязвимость, – сказала Афродита. – Дерево заберет одно, чтобы даровать другое.

– Возможно, Тесей планирует съесть еще одно яблоко, когда все будет сделано, – предположила Артемида.

– Мы можем только предполагать. Ходят слухи, что вкусить от этого дерева дважды означает смерть.

На мгновение снова воцарилась тишина.

– Так ты хочешь сказать, что он вообще не может быть ранен? – спросила Персефона.

– Нет, – сказал Аид, и если они не могли ранить его, хотя бы оцарапать кожу, то не могли и отравить его ядом Гидры.

– Даже у Ахилла была слабость, – сказала Афродита.

– У Тесея много слабостей, – сказал Аид. – Вопрос в том, какая из них убьет его?

* * *

Как и обещал, Аид отвел Артемиду к Стиксу, и она была не единственной, кто приветствовал Аполлона в подземном мире. За ней последовали Персефона и Гермес, а также Афродита, Гефест, Гармония и Сивилла. Танатос прибыл вскоре после, за ним шли Тюхе и Гипнос, который скрестил руки на груди, глядя на толпу душ, которые ждали, окруженные благоухающими лаврами и гиацинтами, и играли сладкую музыку на лирах.

– Где было все это, когда я умер?

– Не хочу показаться грубым, Гипнос, но ты не настолько популярен, – сказал Гермес.

– Это грубо… осел!

– Называть меня ослом тоже не совсем приятно.

– Я бы не назвал тебя ослом,