Витой Посох. Хроники Севера - Иар Эльтеррус

Они на минуту замолчали, и тут подала голос Лела:

— А что за «чужие маги»? В наших сказаниях я слышала такое название. Они тоже принесли людям всякие бедствия. Но это было давно, и тогда маги воевали с магами.

— Ну я имел в виду дорских магов, — смутился комендант. — У них свои наверняка есть. И говорят, имеются даже некроманты и черные ведьмы.

— Нет. Это не о них, — сказала Лела. — Те маги были огромной силы. По тексту сказания выходит, что не все они погибли, как мне кажется. Может, это они опять пришли погубить людей и навели безумие?

Мужчины смущенно переглянулись и пожали плечами. Разговор опять вернулся в практическое русло. Они обсудили распределение продуктов и возможности найти продовольствие в округе. Узнав, что Ирион изъял у начальника прииска не только кристаллы, но и деньги, ло’Вари одобрил его поступок и посоветовал большую их часть оставить на закупку продовольствия, если смута не уляжется в ближайшее время, а часть пообещать шахтерам за находку новых кристаллов, поскольку они оказались нужны, как воздух.

Обсудив все в узком кругу, сразу же собрали общий совет в самом большом помещении. Ирион хотел было дать коменданту отдохнуть, но тот отказался, да и Лела, закусив губу, отрицательно покачала головой, — Эреми держался из последних сил.

Еще раз изложив положение в ближайших провинциях и суть происходящего в той форме, о которой они договорились с комендантом, Ирион сказал, что наилучшим будет переждать смуту на руднике, поскольку он защищает от магического воздействия. Шахтерам полусотник пообещал, что за находку кристалла будет платить по два золотых. По сравнению с истинной значимостью кристаллов это была полная ерунда, но по отношению к прежним премиям — доплата серьезная. За продовольствием предполагалось отправить воинов охраны после того, как будут максимально перекрыты подступы к руднику в местах, предложенных комендантом.

После речи Ириона Эреми ло’Вари подтвердил его слова как полномочный комендант города и округа и добавил от себя несколько фраз о том, что происходит с теми, кто остается без магической защиты. Собравшиеся долго спорили и ругались между собой, но в результате пришли к тем же выводам. Работы по разрушению дамбы из Сарандера было решено начать с рассветом.

После общего сбора в комнату Ириона постучался старый горняк Ронар и смущенно попросил выслушать его. Из сбивчивого рассказа шахтера выяснилось, что он представляет третье поколение своей семьи, работающей на этой шахте. Ронар уверял, что в самом крайнем случае сможет вывести людей по заброшенным штрекам на поверхность в другом месте, и сообщил, что там, внизу, на случай осады, есть целое озеро с питьевой водой. Комендант с полусотником поблагодарили горняка, и тот вышел.

Лела наконец смогла заняться раной Эреми. Как и предполагал ло’Вари, он потерял сознание уже в самом начале. Смрадный запах гноя распространился по комнате, как только с коменданта сняли одежду. Лела тихо заплакала, разглядывая рану и пытаясь добраться до живой плоти сквозь струпья засохшего гноя и гниющее мясо.

— Здесь нужна целительница, — прошептала она, продолжая очищать гноище. — Я сделаю все, что смогу, но вряд ли моих скудных навыков хватит, чтобы поднять его на ноги.

Ирион сидел, сжав зубы, и не мог сообразить, что же делать. Раньше какой-то целитель жил в Сарандере, но это было до смуты… Как умела, Лела очистила и промыла рану, наложила бальзам и забинтовала.

С рассвета, сменяя друг друга, группы, состоящие поровну из горняков и охранников, занимались разбором дамбы, ведущей к городу. Древние строили на совесть, да к тому же за истекшие века сверху нанесло немало земли, перемешанной с камнями и проросшей крепкими корнями болотных трав. К вечеру короткого дня удалось разобрать только первую из двух перемычек. Ирион был на месте работ с утра до вечера. Переживая, что дело продвигается слишком медленно, он то и дело брался за кирку или лопату вместе с другими и только в полдень, когда с рудника принесли обед, дал себе передышку.

Вечером Лела, укоризненно посмотрев на перемазанного в иле и едва не падающего с ног мужа, заявила ему его же словами, что «охрана должна заниматься своими прямыми обязанностями», а он и подавно, потому как кроме Ириона достаточно тех, кто способен рыть землю и долбить камень, но не умеет того, что умеет он. Ирион начал возражать, они поспорили. В конце концов молодому человеку пришлось согласиться с доводом, что даже его переутомление или травма могут привести к печальным и даже очень печальным последствиям для всех, в зависимости от внешних факторов.

На вопрос, как чувствует себя комендант, Лела печально ответила, что тот почти не приходил в сознание, и его только раз удалось напоить целебным отваром.

На следующий день при разрушении второй перемычки дамбы предостережения Лелы подтвердились наихудшим образом. Последний скреплявший перемычку камень долго не удавалось сдвинуть с места. Старые шахтеры предложили выбить его снизу, сразу сказав, что дело очень опасное. Ирион хотел было сладить это лично, полагаясь на свою скорость реакции, но старшина шахтерской смены отстранил его почти с теми же словами, что и Лела. Он сам взялся за опасную работу и даже успел выскочить из-под оседающей груды камней, но неизвестно откуда хлынувшая, будто открыли шлюзы, жидкая болотная грязь утянула человека в трясину в течение нескольких мгновений. Весь участок дамбы между двумя разрушенными мостами, как и предупреждал комендант, погрузился в болото. Путь на Сарандер был отрезан.

Возвращавшиеся на рудник люди были нервны и мрачны. Ириона трясло. Смерти он не боялся, но происшествие заставило задуматься о многом. Ни при каких обстоятельствах он не должен забывать, что в данный момент только его влияние способно предотвратить бардак и разброд на руднике, который неизбежно приведет к гибели большинства в нынешней обстановке. И это не считая Лелы и детей…

Вернувшись в свою комнату, Ирион застал жену посреди разложенных вещей. Четырехлетняя Ная жалась к матери, а близнецы двух с половиной лет друг к другу. Женщина обернулась на звук шагов и жестом подозвала мужа. Тот подошел и сел подле нее. Лела обняла его. За это время они научились понимать друг друга без слов. Ирион знал, что скажет жена, но все равно не выдержал и прижал ее к себе.

— Я уезжаю, — тихо сказала Лела. — Попробую найти целителей своего народа. Без них Эреми не снасти.

«А как же дети?» — хотел спросить Ирион, но не смог выговорить ни слова.

— Детей возьмет Олия, только ты их навещай…

Собрав вещи, Лела взяла детей и отвела их к Олии, жене одного из горняков, у которой было двое своих ребятишек, а Ирион отнес туда же детские вещи и кое-что из продуктов.