Аватара - Пол Андерсон

Прошло несколько часов, и Вейзенберг объявил себя стариком и направился на уже нетвердых ногах в постель. Вскоре за ним последовал и Фиделио. (Интересно, нуждается ли каждая разумная раса в периодическом погружении в сон?) Фрида повела прочь Дозсу. Бродерсен увел Джоэль в уголок, там они посидели и переговорили негромко и откровенно. Лейно развлекал Кейтлин. А потом преднамеренно игнорировал Руэду и Сюзанну, хотя она с ним разговаривала; сухо улыбнувшись, перуанец предложил линкерше заново наполнить бокалы, после чего подтолкнул ее локтем к видеоэкрану, на котором светилась Дану, там они и уселись, поставив рядышком стулья. Свет приглушили, теперь он проникал только снаружи. Негромко играл один из Бранденбургских концертов Баха.

— Послушай-ка меня, — трубка Бродерсена очертила дугу, оставив за собой пахучий дымный след. — Ты обращаешься с бедной Сью совершенно бесстыдно. Она уже не может терпеть. Мы не можем позволить тебе такого.

— И чего ты хочешь от меня? — вопросила Джоэль. — Согласна, я однажды накричала на нее, когда она не была ни в чем виновата. Но потом извинилась, так? Что еще я должна сделать?

— Не лишай ее работы. Одной помощи квартирмейстеру мало. Кейтлин говорила — строго между нами, — что ей приходится изображать, что она не может управиться с таким количеством дел, чтобы Сью чувствовала себя нужной. Это трудно уже для Кейтлин, у нее есть своя гордость. В любом случае по хозяйству у нас работы немного и лишних дел не придумаешь.

— Ты хочешь, чтобы работу придумывала я? Я просто не могу этого сделать. Она сразу поймет, что я затеяла, и будет дважды оскорблена… правда? К тому же я не могу лишить работы Фиделио; мне было неудобно, уже когда пришлось взять управление «Вилливо», потому что он не слишком хорошо выговаривает испанские слова. — Джоэль взяла Бродерсена за руку. — Я обещала Фиделио, что он будет проводить все необходимые вычисления, начиная с самого элементарного подсоединения. У него больше ничего не осталось, Дэн. Его смерть близка.

Он молча поглядел на нее; на заострившиеся черты и на переменившуюся лепку под ними.

— Вот что, — проговорил он наконец. — Выходит, ты теперь не тот острый как сталь и непреклонный разум, которым некогда стремилась стать.

— Разве? Должно быть, так вышло непреднамеренно, клянусь тебе.

— Наверно, так, — он задумался. — Вот что, Джоэль, после всех лет нашего знакомства я начинаю думать, что не встречал более невинного, чем ты, человека.

Она прильнула к нему: не с обманчивой мягкостью Кейтлин, не с сердечностью Лиз, но памятным ему резким движением; Джоэль так и не научилась нежности.

— И ты… и ты, выходит, тоже не из железа… — она осеклась. Руэда и Сюзанна обменивались воспоминаниями о Европе, сохранившей достаточно много кафедральных соборов и музеев, о которых стоило поговорить. Истинное же удовольствие пришло, когда они поняли, что могут разделить и воспоминания о крохотных гостиницах и кафе. Вспоминая их, она оживилась. Сюзанна бывала и в Перу, но только в общеизвестных местах. Карлос с наслаждением повествовал ей о прочих.

— Если мы вернемся домой — а это не исключено, — я свожу тебя в Перу, — обещал Руэда.

— Ты очень добр, — проговорила Сюзанна. Он развел руки:

— Я буду рад. Откровенно говоря, до нынешнего вечера ты казалась мне бесцветной, и я с восторгом признаю ошибку. — Она покраснела и опустила глаза.

Заметив ее смущение, Карлос принял более серьезный тон, чтобы помочь ей:

— Мы ведь в одной лодке, правда? И оба мы не нужны… в лучшем случае можно считать себя запасной частью.

Она повернулась к Дану:

— Нет, ты хотя бы летал на планету.

— Именно потому, что меня можно потерять. И нет никакой уверенности в том, что я потребуюсь для аналогичного предприятия. Но даже если будет иначе, пройдут дни и недели, прежде чем нам обоим предоставится такая оказия.

Она вздрогнула:

— Как?

— А это нужно вычислить, — он принялся загибать пальцы, обдумывая идею. — Дело в том, Сюзанна, что наш корабль не имеет на борту опытных ученых. У нас есть лишь полевая лаборатория. «Чинук» обладает базой данных, содержащей большую часть человеческих познаний, не говоря уже о том, что Фиделио, вне сомнения, хотел бы поделиться своими познаниями. Почему бы нам с тобой не сделаться экспертами?

Она подняла глаза:

— Имя Господне!

— Сперва придется подумать, — заторопился он. — Прикинуть, поэкспериментировать и… ты можешь стать химиком, я планетологом… все полезное, что мы найдем, станет нашим… Сью! — воскликнул он. — У нас будет куча работы.

Лейно набрался храбрости и принялся поддразнивать Кейтлин.

— Кстати, об этой последней песне, — проговорил он. — Я-то думал, что ты против всех предрассудков относительно роли обоих полов. Но в твоем стихотворении в космос отправляется мужчина. Постыдись.

Она сморщила нос.

— Чтобы ты знал, парниша: мужчина в контексте не обязательно обозначает взрослого человека мужского пола — здесь это все человечество. Такие строки могут принадлежать и женщине, отправившейся в космос и обращающейся к нему, оставшемуся на Земле… — Она задумалась. — Но я тебе это припомню, Мартти Лейно. Подожди следующей песни.

— Прости! — воскликнул он, болезненно напрягаясь. — Я не хотел обидеть тебя.

Она взяла обеими руками ту его ладонь, которая была к ней поближе:

— Никаких обид! Никаких. Не будь таким ранимым, милый! Лейно нагнул голову и пробормотал:

— Таков я, когда речь о тебе.

Кейтлин протянула правую руку к голове, провела по виску, щеке, скуле к уху, кончики пальцев шевельнули его волосы.

— Какой ты у нас милый мальчик!

Лейно смутился и хлопнул себя свободной рукой по бедру.

— Кейтлин, не надо — я зять Дэна и Лиз, ты это помнишь, и Лиз… но ты не такая, какой я себе представлял тебя. Ты очаровательна, ты отдаешь, ты достойна восхищения. — Он задохнулся. — Прости меня. Это говорит виски.

— А ты молчишь? — спросила она ласковым голосом.

— Какая разница?

Кейтлин отодвинулась и обняла его. Через плечо она видела, как Бродерсен обнимал Джоэль. Они поглядели друг на друга и коротко, — чтобы никто не увидел, — обменялись одобрительными знаками.

Последними ушли Сюзанна и Руэда. Разговор был оживленным, но в конце концов усталость взяла свое. Он проводил ее до двери.

— Спокойной ночи, Карлос, — сказала она. — Или скорее доброго утра…

Услыхав нервные нотки в ее голосе, он пригнулся и поцеловал ей руку.

— Спокойной ночи, Сюзанна, — сказал он и отправился к себе. Как требовала программа, автопилот вывел корабль на орбиту на известном расстоянии от Т-машины; переход к невесомости пробудил некоторых членов экипажа, все еще отсыпавшихся после нарушения режима. Более опытные пристегнулись.