Коррекция - Геннадий Ищенко

— Что еще случилось? Ты сказал, что было что-то хорошее.

— На фоне этой войны все остальное выглядит мелким. Кое о чем ты должна была слышать в секретариате. Детей из Японии вывезли, поэтому сейчас вывозим с дальневосточного побережья рыбу и оленей.

— Нет, не слышала. Насчет оленей понятно, а что за рыба?

— В прошлом году мы на Дальнем Востоке выгребали всю рыбу, до которой смогли дотянуться. Все это морозилось и хранилось на побережье в термоконтейнерах. Сейчас по железной дороге вместе с мороженными оленьими тушами перевозим вглубь страны. Население с побережья, видимо, будем убирать. Оставим только самый минимум, чтобы присматривать за городами и охрану границ с Китаем. Слишком упали температуры и очень сильные ветра. Зачем мучить людей, когда есть куда их переселить. Просто возьмем немного меньше чужих. Беженцы, кстати, пошли валом. Это еще пока не американцы, а те, кого вытурили из ФРГ, Франции и некоторых других стран. Хотя попадаются и те, кого никто не выгонял. Находятся умные люди, которые трезво оценивают обстановку и рассчитывают укрыться у нас. А на подходе вторая волна. Вот то будут уже американцы и часть брошенных англичан. Поляки их не хотели пропускать через свою территорию, но немцы чем-то пригрозили. Им не улыбается задерживать беженцев на своей территории. По беженцам еще две новости. Во-первых, болгары решили обойтись своими силами. Просят только поставить им нефть и помочь с производством БВК. Естественно, что поможем. Я их, если честно, особо и не рвался брать. Второе – это то, что по всем вопросам договорились с бразильцами. Детей уже начали доставлять, а скоро приедут и их специалисты. Документацию по реактору им отправили, пусть изучают.

— А девушки от них будут?

— Зная твою реакцию на девчат, я на них внимания не акцентирую, тем более что они все чертовски красивые, почти как ты. Присылают бразильцы девушек, как и все остальные. Мы уже детей больше брать не будем, эти последние. Я имею в виду специально большими партиями. Если придут с беженцами, отказа не будет.

— А что у тебя еще есть такого, о чем я не знаю?

— Сегодня на удивление было много самых разных хозяйственных вопросов, которые вынесли на правительство, но ничего интересного среди них нет. Разве что принято решение о строительстве большегрузных экранолетов. Это те же "Ковчеги", только грузовой вариант. Если интенсивность осадков не уменьшится, нам будет очень сложно очищать все железные дороги и автострады. Все равно будем строить дополнительные реакторы, а при наличии энергии это самый удобный в теперешних условиях вид транспорта. Полностью от дорог, естественно, не откажемся, но использовать будем только тогда, когда без этого трудно обойтись.

Требовательно прозвучал вызов коммуникатора. Звонил министр иностранных дел.

— Извините, Алексей Николаевич, за то, что беспокою так поздно, — сказал он. — К нам по одному из выделенных для Штатов каналов пришел вызов от командующего американским седьмым флотом вице-адмирала Гарри Крейга. С нами он разговаривать не захотел, просит соединить с вами.

— Соединяйте, Алексей Павлович, — сказал Самохин. — Несколько необычный вызов. Посмотрим, что он скажет. Пусть на канале больше никто не сидит, я сделаю запись.

— Мне уйти? — спросила Лида.

— Ни в коем случае, — возразил Алексей. — Наоборот, твое присутствие будет нелишним.

На экране коммуникатора появилось изображение мужчины лет пятидесяти в черном адмиральском мундире. Он сидел в кресле за небольшим столиком и, увидев на экране Алексея с женой, привстал и поклонился.

— Вы говорите по-английски, ваше превосходительство, или мне включить переводчик? — спросил он на родном языке.

— Говорите, что хотели, адмирал, — сказал ему Алексей. — Здесь вас все хорошо поймут.

— Прежде всего хочу поприветствовать вас и вашу супругу! — наклонил голову Крейг. — Я много о вас слышал и никогда не верил тому бреду, который печатали газеты. Я имею в виду козни дьявола.

— Мы вас тоже приветствуем, адмирал, — сказал Алексей. — Я знал, что ваш флот должен был уцелеть. Но все системы слежения, кроме одной, вышли из строя, а у нее ограниченный район наблюдения. Мы с вами обменялись любезностями, теперь хотелось бы услышать, чем вызвана ваша просьба о разговоре.

— Я должен решить, что делать дальше, — глядя ему в глаза, сказал адмирал. — Моя страна погибла, и те немногие, кому повезло спастись, ищут спасение у других. Мы сейчас у берегов Японии. Идти в Австралию у меня, если честно, нет никакого желания. Возможности этой страны не так велики, чтобы годы содержать свое население и прибывающих англичан. Скажите, сколько это еще продлиться?

— Долго, — сказал Алексей. — Без учета выбросов от полутора сотен ядерных взрывов, которыми обменялись Китай с Индией, окончательно посветлеет через два года. А климат станет более или менее нормальным только через пятнадцать-двадцать лет.

— Да, это долго. Мы знаем о войне в Китае, но думали, что с ними воюете вы. Мы заходили в Японию и узнали о том, что вы приняли к себе миллионы их детей. У них самих дела обстоят плохо, но часть населения спасут. Плохо, что нам среди них места нет. Нас не примут, и среди моих людей мало желающих там остаться. Слишком все у них ненадежно, а мы всегда будем чужими. Вы не скажете, как обстоят дела в Европе?

— Как и везде, плохо. Вы ведь уже наверняка связались с адмиралом Виллардом? Значит, должны знать, состояние дел в Англии. Франции, по сути, уже нет. Обе Германии должны сохранить большую часть своего населения, но ФРГ освободилась от всех, в чьих жилах не течет немецкая кровь. У остальных все по-разному. У кого-то больше порядка, у кого-то его меньше, то же самое и по продовольствию. Мы еще помогаем болгарам, а остальные вряд ли дотянут до тепла, по крайней мере, большинство населения.

— Я слышал, что вы себе взяли детей и у норвежцев, — сказал адмирал. — Это очень умно, если у вас есть возможность их вырастить.

— Мы их взяли и у бразильцев, — усмехнулся Алексей, уже понявший, что ему сейчас скажет собеседник. — И у нас достаточно ресурсов.

— А вы принимаете только детей или не откажетесь и от взрослых?

— Сейчас на наших границах с Польшей идет отбор тех, кому мы можем предоставить убежище. Понимаете, адмирал, возможности у нас большие, но нужно чтобы принимаемые люди смогли вписаться в наше общество и не действовали на него разрушительно. Пока разбираемся с теми, кто когда-то иммигрировали в Европу и сейчас оказались в ней лишними, а через пару недель появятся и ваши соотечественники с англичанами. Наверное, из-за морозов и голода доберутся не все.

— И какие критерии отсева? — невозмутимо спросил адмирал, но Алексей прекрасно видел, что его невозмутимость напускная.

— У вас сколько людей? — не отвечая на вопрос, спросил он.

— С остатками персонала наших баз у меня двадцать три тысячи человек.

— Я не сильно горю желанием брать вас к себе, — откровенно сказал он Крейгу. — Но пойду навстречу, учитывая то, что вы сможете натворить, устраиваясь самостоятельно. Какой состав флота?

— Один ударный авианосец, три многоцелевые атомные подводные лодки и двенадцать других кораблей разных классов.

— Теперь слушайте, что я могу вам предложить, — сказал Алексей. — Вы сейчас ведете свой флот во Владивосток и ставите корабли на консервацию. Сдадите все персоналу базы и будете отправлены вглубь страны. С Дальнего Востока почти всех убираем. Не из-за китайцев, а из-за погодных условий. Мало радости десять лет просидеть в зданиях, не высовывая наружу носа без риска его лишиться. Там даже в одежде с подогревом будет некомфортно из-за ветров. Примем мы всех, но тесты все равно сдадите. За теми, у кого результаты будут неудовлетворительными, будем присматривать. Если будут нарушать наши правила, не выгоним, но поселим изолированно. Есть у нас такая возможность. До тепла доживут, а потом поможем добраться, куда захотят.

— Не все такое примут, — осторожно сказал Крейг.

— Послушайте, что я вам скажу, адмирал! — перебил его Алексей. — Я вам нравлюсь ничуть не больше, чем вы мне. Но тем не менее вы мне позвонили. Сказать почему? Вам просто некуда податься. Штаты завалены пеплом и трупами. Конечно, можно зайти в один из портов и там переждать. Я даже допускаю, что вы там найдете для своих людей достаточно продовольствия, а атомные реакторы дадут вам тепло. И что дальше? Вы все потеряли своих близких и уже долго третесь друг о друга спинами в своих кораблях. Жить в них еще как минимум десять лет? Без нормального общества, без женщин? Да у вас люди через несколько месяцев начнут сходить с ума, и вы это прекрасно знаете. В Австралию вы идти не хотите и правильно делаете, там и без вас нахлебников хватает. Австралийцы были вынуждены принять беженцев под угрозой применения силы. Вы думаете, что после того как такая угроза исчезнет, они вас будут терпеть? Часть, наверное, оставят, а от балласта освободятся. И решать, кто им нужен, а кто нет, будут они, а не вы. А у большинства ваших людей, кроме флотских специальностей, других нет. И в любой другой точке земного шара вам вряд ли обрадуются. Сейчас почти везде беспорядки и хаос. И мир забит оружием, поэтому расчистить себе место силой у вас тоже не получится. Можно попробовать обменять ваши корабли на право на жизнь, если найдете желающих идти на такой обмен. И не факт, что у них получится выжить и будут держать данное вам слово. А как бы вы к нам ни относились, знаете, что здесь вас не обманут. Я вам уже свое предложение сделал, и других не будет. Поговорите со своими людьми и расскажите им все, ничего не скрывая. Если кто-то не захочет к нам идти, выделите им корабли, и пусть устраиваются самостоятельно.