Темная Башня - Стивен Кинг

— Отзываться, — пробормотал Эдди. Вот это правильно.

— Не понял, партнер? — спросил Динки. Они стояли на тропе, смотрели на расположенные вдали здания с синими крышами, замершие навсегда вагоны, идеальный маленький городок. Разумеется, идеальный, если не вспоминать, что он окружен тремя рядами колючей проволоки, через один из которых пропущен достаточно сильный ток, чтобы при контакте убить человека наповал.

— Ничего, — ответил Эдди. — Что это за запах? Есть идеи?

Динки покачал головой, но указал за поселение, в направлении, которое могло быть югом или востоком, а могло и не быть.

— Насколько я знаю, там расположено что-то отравленное. Однажды я спросил Финли, и он ответил, что там располагались какие-то заводы. «Центра позитроники». Ты знаешь, о чем я?

— Да. А кто такой Финли?

— Финли из Тего. Возглавляет службу безопасности, правая рука Прентисса, также известный, как Горностай. Тахин. Какими бы ни были ваши планы, вам придется переступить через него, чтобы реализовать их. И он не облегчит вам жизнь. Если я увижу его лежащим мертвым на земле, то буду радоваться больше, чем в национальный праздник. Между прочим, мое настоящее имя — Ричард Эрншоу. Чертовски рад встрече с тобой, — он протянул руку, Эдди ее пожал.

— Я — Эдди Дин. Известный здесь, к западу от Пекоса,[68] как Эдди из Нью-Йорка. Женщина — Сюзанна. Моя жена.

Динки кивнул.

— Понятно. А мальчик — Джейк. Тоже из Нью-Йорка.

— Джейк Чеймберз, все так. Послушай, Рич…

— Благодарю за хлопоты, — с улыбкой оборвал его Динки, — но я слишком долго был Динки, чтобы привыкать к новому имени. А ведь могло быть и хуже. Одно время я работал в супермаркете с парнем старше двадцати лет, которого звали Джей-Джей, гребаный синий Джей. И люди будут так звать его, когда ему исполнится восемьдесят и он будет ссаться в штаны.

— Только смелые, счастливые и хорошие доживают до восьмидесяти, — заметил Эдди. — Как в этом мире, так в любом другом.

На лице Динки отразилось удивление, потом он помрачнел.

— Что-то в этом есть.

— Этому парню, которого знал Роланд, совсем худо, — сказал Эдди. — Ты видел это в его глазах?

Динки кивнул, помрачнев еще больше.

— Я думаю, красные кровяные точки в белках называются петехиальным кровоизлиянием. Что-то в этом роде, — потом добавил, с извиняющимися нотками в голосе, которые Эдди, учитывая обстоятельства, нашел неуместными. — Не уверен, что произнес правильно.

— Мне без разницы, как они называются, главное, что это плохо. И то, что он выдал такой припадок…

— Зря ты так о нем.

Эдди продолжал гнуть свое.

— Раньше с ним такое бывало?

Динки отвел глаза, уставился на свои переминающиеся ноги. Эдди решил, что ответ получен.

— Сколько раз? — Эдди надеялся, что в его голосе нет ужаса, который его охватил. Кровавых точек в белках Шими хватало, чтобы со стороны могло показаться, будто кто-то сыпанул в них красного перца. Не говоря уже о больших кровоизлияниях в уголках глаз.

Не глядя на него, Динки поднял руку с четырьмя оттопыренными пальцами.

— Четыре раза?

— Да, — Динки по-прежнему изучал свои мокасины. — Началось с того времени, когда он послал Теда в Коннектикут 1960 года. Когда он это проделал, в нем словно что-то надорвалось, — Динки поднял голову, попытался улыбнуться. — Но он не потерял сознания вчера, когда мы втроем вернулись в Девар.

— Скажи мне, правильно ли я тебя понял. В тюрьме, что под нами, все грехи считаются простительными и только один смертным — телепортация.

Динки обдумал его слова. Для тахинов и кан-тои условия не были столь либеральными. Их могли выслать или подвергнуть лоботомии по разным причинам, включая пренебрежение обязанностями, насмешки над Разрушителями, а то и жестокое обращение с последними. Однажды. Так ему рассказывали, «низший» мужчина изнасиловал женщину-Разрушителя, а потом с жаром убеждал Ректора, что его деяние — шаг к превращению в человека. Сам Алый Король явился к нему во сне и велел это сделать. За этот проступок кан-тои приговорили к смерти. Разрушителей пригласили на казнь (его убили выстрелом из пистолета в голову), которую провели на Главной улице Плизантвиля.

Динки рассказал об этом Эдди, а потом признал, что для заключенных смертным грехом является исключительно телепортация. Во всяком случае, он другого смертного греха не знал.

— А Шими — ваш телепорт, — кивнул Эдди. — Вы помогаете ему… Тед, по его же словам, умножает его возможности… а ты прикрываешь его, каким-то образом внося изменения в их информационную базу…

— Они понятия не имею, как легко корректировать их телеметрию, — Динки едва не рассмеялся. — Партнер, они пришли бы в ужас. Самое трудное — не вывести из строя все их программное обеспечение.

Эдди такие подробности не интересовали. Методы Динки приносили результат. Только это и имело значение. Методы Шими — тоже… да только как долго можно было на него рассчитывать?

— …но основную работу делает он, — закончил Эдди. — Шими.

— Да.

— Он — единственный, кто на такое способен.

— Да.

Эдди подумал о двух стоящих перед ними задачах: освободить Разрушителей (или убить их, если другого способа остановить их работу не будет) и уберечь писателя от смерти под колесами минивэна во время прогулки. Роланд полагал, что они смогут сделать и первое, и второе, но для этого требовалось, чтобы Шими телепортировал их, как минимум, дважды, плюс их гостям предстояло вернуться в окруженное тремя рядами колючей проволоки поселение после завершения их разговора, то есть речь шла о третьей телепортации.

— Он говорит, что это не больно, — добавил Динки. — Если ты волнуешься из-за этого.

Из пещеры донесся смех. Шими пришел в себя, пил, ел, настроение остальных, понятное дело, поднялось.

— Не из-за этого. Что, по мнению Теда, происходит с Шими, когда он телепортирует?

— Мозговые кровотечения, — без запинки ответил Динки.

— Микроинсульты на поверхности мозга, — в подтверждение своих слов он в нескольких местах постучал себя по голове. — Бонк, бонк, бонк.

— И они все сильнее дают о себе знать? Я прав, не так ли?

— Послушай, если ты думаешь, что переносить нас с места на место — моя идея, ты ошибаешься. Эдди вскинул руку, как коп-регулировщик.

— Нет, нет, я только стараюсь понять, что происходит, — и каковы наши шансы.

— Мне ужасно не нравится, что мы так его используем! — взорвался Динки. Однако, старался говорить тихо, чтобы в пещере его не услышали. Но у Эдди ни на мгновение не возникло сомнений в том, что Динки говорит правду. — Он не возражает, наоборот, хочет это делать, отчего совесть только сильнее меня гложет. На Теда он смотрит, как… — Динки пожал плечами. — Как собака на лучшего во вселенной хозяина. Точно также он смотрит и на твоего дина, что ты, безусловно, заметил.