Дело чести - Лев Пучков

Выслушав наши доводы, Мурат прихватил с собой автомат с боекомплектом и пригласил всех садиться в его «Чероки» (до боли знакомая тачка! Интересно, а не унаследовал ли наш красавец в числе всего прочего и жену с детьми «проданного» «духам» несчастного Мурата-один?!).

— А что, у вас здесь до сих пор идет война? — придурковато поинтересовался я, кивнув на автомат и двух вооруженных охранников, намеревающихся грузиться с нами в «Чероки». — Могут напасть злые люди?

— С чего вы взяли? — удивился Мурат. — Обычное сопровождение, мало ли…

— А-а-а! Это есть понятно! — коварно констатировал я. — Значит, вы боитесь вояжировать в своем районе? То есть здесь, на периферии, ситуация не контролируется… Угу… мистер Баг-раев говорил нам, что вы тут не в состоянии навести порядок…

— Я не могу навести порядок? — оскорбленно воскликнул Мурат. — Да без моего ведома в этом районе ни один лист с дерева не упадет! Да я тут всем подряд…

— Тогда зачем вам эти автоматчики? — невинно спросил я. — Зачем вам самому оружие? Для солидности?

— Оставайтесь, обойдусь без вас, — распорядился по-чеченски Мурат, обращаясь к охранникам. Досадливо крякнув, он натужно улыбнулся и сообщил мне:

— Тут у нас много диких зверей… Они могут напасть на человека, вот и приходится принимать некоторые меры предосторожности. Ичкерия богата дикими животными, они у нас здесь в таком количестве, как ни в одном из национальных парков Америки…

Далее последовала пространная лекция о несметном запасе всяких диких тварей в безразмерных горах великой Ичкерии и несомненном преимуществе всех этих диких перед остальными тварями равнинного происхождения. Повествование продолжалось до тех пор, пока лектор не обратил внимание, что мы заехали в лес (я напросился за руль, сославшись на маниакальное пристрастие к вождению всего, что движется) и по едва заметной осклизлой колее катим в чащобу.

— Зря мы сюда. Вы же сказали, что вам нужно проверить водоемы, источники, впадины… Там проверять нечего, кроме леса, ничего нет, — беспечно сообщил Мурат. — Надо было по опушке двигаться, к реке.

— Нас интересует, эмм… как это? О! скотинский захоронение, — важно заявил я. — Мы вчера смотрели по карте — как раз эта дорога! Видите ли, мистер Гиксоев, все эти скотинский захоронение очень страшный источник эпидемий…

— Так вы хотите на хамашкинский скотомогильник прокатиться? — удивился Мурат. — Ну вы даете! Это же далеко! Это совсем не в моем районе! Что ж вы сразу не сказали?

— Вы не можете ехать в другой район? Вас туда не пускает тамошний босс? — вежливо поинтересовался я. — Мы не знали, что у вас так строго…

— Да при чем здесь «пускает — не пускает»! — досадливо поморщился Мурат, нервно выбив пальцами дробь по прикладу автомата. — Просто это другой район — я там не могу отвечать за вашу безопасность! Давайте так: доедем до границы моего района, я вам покажу все, что вас интересует, а потом поедем назад, я свяжусь с администрацией соседей и договорюсь насчет дальнейших исследований… Вас устроит?

— Значит, на скотинский, эмм… скотомогила сейчас никак? — обескураженно пробормотал я. — Не получается?

— Не получается, — недовольно отрезал Мурат. — Остановите здесь — скоро граница моего района. А тут как раз, в балке, есть пруд — можете взять пробы. Давай-давай — остановите!

Я послушно сбросил скорость и убрал ногу с акселератора. Мы притормозили как раз неподалеку от злополучной балки, в которой два с половиной года назад нонешний глава администрации Гирлихаша приговорил дядю Ваню и зверски облапошил вашего покорного слугу.

Выйдя из машины, мы гуртом приблизились к краю балки и начали осторожно спускаться вниз по осклизлому склону. Я жестом показал своим соратникам, чтобы они немного отстали, и пошел следом за Муратом, который двигался впереди, по ходу объясняя, как прекрасны чеченские леса и сколь велико их неоспоримое преимущество перед аналогичными лесами среднерусской возвышенности.

За два с половиной года здесь практически ничего не изменилось. Края огромной продолговатой воронки, поперечным котлованом вдающейся, в балку, осыпались и покрылись толстым слоем дерна. На дне воронки действительно было озеро — этакий небольшой бочажок, наполненный мутной зеленой водицей, наверняка в летнее время кишащей разнообразными кишечными палочками и прочими возбудителями инфекций. Я вдруг отчетливо вспомнил, что здесь происходило в то лето… Застарелые остатки черной скорби о безвременно ушедшем боевом брате всколыхнулись с новой силой, трансформируясь в нехорошее желание, чуждое цивилизованному человеку, — убивать без разбору.

— Царствие небесное, дядя Ваня, — пробормотал я, догоняя Мурата, и одним рывком содрал с его плеча автомат.

— Не понял, э?! — удивился Мурат, останавливаясь и замирая как вкопанный. — Это вам не шутки шутить — боевое оружие, э!!!

— Стрелять в тебя я не буду. Я вобью тебе в очко оборонительную гранату, выдерну чеку и отправлю гулять, — торжественно пообещал я, отступая назад, снимая автомат с предохранителя и досылая патрон в патронник. Дав глазам Мурата округлеть до положенной степени, я направил ствол ему в живот и неохотно уточнил:

— Это в том случае, если ты попытаешься валять дурака. Если будешь вести себя прилично, даю слово, что отпущу на все четыре стороны… Не припоминаешь, откуда сказочка?

— Ты… Ты… — Мурат трясущейся рукой поправил папаху и потыкал указательным пальцем в мою сторону. — Ты… не американец, э?!

— Лето 95-го года. Склад. Дядя Ваня — сапер, которого ты, пидер страшный, как барана… — тихо процедил я, чуть приподнимая ствол автомата, справился с собой и более спокойно добавил:

— Я не американец. Я офицер спецназа. Бывший. А ты труп. Знаешь, есть такое определение — «без ссылок на срок давности…» — это как раз тот случай, красивый мой… А теперь повторяй вслед за мной, если замешкаешься, я тебя тут же и рассчитаю. Поехали: летом 95-го года ты привел нас на этот склад… Ну!!!

— Я привел вас на этот склад… — побелевшими губами прошептал Мурат, косясь с затаенной надеждой на застывшие посреди склона фигуры шотландцев.

— Громче, тварь, гром-че! — яростно прошипел я, угрожающе качнув стволом автомата. — Да не косись на них, они тебе не помогут!

— Я привел вас на этот склад! — отчаянно крикнул Мурат.

— Молоток. Ты привел нас на этот склад потому, что хотел остаться в живых. Ну же!!!

— Я привел вас потому, что хотел жить!!!

— Ты по дороге обезвредил все взрывные устройства и объяснил нам, как выбраться отсюда через хамашкинский скотомогильник.

— Я обезвредил все взрывные устройства и сказал, как пройти через скотомогильник!

— Ты открыл нам склад.

— Да, я открыл вам склад!

— А потом мы взорвали склад и отпустили тебя. А ты сказал «духам», что это глава администрации сдал склад федералам. И его расстреляли — как предателя. Давай!

— Я…Я не…

— Говори, падаль!!! — я шагнул вперед и больно ткнул Мурата компенсатором в лицо. Брызнула кровь, глава администрации отшатнулся назад и плаксиво прокричал:

— Я… Вы… Вы взорвали склад и отпустили меня! Я сказал нашим, что это Мурат привел вас на склад!

— Умница, — облегченно пробормотал я, отступая назад и доставая из-за пазухи диктофон Эдит. — Ты все сказал как надо. Подожди…

Перемотав кассету назад, я стер все, что записалось до принудительного повтора, и дал послушать Мурату. Он настороженно слушал, так и не сообразив, для чего была устроена вся эта мизансцена.

— Убивать тебя я не буду, хотя стоило бы, — сообщил я, закончив аудиосеанс. — Предлагаю альтернативу.

— Что ты хочешь? — угрюмо поинтересовался Мурат, затравленно глядя на ствол автомата. — Много денег у меня нет…

— Вот эти два мужика — очень важные люди в Америке, — я показал в сторону шотландцев. — Аслан Баграев — их лучший друг, они вместе дела делают. Ты его записку читал?

— Читал. Что дальше?

— В декабре прошлого года в Халашах расстреляли миссию Красного Креста. Во-о-он тот рыжий дядя, который у нас самый главный, — он глава могущественного международного клана мафиози. Поэтому Аслан с ним так и цацкается… — Я многозначительно помолчал, давая Мурату проникнуться важностью выданной мною информации. — Так вот — одна из тех врачих, которых расстреляли, была его женой… Врубаешься?

— Я тебе ничего не скажу, — торопливо пробормотал Мурат, отводя взгляд. — Лучше сразу убей меня здесь, так проще будет…

— Не торопись, хороший мой, — ласково попросил я. — Не торопись… В лесу, за Халашами, сидят два отделения спецназа — этот нанял, за огромные бабки, — я опять потыкал в сторону шотландцев, которые вытягивали шеи, пытаясь уловить хоть что-то из нашего затянувшегося диалога. — Мы сейчас поедем в Гирлихаш и передадим вашим старейшинам эту запись. Потом я им сообщу, что ты был свидетелем этого зверства и знаешь убийц, но отказался сообщить, кто они такие. А через пять минут — я как раз по времени рассчитал — эти два отделения спецназа ворвутся в Халаши и начнут вырезать всех, кто под руку подвернется. Кровь этих людей ляжет на твои плечи, Мурат… Ну так что?!